Алекс Клемешье - Квартирный вопрос (сборник)

• Название: Квартирный вопрос (сборник)
• Автор: Алекс Клемешье
• Издательство: Фантаверсум
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-905360-05-3

Далеко не на каждый вопрос можно найти ответ. С другой стороны есть вопросы, ответов на которые бесчисленное множество, причем ни один из них нельзя назвать окончательным. Квартирный вопрос — как раз из таких. Люди начали отвечать на него в незапамятные времена, отвечают до сих пор и едва ли скоро завершат этот процесс.

В этой книге собраны шестнадцать совершенно необычных ответов — шестнадцать фантастических рассказов, посвященных той или иной стороне квартирного вопроса. Вчера, сегодня, и, конечно же, завтра…

---

Ворота на проходной были гостеприимно сдвинуты в сторону, но мы не стали заходить на территорию — и так было понятно, что здесь никого нет.

— Есть хочется, — сказала в пространство Надежда.

Комбинат не работал, но хлебный дух по-прежнему растекался по всему кварталу. Вдохнув полной грудью, я сразу вспомнил, что весь мой сегодняшний рацион состоял из глазуньи на завтрак и кофе на обед.

— У меня есть бутерброды. И вино.

— Смешно, — сказала Надежда и потянула меня куда-то через дорогу. — А я думаю, что это у него в пакете такого ценного! Выброси. Ты что, забыл? Калле один на свете.

Через дорогу обнаружился одноэтажный кирпичный домик с вывеской «Колобок. Фирменный магазин».

— Ну, ты чего?

Я пожал плечами. Все происходящее, несмотря на чрезмерную правдоподобность, вновь показалось странным сном, но ведь даже во сне надлежало держаться определенных нравственных норм.

— Пошли-пошли!

Магазинчик оказался маленьким и уютным. Наверное, лет сто назад так выглядели лавочки купцов в деревнях: гирлянды сушек и баранок, пирамиды из печенья, стеллажи с хлебом. По стенам, вперемешку с инструкциями и выписками из каких-то постановлений, висели выполненные в желто-оранжевой гамме плакаты всё с теми же сушками и караваями.

Надежда уверенно зашла за прилавок и, скрестив руки на невеликой своей груди, вопросила голосом матерой продавщицы, которую, видит бог, так достали все эти суетливые покупатели:

— Чего хотите-та? Беритя поскорей!

Я захотел большую шоколадку (каюсь, с детства люблю сладкое) и пригоршню какого-то симпатичного печенья — для начала. В задней комнате (судя по всему, бытовке) отыскался водопровод. Холодная вода не шла, а из крана с горячей еле-еле текла холодная. Я нацедил чайник, но оказалось, что зря: электричество исчезло вместе с людьми. Тогда вернулся в торговый зал и снял с полки бутылку «Фанты».

— Света нет, — сказал я.

Надежда сдержанно кивнула, продолжая сервировать прилавок. В меню преобладали хлебобулочные изделия и сладости.

— Может, пойдем в другой магазин? — раздухарился я.

— А, ладно! Перекусим здесь, поужинаем там… Какая разница-то? — небрежно отмахнулась Надя.

Мы, словно сговорившись, обходили обсуждение той невероятной ситуации, в которой оказались, — наверное, потому, что, несмотря на все очевидные доказательства, разум отказывался верить в столь чудовищный факт — что мы одни во всем городе. Почему именно мы? Почему именно в этом городе? Что, в конце концов, случилось?! Я почувствовал, как заколотилось сердце, и поспешил переключиться на другие мысли. Может, это трусость, но лучше взяться за проблему чуть позже. У нас же нет никаких фактов на руках — ровным счетом никаких фактов!

— Давай обедать, — сказала Надежда.

Но нашему обеду суждено было превратиться в ужин. Мы сидели недолго — минут десять, не больше, — однако свет за окнами стал заметно меркнуть. Словно темная туча медленно наползала на солнце, но я-то помнил, что небо всё время оставалось безоблачным. Может, что-то с часами?

— Сколько на твоих?

— Четыре часа.

Странно, на моих тоже. Я подошел к окну. Небо и в самом деле темнело, причем без посредства каких-либо туч. В зените оно уже налилось фиолетовой синюшностью, а над зданиями хлебокомбината, загораживающими вид на горизонт, вставало оранжевое зарево. Зарево заката.

— Гроза будет?

— Посмотри-ка лучше сама!

Забыв о еде, мы стояли и смотрели, как за считанные минуты на город спускалась ночь, как гасла, сползая за горизонт, заря и загорались редкие тусклые звезды. В каком-то ужастике был эпизод с ускоренной сменой времени. Никогда не думал, что увижу всё это воочию.

В подсобке отыскались две свечи. Желтоватый свет озарил помещение, раскидав тени по углам; тени эти с каждой минутой становились всё гуще и гуще, всё четче обрисовывая круг света.

— Что будем делать дальше? — спросила Надежда.

В другой ситуации мне бы, наверное, понравилось, что во мне видят руководящую силу.

— Думаю, самым разумным будет поискать машину и, если к утру ничего не изменится, отправляться в Хворовск.

