Жанна Режанье - Ловушка для красоток

• Название: Ловушка для красоток
• Автор: Жанна Режанье
• Жанр: Современные любовные романы

Роман рассказывает о жизни фотомоделей — красавиц с изумительными фигурами, лица которых мелькают на обложках сотен журналов и в сюжетах коммерческого телевидения. Девушки-модели вынуждены продираться сквозь жесткую конкуренцию, многочисленные любовные связи, замужества и разводы. Жанна Режанье описывает судьбу трех девушек: Кэрри, Долорес и Евы. В своей профессии они достигли вершин, но, несмотря на головокружительный успех, рискуют попасть в капкан собственной красоты.

---

— Скоро? — кипятился Рекс. — Когда? Когда он, наконец, сыграет в ящик? Когда? Я больше не могу терпеть!

— Мой сладкий, — утешала Мартита, — не обязательно ждать его смерти: как только он начнет доверять тебе, он отзовет своих детективов и ты получишь хоть какую-то свободу.

Рекс посмотрел на человека у бара, которого Мартита опознала в качестве детектива, и рассеянно подумал, что уму непостижимо, каким образом Мартита всякий раз узнает их, но ему было до того тошно, что он не хотел об этом размышлять.

Допив остатки коктейля, Рекс сказал:

— Ну, я пошел.

И поплелся на свидание с Харви.

На прием, устроенный агентством, явились все: модели и женского, и мужского пола, рекламщики, актеры и актрисы, работавшие у «Райан-Дэви», режиссеры, продюсеры, телевизионщики, журналисты.

Чарлин ужаснулась, увидев, что Рекс в целях экономии сливает спиртное из недопитых бокалов в чашу для пунша. Именитых гостей она увела подальше от проклятого пунша, уверяя их, что пунш вообще отрава и угощая их напитками из собственных запасов, которыми ее кабинетик не оскудевал.

Курта и Уоррена гости угощали пирожками и пирожными, и собаки обожрались до тошноты, а Курта просто вырвало в самый разгар веселья. Гости начали извиняться и расходиться, но многие еще остались.

Рекс вышел из-под контроля примерно через час. На счастье, никого из важных гостей уже не было, даже Мартита Стронг ушла.

Сначала ничто не предвещало беды — все было вполне невинно, просто Рексу взбрело в голову доказать, что он не чурается и женщин. Он прилип к Лорне Кэррол, которая вежливо сказала ему, чтобы он катился. Однако Рекс, никогда не принимавший «нет» за ответ, не оставлял ее в покое. Он сделался невыносим, и Лорна не выдержала:

— Хватит, Рекс! Меры не знаешь, веди себя прилично.

— Ты кто такая, чтобы говорить со мной в эдаком тоне! — разорался Рекс. — Я Рекс Райан!

— Кончай, Рекс. Не делай из себя дурака. Уже и так на тебя все смотрят.

— Ах ты!.. Ты хоть понимаешь, с кем разговариваешь?!

— Ах, простите, мне забыли сообщить, что передо мной сам Господь Бог!

— Вон из агентства, и чтобы ноги твоей больше здесь не было! И попробуй только попросить меня устроить тебе еще один абортик!

Лорна побелела и бросилась к двери.

— Вон! Вон отсюда! Вон из моего агентства! — визжал вслед ей Рекс.

Схватив бокал, он запустил им в угловой стол. Раздался звон. Битая посуда посыпалась на пол.

Чарлин благодарила судьбу за то, что влиятельные гости уже ушли и не стали свидетелями последовавших событий.

Никто не успел остановить Рекса, он схватил еще один бокал и разбил его о стену.

— Сука! Сука! — истерически вопил он. — Меня тошнит от этой работы! Меня тошнит от этой жизни. Я всех вас ненавижу, ненавижу это вонючее, паскудное, грязное дело! Чтоб вы все сдохли!

— Рекс! — Чарлин пыталась схватить его за руку, но он с силой отпихнул ее.

— Ненавижу!

И через зал полетел очередной бокал.

Круша все подряд, Рекс метался, как безумный, и вопил, не переставая, вопил во всю мочь:

— Я за два месяца ни разу не трахнулся, как следует! Я в рабстве у этого выродка! С ним я не могу больше спать! Ему в гроб пора! Выродок! Подлюга! Тряпка половая! Какое он имеет право ограничивать мою жизнь! Ненавижу! Его больше всех ненавижу! Да разве это стоит того? Скорей бы он сдох, чтоб я себе кого-то нашел! Дерьмо! Дерьмо! Дерьмо!

Вдруг Рекс смолк.

Потому что в дверях стоял Харви Уиллингхэм Бабкок, сморщенная, дряхлая развалина, цепляющаяся за последние ниточки, соединяющие его с жизнью, стоял, прислонясь к косяку, на подгибающихся ногах, и лицо его было белее мела.

Его взгляд упал на Рекса. Их глаза встретились. Старик повалился на пол.

Он был мертв, когда его привезли в больницу.

Рекс узнал об этом у Чарлин, которая отпаивала его горячим чаем. Рекс уже несколько пришел в себя, настолько, что извинился перед Чарлин и сказал, что понять не может, что на него нашло и отчего он так буйствовал.

