Джеймс Купер - Колония на кратере

• Название: Колония на кратере
• Автор: Джеймс Купер
• Издательство: Земля и фабрика
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1927

«Колония на кратере» — соединение своеобразной робинзонады с увлекательным повествованием о зарождении нового общества.

Перевод опубликован в 1927 г.

---

День прибытия «Сирены» на Риф был великим событием для всех переселенцев, и так как, согласно распоряжениям Марка, это новое судно не должно было отлучаться из колонии до конца года, то присутствие судна столь внушительных размеров могло служить переселенцам гарантией полнейшей безопасности.

Нет надобности останавливаться на всех подробностях плавания «Ранкокуса». Довольно сказать, что он в надлежащее время вошел еще раз в Делавар, к немалому удивлению всех заинтересованных в нем лиц. Авраама Уайта в это время уже не было в живых, и все товарищество судовладельцев распалось; однако, право собственности на это судно по закону перешло к страховщикам. К ним-то и явился по своем приезде Марк с подробным отчетом обо всем случившемся. Привезенный чай ему удалось продать очень выгодно, о чем он также сообщил страховой компании, которая, обсудив это дело, решила, по вычете суммы, равной сумме выплаченной ею страховой премии, и следуемых ей с нее процентов, самое судно и остаток суммы, вырученной Марком от продажи груза, предоставить добросовестному и честному капитану Вульстону в полное его владение в благодарность за оказанные им обществу услуги. Не только вся его семья встретила Марка с распростертыми объятиями, но и сам доктор Ярдлей переменил о нем свое мнение и соблаговолил протянуть ему руку в примирение. Вслед за тем Марк приступил к разным приготовлениям для скорого отплытия на остров Кратера, который он с Бриджит втайне решили сделать своим основным местопребыванием, предпочитая его всем красотам Пика. На кратере Марк прожил столько тяжелых дней, дней одиночества, отчаяния и муки, что он невольно стал как-то особенно близок обоим супругам.

Глава XX

В числе знакомых Марку людей был один молодой человек, по фамилии Пэннок; женившись очень рано, он успел стать отцом троих детей; человек весьма небогатый, он уже не на шутку начинал ощущать в своем домашнем обиходе бремя многочисленной семьи. Пэннок был прекрасный фермер, человек очень работящий и смолоду привыкший к труду.

Марк в минуту откровенной беседы предложил ему ехать вместе с собою, захватив также и семью, состоявшую из жены, троих детей и двух его сестер, молодых девушек. После некоторого размышления Пэннок принял предложение.

Марк поручил ему вербовку добровольных переселенцев для сформирования экипажа, а сам занялся закупкой всего необходимого и приготовлениями к скорейшему отплытию в обратный путь. Двое братьев Марка — Чарльс и Абрам Вульстон — также выразили желание переселиться на остров; кроме того, к ним присоединились еще пятьдесят других эмигрантов. Все это делалось под величайшим секретом, с целью не привлекать общественного внимания на новую колонию, потому что это могло пагубно отозваться на ее процветании и благосостоянии.

По прошествии некоторого времени «Ранкокус» снова ушел в море с полным грузом разнообразного товара. Между прочим, он вез немалое количество всякого рода орудий и инструментов, множество различных семян, штук шесть коров и несколько пар улучшенной породы свиней, двух кобылиц и запряжку волов; всевозможные тележки, тачки и т. п. также имелись здесь в значительном количестве. Кроме того, он вез большой запас железных прутьев, брусьев, гвоздей всякого сорта и других металлических изделий и, наконец, несколько тысяч долларов, преимущественно мелкой медной монетой. Кроме того, и все переселенцы везли с собою в большем или меньшем количестве звонкую монету. В трюме был сложен значительный запас строевого леса, а магазин был полон вооружения для «Ранкокуса». Марк приобрел еще четыре полевых орудия небольшого калибра, две трехфунтовых пушки, две гаубицы двенадцатифунтового калибра, с лафетами, и несколько дальнобойных орудий.

Помимо артиллерии, Марк вез с собою еще двести штук мушкетов и пятьдесят пар пистолетов. Однако, наибольшее значение Марк придавал не столько предметам, сколько людям, которых он увозил с собою на Риф. Все до единого переселенцы принимались им с большим разбором; при этом особое внимание было обращаемо на нравственные качества каждого человека. Кроме того, Марк позаботился и о том, чтобы в числе переселенцев были представители различных профессий, и, главным образом, разный ремесленный и мастеровой народ: плотники, каменщики, слесари, сапожники, портные и тому подобное. Почти все они были люди семейные, за исключением нескольких молодых людей и девушек, братьев или сестер кого-либо из эмигрантов. Все пространство между деками было предоставлено в распоряжение переселенцев, число которых достигало двухсот семи человек, не считая детей.

