Жанна Режанье - Ловушка для красоток

• Название: Ловушка для красоток
• Автор: Жанна Режанье
• Жанр: Современные любовные романы

Роман рассказывает о жизни фотомоделей — красавиц с изумительными фигурами, лица которых мелькают на обложках сотен журналов и в сюжетах коммерческого телевидения. Девушки-модели вынуждены продираться сквозь жесткую конкуренцию, многочисленные любовные связи, замужества и разводы. Жанна Режанье описывает судьбу трех девушек: Кэрри, Долорес и Евы. В своей профессии они достигли вершин, но, несмотря на головокружительный успех, рискуют попасть в капкан собственной красоты.

---

— Нормально.

— Буквально все просвечивает.

— Именно так мне и нравится! — огрызнулся Рекс и прошел в сортир.

Кто она такая — объяснять ему, как он должен быть одет и что у него может просвечивать, а что — нет! Можно подумать, он совершает смертный грех или нечто в этом роде. Скажи пожалуйста, прятать то, чем Бог его наградил!

Рекс посмотрел на то, чем Бог его наградил, и ему показалось, будто награда вроде как распухла… Он поспешно дернул молнию вниз.

— Ух, ты! — чуть не закричал Рекс. — Что с моим птенчиком?! Он вдвое больше нормального!

Вне себя от волнения ворвался он в кабинетик к Чарлин.

— Слушай, у меня птенчик распух. Его прямо вдвое разнесло!

— Должен радоваться.

— Да нет же, он совсем мягкий!

— А это ты как умудряешься?

— Мне не до шуточек твоих дурацких. Мне к доктору надо! И Рекс бросился к телефону.

Врач объяснил, что у Рекса редкая болезнь под названием «голубые яйца». Рекс решил, что с болезнью не шутят, и уже на другое утро отправился в отпуск, который собирался провести в Пуэрто-Рико, в отеле, где останавливались одни мальчики.

Мимо просвистывали машины, но Ева почти не замечала уличного движения — все ее внимание было сосредоточено на затылке Марти Сакса. Она нервически всматривалась в красноватые следы, оставленные зажившими фурункулами.

Когда она ступила на тротуар, у нее дрожали ноги, и она была совершенно не в силах заставить себя еще раз взглянуть на Марти.

Перед ней простиралась неизведанная земля с неведомыми границами, готовая распахнуться навстречу ее трясущимся губам, рукам, ногам, грудям, бедрам и животу, готовая поглотить ее целиком со всеми внутренностями. Ева так этого ждала, она так к этому готовилась, но ей так страшно!

— У тебя очень славная квартирка, — сказала Ева, когда они вошли, — я тебе не говорила в прошлый раз.

Марти промолчал. Ей хотелось, чтобы завязалась просвещенная и содержательная беседа, но слова как-то не шли на ум, к тому же Ева понятия не имела, о чем бы ей хотелось побеседовать. Чувствуя себя глупо, она перешла на привычное:

— Ты выучил роль?

Марти снял свою кожаную куртку, бросил ее на стул и кивнул.

— Почему ты вечно носишь эту куртку? — ляпнула Ева и прикусила язык, хоть и с опозданием. — Я свою роль всю выучила, — затараторила она, заглаживая неловкость, — и у меня хорошая опора для нее, я имею в виду хорошее эмоциональное воспоминание.

— Хочешь выпить? — буркнул Марти. — Коку или еще что? Виски тоже есть. Немного.

— Хочу, — согласилась Ева. — С удовольствием выпила бы немного виски.

Она села в кресло. В животе тихонько заурчало от страха. Господи, что такое, нужно расслабиться! С другой стороны, не каждый день расстаешься с девственностью. В принципе это должно рано или поздно произойти, она же все это знает, но во всей обстановке есть нечто ужасающе ненормальное: прийти на квартиру к мужчине с заранее обдуманным намерением расстаться с девственностью, но при этом не говорить ему о своих мыслях и расчетах, а просто сидеть в кресле и ждать, как ни в чем не бывало.

Марти подал ей стакан виски со льдом — такой холодный, что Ева насилу удержала его в руках. Ей было ужасно неудобно сидеть со стаканом на весу, но она старалась вести себя светски и небрежно спросила:

— Тебе нравится Нью-Йорк?

— Угу. Город будь здоров.

Ева отпила из стакана. Наверное, было бы правильно, если бы она расспросила немного Марти о его жизни… чтобы хоть не с совершенно чужим человеком оказаться в постели. Ева сказала:

— Расскажи мне о себе, Марти.

— Особенно вроде и нечего. Мне двадцать пять лет, родился в Бронксе, разведен.

— Ты разведен? Я даже не знала, что ты был женат!

— Был. Уже три года, как разведен.

— А ты скучаешь? Ну, по семейной жизни? Или по бывшей жене?

Марти глотнул виски, который он пил неразбавленным, задумался.

— Нет, я не скучаю ни по бывшей жене, ни по семье. Кого мне недостает, так это ребенка.

— Ты что, не видишься с ребенком?

