Юрий Трифонов - Студенты

• Название: Студенты
• Автор: Юрий Трифонов
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Современная проза
• Год: 1986

---

Какой там, наверное, ветер! Пахнет травами, овечьей шерстью, землей… И далекие горы — они так близко, за ними прячется солнце.

— А на что они живут, ты не знаешь? — шепотом спросила Лена.

Сразу не сообразив, о чем она спрашивает, он ответил:

— Не знаю.

— Вдвоем на стипендию? Удивляюсь…

После сеанса он сказал Лене, что идет завтра с ребятами на завод.

— Может быть, и ты пойдешь с нами?

— Может быть. А что там?

Он рассказал.

— Ах, вот что! На заводе-то я бывала. У меня же отец главный инженер. Но… нет, завтра я не могу. У меня на завтра что-то было намечено.

— Лена, знаешь что? — сказал Вадим порывисто и с неожиданной силой. — Если ты не можешь завтра, хочешь — пойдем в другой день? Я поговорю с Галустяном. Хочешь?

— Да нет, подожди… — Лена махнула рукой и, сосредоточенно закусив губы, остановилась. — Что же у меня было на завтра?.. Ах да! Завтра же именины моей школьной подруги, я приглашена. И ты, Вадим, и ты! — добавила она радостно. — Я о тебе рассказывала, и ты приглашен заочно. Я сказала, что приду с тобой. Ведь чуть не забыла!

— Лена, но я же не могу завтра!

— Как не можешь? — удивилась Лена. — Я обещала, там все знают, что я приду не одна. И почему ты не можешь? На завод можно и в другой день, а именины бывают только раз в году! Вадик, ну я прошу тебя! — Она ласково взяла его за руку. — Ну что я буду там делать без тебя? Я тебя прошу, слышишь?

Секунду он колебался, глядя в ее глаза, широко раскрытые от обиды. Ему было неприятно, больно видеть ее обиженной.

— Лена, но я обещал, — сказал он уже нетвердым голосом. — Пойми…

— Я тебя не упрашиваю! Не хочешь — не надо.

Легкая ладонь, лежавшая на его кожаном кулаке, дрогнула и резко его оттолкнула.

— Пожалуйста. Только не строй из себя энтузиаста. И не провожай меня.

— Глупости, я провожу.

— Нет, — сказала она, надменно подняв лицо. — На сегодня достаточно. Иди спокойно домой, всего хорошего.

Она быстро пошла по тротуару, высокая, в длинном волнующемся пальто с меховой оторочкой внизу.

13

В институте готовились к новогоднему вечеру. Каждый день после лекций в малом клубном зале шли репетиции «капустника». Проходя мимо дверей клуба, Вадим слышал женское пение, гром рояля, шарканье ног, чьи-то прыжки под музыку и мгновенно водворяющий тишину металлический, «руководящий» голос Сергея:

— Довольно! Я повторяю: всем вместе и тише! Ну?.. Давайте сначала!

Вновь гремел рояль, нестройно начиналось пение. Потом его перебивали голоса, смех, кто-то стучал ладонью по столу.

— Тише, ребята! Надо же серьезно!..

На завод выбрались поздно: сначала долго ждали Нину Фокину с занятий, потом Лагоденко, который вздумал вдруг гладить брюки: «Разве я могу с таким рубцом в гости ехать?..»

По дороге Вадим спросил у Лагоденко:

— Как твоя тяжба с Козельским?

— Что? Ах, это… Давно уже выковырял из зубов.

— Ты сдал ему?

— Ему — нет. Я Ивану Антонычу сдал. Хватит с меня Козельского.

— Ну, а насчет Севастополя как?

— Что-что? — Лагоденко удивленно посмотрел на Вадима и, вдруг вспомнив, нахмурился. — А! Пока не знаю еще… Может быть, я уеду.

— Чудак ты! — рассмеялся Вадим невольно. — И упорный чудак! Хоть бы раз в жизни сказал: «Ну, не прав был, сболтнул зря…»

— Это верно. Характер у меня неудобный, — легко согласился Лагоденко. — Так тебя ж, Дима, воспитывали где? Дома. А меня где? На улице.

Завод находился в другом конце города. Надо было ехать на троллейбусе и потом на метро. Когда они уже сели в троллейбус, их неожиданно догнал Сергей. Пробившись сквозь зароптавшую очередь, он прыгнул в вагон на ходу и уцепился за Вадимовы плечи.

— Ну нет, без меня не уедете! — крикнул он, толкая Вадима кулаком. — Гражданин, что вы повисли, как мешок? Расставил тут спину, а сзади люди падают…

В троллейбусе возбужденным голосом он объявил:

— Мне необходимо на завод. Хорошо Спартака встретил, он сказал, что вы только-только ушли…

В последние дни Сергей повсюду очень бурно расхваливал решение бюро о связи с заводом и с нетерпением ждал первой поездки. Он уговорил Спартака включить его в состав делегации.

Теперь Сергей громко шутил в вагоне, как у себя в комнате, рассказывал отдельные смешные места из «капустника» и тут же прикладывал палец к губам: «Тсс! Не имею права разглашать». Веселое его появление всех оживило, даже постороннюю публику, один только Лагоденко сразу насупился и умолк на всю дорогу.