Судно находилось уже сто шестьдесят дней в море, считая в том числе два дня стоянки в Рио-де-Жанейро, и все с нетерпением ожидали окончания плавания; некоторые даже опасались, что капитан не достаточно хорошо знаком с этими морями, чтобы отыскать острова, о которых он говорил им; однако, в существовании этих островов никто не сомневался. Но вот находившиеся на судне краснокожие стали вдруг уверять, что они чуют близость земли; это уверение подействовало успокоительно на всех.

Вскоре после того, около полудня, Марк взошел на палубу с своим квадрантом и немного спустя объявил о результатах своих наблюдений; по его мнению, их судно должно было вскоре войти уже в воды Кратера. Одно из многочисленных морских течений отнесло их немного дальше к северу, чем он предполагал; по его вычислениям выходило, что они теперь находятся всего в тридцати милях на север от желанных островов. Это известие было встречено всеобщими криками радости и восторга. Но часа три спустя матрос, стоявший на вахте, объявил, что земли еще не видно. Страшное подозрение проснулось на минуту в душе Марка: неужели новое конвульсивное движение недр земли поглотило опять все то, что оно так недавно вызвало к жизни? Но вот сверху кто-то крикнул: — Парус! — а уже час спустя оба судна были настолько близко друг от друга, что с помощью зрительной трубы прекрасно можно было различать предметы.

— Это «Сирена»! — воскликнул Марк. — Но что она здесь делает, на ветре у островов?

— Быть может, это готовится для нас торжественная встреча, — заметил Боб. — Теперь как-раз то время, когда они должны нас ожидать, и я готов побиться об заклад, что ваша супруга и Марта пожелали выехать навстречу своим мужьям.

Слова эти вызвали невольную улыбку на устах Марка, продолжавшего между тем свои наблюдения.

— Там, на «Сирене», творится что-то странное. Взгляни же, Боб, ведь она рыскает из одной стороны в другую, шатается и кренится, как хмельной матрос! Как видно, там никого нет у руля!..

— Да, да, смотрите, как парус-то полощет!

— Да что же это такое?!

Марк с озабоченным лицом расхаживал теперь взад и вперед по палубе, приостанавливаясь лишь по временам, чтобы взглянуть на постепенно приближавшееся судно.

Оно теперь было уже на расстоянии не более одной мили от «Ранкокуса».

Вдруг Марк позвал к себе Боба, чтобы отдать приказ снять койки. Это сигнал ужасной, решительной минуты перед сражением.

— Все наверх и по местам! — вдруг крикнул Марк.

Все бывшие на судне всполошились, забегали, готовясь к сражению; откатывали орудия, заготовляли снаряды, ядра. Тем временем «Ранкокус» подошел к «Сирене» на расстояние пушечного выстрела; теперь уже можно было ясно видеть, что творилось на «Сирене». Никто из присутствовавших не мог понять столь странных эволюции брига. Очевидно, там имели намерение уменьшить ход, но вместо того бриг ежеминутно рыскал то в одну сторону, то в другую, а некоторые менее тяжелые паруса почти все время бились о стеньги [35]. Марк внимательно следил за всем, происходившим на бриге, а также приглядывался и к людям экипажа, которые суетились у парусов.

— Готовь одну из пушек! Случилось какое-то несчастье; наш бриг в руках индейцев, но они не могут с ним справиться.

Можно себе представить впечатление, какое произвели эти слова на всех присутствующих; если индейцы овладели бригом, то, следовательно, они овладели и Рифом, и Пиком; что же, в таком случае, ожидало переселенцев? Прошло еще около четверти часа страшного ожидания для экипажа и беспредельной муки для Марка. Боб также был встревожен. Случись теперь Ваальди подвернуться ему под руку, индейцу бы не сдобровать. Неужели Урууни мог изменить им, нарушить свои обещания? Нет, этого ни Боб, ни Марк не могли допустить.

— Орудие в порядке? Готово оно к бою? — спросил вдруг Марк.

— Да, капитан, совсем готово, по первому сигналу будем палить.

— Ну, так открой огонь! Да целься выше! Попробуем сперва только пугнуть их. И горе им, если они не сдадутся!

Раздался выстрел, но, к немалому удивлению всего экипажа, бриг отвечал тотчас же залпом с целого борта; но эта энергичная демонстрация оказалась единственною попыткой сопротивления со стороны судна. Несмотря на то, что бриг открыл огонь из всех пяти орудий борта, ни один снаряд не причинил вреда «Ранкокусу», потому что индейцы стреляли, не наводя орудий, а просто наугад, и сами же пострадали при этом: три-четыре человека из их экипажа были опрокинуты и зашиблены откатом орудий. Приняв этот неизбежный факт за проявление гнева своих богов, весь экипаж и все присутствующие пришли в какой-то дикий ужас и смятение; они сбились в кучу, кричали, воздевали руки вверх, совершенно забыв о судне; никем не управляемое, оно вышло из ветра, но и этого никто не заметил.