— Я не помню, чтобы нам встречались машины.

— Это еще ни о чем не говорит. Мы же не были в центре и у вокзала.

— Ты умеешь управлять электричкой?

— Не охлаждай мой пыл. Нам надо добраться до людей, чего бы нам это ни стоило.

— А если и в Хворовске никого нет?

— Тогда до Екатеринбурга.

— А если…

— Никаких «если»!.. — оборвал ее я с такой решительностью, словно сто тысяч могли в одночасье провалиться сквозь землю, а вот миллион — уже ни за что.

Я хотел было уже развить свой план, как со стороны двери послышался какой-то скрип. Надя округлила глаза. Нам бы обрадоваться, а мне, напротив, стало не по себе. Вымерший город, ночь, пульсирующий круг света — и легкий шорох в темноте.

— Тс-с…

— Да это, наверное, собака, — привстал я.

Входная дверь дрогнула снова, а потом приоткрылась — совсем немного, но рывком: так обычно протискиваются кошки. Пламя свечи испуганно дернулось навстречу сквозняку.

В дверной проем просунулась голова — действительно на кошачьем уровне и размером с кошачью. Только вначале мы увидели не голову, а усы — два длинных тараканьих уса, жестких и гибких, как стальная проволока.

Я так и замер, не завершив подъем.

— Замри, — тихонько, одними губами прошипел я, хотя это, собственно, и не требовалось — Надя окаменела, задохнувшись немым криком ужаса.

Существо втиснуло в щель голову с черными пуговками глаз и часть длинной шеи, оставив лапы снаружи, и тупо замерло, защемленное дверью. Ту часть, что мы могли видеть, покрывала редкая зеленовато-белесая щетина.

Я пошарил под прилавком, нащупал широкий нож, которым делят на половинки буханки.

Голова неловко дернулась влево-вправо, пытаясь выбраться из дверного зажима. Появилась лапа — тонкая, голая, с тремя коготками. Скребнула порог и вновь пропала. Существо обреченно застыло, и лишь усы беспрестанно двигались, ощупывая пространство вокруг. Потом оно дало задний ход, и дверь захлопнулась.

Я наконец-то выдохнул и плюхнулся на стул.

— Вот, это как раз одна из гипотез, — деревянными губами вымолвил я. — Нас перенесли на другую планету.

4

Я забаррикадировал дверь стеллажом, а потом мы еще и в подсобку передислоцировались: там на двери имелся внутренний запор.

— Понимаешь, это действительно невероятно, но многое объясняет. И то, что остались только мы, и отсутствие электричества, и то, что быстро стемнело…

— И Луны нет, — вторила Надежда, зябко передергивая плечами (ночь и в самом деле обещала быть не по-летнему холодной).

— Это тоже, — согласился я.

Хотелось говорить аргументированно и уверенно, хотя какие тут могут быть аргументы! Сплошные «в некотором царстве»…

— Фантасты о подобном уже писали и не раз: всемогущие пришельцы берут нескольких землян и переносят на другую планету. Это, понимаешь, эксперимент такой: наблюдать за нашей реакцией, поступками… Кинемся мы набивать карманы деньгами, или передеремся меж собой, или… влюбимся.

— Счас! — фыркнула Надежда. — А зачем им это?

— Ну, в основном, чтобы узнать, готовы ли мы, как представители земной цивилизации, вступить в контакт или же недостойны.

— А я с такими скотами ни за что бы не стала контактировать! — громко высказала свою точку зрения Надежда, демонстративно глядя в потолок. — Эй, слышали?

— Чем они провинились?

— А мы — чем? Что за эксперименты такие? Нам не до Хворовска надо добраться, а до этих зеленых, слышишь, Толик!

Гипотеза с инопланетянами понравилась нам обоим. Она не только объясняла события, не только некоторым образом успокаивала, но и указывала цель для грядущих поисков. Это было как театральный греческий «бог из машины» — нечто, что решало все проблемы махом и без излишних сложностей.

У меня даже поднялось настроение, да и Надежда, хоть и была зла на инопланетян, тоже несколько повеселела. Хоть они и не слишком хорошо обошлись с нами, эти зеленые, но всё равно гораздо спокойнее жить, осознавая, что находишься под опекой сверхцивилизации…

Надежда заснула первой, свернувшись калачиком под ватником и уткнувшись носом в кулачки. Я бодрился, изображая собой недремлющего стража, но потрясения дня всё равно сказались, и в конце концов я провалился в сон, как в колодец.

5

Я вздохнул и поморщился. Не от внезапно расползшейся по груди тупой боли, а от спертого воздуха. Пахло гадко, очень гадко и… почему-то привычно. Зато меня покрывала белая, чистая до ощущения прохлады, простыня. «Значит, всё было лишь сном?» Эта мысль, непонятно к чему относящаяся, мелькнула в кратком отблеске радости и канула. Что-то предшествовало ей, но что — я не успел вспомнить. Потому что увидел руки, распластанные по простыне. Высохшие и длинные, распухшие в суставах, с коричневыми пигментными пятнами. Лапы. Страшные. Чужие. Мои.