— Умер он.

Ева громко ахнула.

— Главная причина, почему я тогда сорвался в классе. Помнишь? Прямо-таки распался на составные части. Господи!

— Я сочувствую.

Марти покарябал свой ноготь.

— Так жизнь устроена.

Он допил остаток виски.

— Приступим?

Ева подошла к кровати и откинула край одеяла.

— Ты что, прямо так хочешь репетировать?

— Прямо как?

— В платье, туфлях, чулках, лифчике, со всеми украшениями? В классе ты тоже будешь во всем этом дерьме?

— Что ты, нет! В классе я буду выступать в купальном халате.

— Твоя героиня сроду не видела купального халата!

— А в чем я должна, по-твоему, выступать?

— В комбинации.

— Хорошо, раз ты так считаешь.

— Тогда давай оба привыкнем к этому. В смысле, давай репетировать так, как будем выступать.

Марти повернулся к ней спиной и начал раздеваться. Ева умирала от смущения, но напоминала себе, что Марти смотрит в другую сторону. Она скоренько все с себя сбросила, наблюдая уголком глаза за Марти, и нырнула под одеяло в новом белье, специально для этой цели купленном. Интересно, оценит ли он все ее приготовления.

Они начали репетировать, но все время, пока шел диалог, Ева думала только о том, что ожидает ее дальше. Она надеялась, что Марти не замечает ее нервозности.

Роковой момент настал: Марти должен был поцеловать ее. Ева ощутила тяжесть его тела, силу его рук, поцелуи становились все более долгими. Ева чувствовала вкус его толстых губ и какой-то теплый запах, распространившийся в комнате. Горел свет. Ева закрыла глаза — ей не хотелось, чтобы вид лица Марти все испортил.

Руки Марти обследовали ее тело. Частью своего существа Ева наслаждалась прикосновениями, но другой — страшилась продолжения. Она резко втянула в себя воздух, когда он нажал, его настойчивость приводила ее в неодолимый ужас. То, что входило в нее, казалось таким громадным!

— Сухая ты, как выжатый лимон, — сказал Марти. А вдруг она чересчур мала для него? А вдруг он что-то там порвет и будет беда? Или застрянет внутри нее? Ева слышала жуткую историю о том, как в брачную ночь жених застрял в невесте и ничего не мог сделать, пришлось вызывать «скорую», и их вместе увезли в больницу! Говорили, что в больнице оба скончались.

Ева тряслась от ужаса, но знала, что ей необходимо пройти через это. Ей уже очень давно хочется стать женщиной.

— Расслабься, ты слишком напряжена.

— Извини.

— Может, вазелин…

— Вазелин? Зачем?

— Ты в напряжении и совсем сухая. Никакой смазки нет.

— Ты не сердись.

— Не зажимайся так, и сразу станет лучше.

— Я попробую.

— Эй, — тихонько позвал Марти потом. Его глаза с нежностью смотрели на нее.

Ева теперь могла спокойно рассматривать его лицо, не смущаясь никакими оспинками. Она видела только свет в его глазах и мягкий изгиб его рта. Неожиданно Ева подумала о своих родителях: она часто недоумевала, почему ее миловидная мать вышла замуж за отца — человека грубоватой внешности. Сейчас, лежа в объятиях Марти, Ева поняла.

— Мы привыкнем, друг к другу, и будет лучше. Марти нежно и осторожно целовал ее шею, уши и глаза.

— Ты сначала была ужасно зажата. Мы еще не знаем, друг друга, но скоро узнаем, и будет просто прекрасно, вот увидишь.

Еве было так тепло и уютно в его объятиях, их пальцы легонько переплетались воспоминанием о недавней интимности… Какое удивительное чувство — его дыхание, так близко, совсем близко. Быть частью этого тела с его гибкими движениями, слышать биение сердца, наблюдать, как ритмично поднимается и опускается грудная клетка, касаться кожи и волос на груди, отыскивать удобное местечко для головы на его плече. Как все это прекрасно — соответствовать другому человеку! Наконец-то!

Ева получила все, чего ждала, и много больше того, о чем мечтала. Как хорошо, что она избрала именно Марти. Что-то в нем такое — может быть, его одиночество? Боль утраты? Но это «что-то» наполняет его любовью и нежностью. Он сильно отличается от всех мужчин, с которыми Еве приходилось сталкиваться до тех пор.

Новизна вошла в ее жизнь, но за счет утраты чего-то другого. Странное чувство она сейчас испытывает — и сладкое, и горькое, и ностальгическое. Ева снова подумала о родителях.

Когда они были молоды, как она сама теперь, они ее зачали. Она начала путешествие с крохотной точки, потом стала младенцем, потом росла — до этой самой минуты, когда все, что было раньше, осталось навсегда позади. Но ведь именно то, что осталось позади, и сделало ее тем, что она есть сейчас, что же теперь будет с прошлым? Грустно думать, что отныне прошлое будет жить только в ее памяти. А потом и этот день превратится в воспоминание, станет частью памяти.