Первое, что пришло ему в голову при вести о смерти Харви, — конец, он свободен. Старый козел больше не будет его преследовать, не давая ни минуты покоя, больше не будет слежки, и он может крутить романы без всяких ограничений. Наконец-то он возвращается к нормальной сексуальной жизни. Гуляем! И только тут Рекс вспомнил о завещании Харви.

Сто пятьдесят тысяч долларов! Эти деньги теперь его. Он, Рекс, богатый человек, он обеспечен до конца своих дней. Он сумеет приумножить денежки Харви. Ему больше никогда не придется работать.

Рекс повернулся к Чарлин с ясной улыбкой и сказал:

— Давай выпьем за Рождество. Веселого тебе Рождества, Чарлин, свет моих очей. Наступает новая прекрасная жизнь!

Глава XII

— Ты пропустила две встречи, лапка!

— Прости меня, Чарлин. Я так увлеклась работой, что просто забыла про них!

— Ну, хоть не увлекайся настолько, чтобы забыть получить деньги за работу. У меня для тебя есть чек, и не один, а несколько.

— Замечательно!

— И помни, Кэрри, будущее надо планировать. Иными словами, если мы тебе назначаем встречи, так уж, будь добра, не подводи нас и не подводи себя. Блокнот при тебе? Пиши, на завтра у тебя два собеседования. Выглядеть лет на восемнадцать.

Кэрри записывала под диктовку Чарлин.

— Ясно.

— Потом ты отправишься на повторную съемку к Глиму. Ну, там тебе надо выглядеть на двадцать с небольшим. Одиннадцать часов — «Комптон», Двенадцать пятнадцать — «Уаи энд Ар». Эти хотят, чтобы ты выглядела элегантно-небрежной. Так, после обеда облик светской дамы, лет двадцать с хвостиком, это у…

И так каждый день. Пробы, собеседования, съемка. «Я все реже понимаю, кто я и где я, — размышляла Кэрри. — Трудно смириться с тем, что множеству людей нужны различные аспекты моей внешности, но никому не требуется моя истинная суть, самое реальное, что есть во мне». Кэрри страстно мечтала встретить человека, частью которого она могла бы стать, — в этом она видела единственный выход. Тогда бы начался внутренний рост, тогда бы она по-настоящему расцвела. А нынешняя жизнь совершенно бессмысленна и бесцельна, а раз нет смысла и цели, то все кажется нестерпимо мелким и глупым. Чем она занимается? Демонстрирует себя. Как тривиально. Тем не менее, Кэрри продолжает улыбаться в коммерческой рекламе, улыбаться клиентам, улыбаться плейбоям. Красивая безделка — вот что она такое, вот чем ей предназначается быть. Год за годом одни и те же лица, одни и те же движения и жесты, и Кэрри — часть этой рутины. Ничего не меняется.

Кэрри писала:

«На этом бизнесе лежит зловещая тень, нас же он перемалывает. Он постоянно требует себе нашу невинность и нашу красоту — физическую, духовную, нравственную, интеллектуальную, эмоциональную, духовную. У нас отнимают наше единственное оружие, нас раздевают догола. Где наша свежесть, когда мы уходим из этого бизнеса? Но пока мы остаемся внутри этого мишурного мирка, мы стараемся жить как можно полнее, мы знаем, что за его пределами лежит большой усталый мир, для которого мы не более чем предметы… Но есть и еще одно пространство — внутренний мир красоты и душевного богатства, и мы знаем, как много в нем любви и как томится душа от невозможности ее выразить…»

«Сколько ошибок я наделала, — думала Кэрри, сидя за письменным столом. — Но я еще наверстаю. Я обязательно наверстаю. Я должна наверстать».

Чистый воздух, пустоватые улицы. Снегопад напомнил о чем-то далеком, и город притих, вспоминая. Кэрри ехала в бездумном безмолвии по скованному зимой городу, и ей чудилось, что и промерзший бетон, и поземка, и подрагивающие деревья пытаются сообщить ей нечто важное, но она не может догадаться, о чем это они… Господи, хоть бы не эта сосущая пустота внутри, ведь где-то в ней таятся и ритмы, и ощущения, для выражения которых не слова нужны. Кэрри почувствовала, как в ней зарождается молитва: кто-нибудь, должен найтись кто-нибудь, и он найдется, этот человек. Хорошо, пусть не будет он воплощением всего, что она желала бы любить и лелеять, но пусть придет тот, кто избавит ее от нестерпимого одиночества.

Такси медленно пробиралось сквозь снегопад, Кэрри смотрела в окошко на разноцветные отблески, на отражения в металле и стекле. Все такое холодное, замороженное, но во всем есть обещание красоты, есть надежда: что-то может еще сбыться…

Снег валил до самого вечера, пока Кэрри носилась по рекламным агентствам, по фирмам, клиентам: сухой торт Дункана, хрустящий картофель Лоры Скуддер, политура для мебели. Конец еще одного дня.

Мантия сумерек окутывала город, скрывая его острые углы, обнажая световые пятна, звуки вечера. Автомобильные гудки, рычание тяжелогрузов, дрожь подземки.

Домой. Тишина пустой квартиры. Ни голосов, ни звука шагов, исключая ее собственные. Что-то погромыхивает и шипит в радиаторах центрального отопления. Кто-то должен появиться. Сейчас. Сию же минуту. Кэрри так хочет, чтобы он появился немедленно. Нет, не через неделю, не через месяц, даже не завтра. Сию минуту.