— Адмирал-то надулся, а? — шепнул Сергей Вадиму. — Я ему всегда как эта самая… магнитная мина. Беда!

— Только вот что, ребята, — строго сказала Нина Фокина, когда они вышли из метро. — По дороге мы могли балагурить и валять дурака, а на заводе надо держаться солидно. Надо помнить…

— Что мы представители, — перебил ее Сергей, — олицетворение, так сказать, и авангард…

— Сережа, я не шучу.

— Нинон, все будет прекрасно! Ведь я с тобой. Опирайся на меня как на глыбу. Я буду говорить с ними только о производственных проблемах.

— Прекрати, Сергей, — сказал Вадим, невольно улыбаясь. — Ты действительно что-то…

— Да бросьте вы! — вдруг сердито отмахнулся Сергей. — Вздумали меня серьезно поучать! Да я лучше вас всех знаю завод и заводских ребят. Слава богу, перебывал, перевидал!..

Комитет комсомола помещался на третьем этаже большого кирпичного здания в глубине двора. Здесь же, во дворе, был гараж. Несколько машин стояло под открытым небом. Около одной из них возились два механика в комбинезонах. Один лежал под кузовом, раскинув ноги, другой сидел на корточках. Заметив Андрея Сырых, он встал и приветственно помахал ключом.

Андрей кивнул в ответ. Пройдя несколько шагов, он пробормотал Вадиму, взволнованно усмехаясь:

— Помнят еще… Это Женька Кошелев, слесарь гаража. Баянист.

В комитете комсомола их встретил очень высокий, плотный, накоротко остриженный юноша — секретарь комитета Кузнецов. Он улыбался доброжелательно и спокойно, без всякого смущения, и крепко пожал всем руки, а Андрею дружески подмигнул. В комитете был еще смуглый паренек с черными, строгими глазами — на руке у него, прямо на манжете гимнастерки, были надеты большие «зимовские» часы, а из нагрудного карманчика торчал хоботок штангенциркуля.

— Шинкарев, Глеб, — твердым баском назвал себя паренек.

— Член комитета. Производственный сектор, — сказал Кузнецов. — Кстати, он наш лучший резьбошлифовщик. О нем недавно в «Комсомольской правде» писали.

— Да, я читал про вас, — сказал Сергей. — Это несколько дней назад? Забыл, как называется статья. Читал, одним словом.

— Вот. Дни у нас теперь горячие… Видите плакат? — Кузнецов указал в окно с видом на заводской двор.

На стене противоположного корпуса висело длинное полотнище: «Товарищи рабочие, инженеры и техники! Дело нашей чести — выполнить годовой план к 20 декабря!»

— Сегодня, как вы знаете, восемнадцатое. Главный инженер с ночи из сборочного не выходил. Мне вот тоже…

Зазвенел телефон. Кузнецов снял трубку и сказал, прикрыв ее ладонью:

— Вы садитесь пока, товарищи. Сейчас мы с вами пойдем на территорию. — Он прижал телефонную трубку плечом. — Да? Откуда?.. Кузнецов… Какие списки?.. Я же вам подавал в начале месяца… Да… Всего в школах рабочей молодежи сто двадцать человек… Да, да… Ладно, завтра пришлю.

— Ты покажи ребятам комсомольскую газету, — сказал Андрей, когда Кузнецов повесил трубку.

— А мы ее теперь на территории вешаем. Нет, пусть сначала пройдут по заводу, посмотрят, им же интересно…

Опять раздался звонок.

— Кузнецов слушает. Здравствуй, Петр Савельевич… Нет, ничего не говорил… Ну… Сколько тебе, двух человек? Ладно, вечером на партбюро… Нет, сейчас не могу… Я ими не распоряжаюсь, все! Вечером, да! — Он бросил трубку. — Идемте, товарищи.

Схватив кепку с вешалки, он стал так торопливо надевать свое кожаное пальто, словно боялся, что вот-вот еще кто-нибудь позвонит. И действительно, когда все уже вышли в коридор и Кузнецов запер дверь на ключ, из комнаты донесся приглушенный звонок.

— Вот черт… — искренне огорчился Кузнецов. — Ну ладно, я вас догоню!

— Деятель-то, видно, начинающий, — тихо сказал Сергей. — На каждый телефонный звонок бегает.

— Нет, он уже второй год секретарем, — сказал Андрей. — А я еще помню, как он из ремесленного пришел. Слесарем работал у нас в инструментальном. — Андрей усмехнулся. — Он и вырос-то здесь, на заводе. Когда пришел, помню, по плечо мне был, а сейчас, верно, я ему по плечо…

Завод поразил Вадима прежде всего внешним своим обликом. Корпуса, трубы, всевозможные постройки, пристройки и надстройки из кирпича, металла и дерева — все это было слито друг с другом, связано невидимой, но могучей и нерасторжимой связью. И даже маленькие скверики между корпусами — клочки мерзлой земли, обнесенные аккуратной изгородью из белых дюралевых труб, — казались звеньями этой единой цепи, важными и необходимыми в общем деле.