Светлана Багдерина - Не будите Гаурдака

• Название: Не будите Гаурдака
• Автор: Светлана Багдерина
• Издательство: Журнал «Самиздат»
• Жанр: Фэнтези

Еженедельный прием населения Лукоморья по личным вопросам подходил к концу, когда в зал аудиенций уверенно спотыкающейся поступью вошел тот, кого царь Василий ждал и хотел увидеть меньше всего. На следующий день царский дворец был поднят по тревоге: ночью, а может, вечером, хотя, не исключено, что и днем, нелогично, таинственно и внезапно пропал младший брат царя, Иванушка. Красна душа-девица царевна Серафима, супруга потерявшегося Ивана, и Масдай, старый ворчливый ковер-самолет, стряхнув назойливых придворных и нафталин, срочно вылетают на поиски. Предстоит ли им спасти Белый Свет, или снова стать посмешищем Пяти Родов — наследников Выживших, изгнавших тысячу лет назад полубога-полудемона Гаурдака из их мира?

---

Бежавшие за Анчаром товарищи увидели, как одинокая крылатая фигура — безликий ангел возмездия с мечом, занесенным над головой, резко пошла в пике на ровное и пустое место — и вдруг бесследно растворилась в воздухе.

А на плато, там, куда она неслась, на долю секунды мелькнула фигура высокого широкоплечего человека.

Мелькнула — и тоже исчезла.

Атланы растерянно остановились, озираясь по сторонам, зубы стиснуты, оружие наготове, в головах — убежденность, что против того, кто способен растворить яйцелицего в воздухе, как кусок сахара в кипятке, оно не поможет.

На месте вспышки ночь задрожала, словно желе. Повеяло холодом.

— Не нравится мне это… — прогудел Туалатин. — Надо уходить.

— Сейчас уходим, — неистово сверкнул глазами Адалет, закрыл глаза и прорычал:

— Демоны, парни, на меня!

И, к изумлению Наследников, на земле засветились бледно-бледно золотые клеточки разорванной Пожирателем защитной сети. Лицо старика исказилось, словно волшебник пытался поднять что-то невероятно тяжелое или удержать за рога гиперпотама:

— Быстрей…

— Эх, уходили Сивку!.. — азартно ухмыльнулся Агафон, подставив плечо едва державшемуся на ногах Анчару, схватил его руку, а второй вцепился в палец Туалатина.

Дед с внуком, догадавшись, чего хотят от них люди, быстро взялись за руки. Конро бережно коснулся ладони мага-хранителя. Адалет, не глядя, потянулся, чтобы замкнуть круг — и вдруг пальцы его ткнулись во что-то холодное и кожистое.

— Не щекочись, старик, — гулким басом пророкотало ему в ухо, и он подскочил. — Держи!

— Держи! — нетерпеливо рыкнул другой голос, и в ладонь атлана лег жесткий край крыла Змиулании.

Теперь круг был замкнут.

Не теряя ни мгновения, Адалет окончательно соскользнул в транс, приготовившись нащупывать следы неуловимого Гаурдака и вязать рваную сеть — и ахнул. Напитанное магией Змеев и демонов восприятие вместо обычного серого мира, прибежища волшебников и их заклятий, даже не вошло — вломилось в более тонкий мир теней, точно гиперпотам сквозь бумажную ширму. Объемные светящиеся фигуры тех, кто раньше казался ему лишь разноцветными точками, окружали его теперь со всех сторон. Наследники и атланы, обладающие лишь фоновой магией, присущей каждому обитателю Белого Света — бледнее, ярче них — яйцелицые, снующие как мухи над головами и силящиеся сплести новую паутину из тонких волокон, которые отчего-то теперь сияли и были прекрасно видны и в этом нереальном мире…

И вдруг старик понял: то, что раньше он принимал за волокна, было ничем иным, как чистыми линиями силы. Их завихрения, течения, протоки и омуты сходились, словно притянутые магнитом, в медленный, но могучий водоворот там, где стояли, взявшись за руки и прочие конечности, они семеро. Потоки силы, мерно пульсируя, вливались в образованную их кругом невидимую чашу и наполняли ее, странным образом не переливаясь через край, но расширяя ее и углубляя, словно река, встретившая на своем пути котлован и плотину. Все семеро уже стояли в ее середине, а сила всё прибывала, сливалась отовсюду, и сияющие струи завивались вокруг них — выше и ниже — переплетаясь в замысловатые жгуты и косы, между прядями которых то и дело проскакивали яростные белые искры.

Старик задохнулся от восхищения дикой мощью и совершенством, не доступными ранее смертным, вдохнул глубоко, едва не теряя сознания от чистого, незамутненного блаженства, понятного только магам, точно желая раствориться в этой неистовой красоте и силе, но спохватился, резко повернул голову…

Дыхание его перехватило повторно, а сердце пропустило такт. Потому что другой такой же водоворот собирался всего в нескольких десятках метров от него.

А в оке его стоял, холодно щуря желтые глаза и явно наслаждаясь испугом человека, полубог.

Он встретился взглядом с Адалетом, картинно изломил брови, словно собираясь что-то сказать, наверняка, что-нибудь едкое или уничижительное…

Но чужого ехидства и своего унижения хватило сегодня старику на долгие годы вперед. И он, не дожидаясь новой порции, и даже не пытаясь восстановить сеть, как хотел, открыл себя для собравшейся в их чаше силы и швырнул ее в Пожирателя.

Гаурдак запоздал с ответом всего лишь на миг. Но и этого было достаточно, чтобы бесшумно ревущий поток, от которого чесались зубы и свербели кости, плавился мозг и земля уходила из-под ног, налетел на созданный Пожирателем сосуд и разнес его, словно залп из водомета — хрустальную вазу.

Рот полубога открылся в неслышном крике, руки вскинулись, пытаясь срастить осколки — или направить накопленную силу во врага…

Но поздно.

Линии силы, заключенные внутри, выхлестнули наружу, точно взбесившиеся змеи, сметая все на своем пути, и управлять ими сейчас не смогли бы и боги…

Стенки чаши Адлета захрустели под их напором, и маг, влекомый одними лишь инстинктами и отточенными веками рефлексами, бросил сознание вперед, воздвигая защиту.

Если бы не сила Змеев и демонов — у чародея и его подопечных не было бы ни единого шанса пережить столкновение двух ураганов чистой магии. Словно первобытные силы мирозданья, вгрызались они друг в друга в слепой жажде свободы и действия, рвали, крутились, как сцепившиеся псы, завывая и перемалывая в пыль все, что было вокруг. Под их напором магия, связующая круг, напряглась, затрещала, как веревка под непомерной тяжестью, чародеи упали на колени, утрачивая ориентацию в пространстве и времени и почти теряя сознание, и даже горные жители припали к земле, почти не в силах удерживать натиск разгулявшейся магии.

Вырвавшиеся из своих уз стихии резвились вокруг, терзая и гоняя друг друга — то ли играя, то ли всерьез, а Адалет, задыхаясь от напряжения и изнеможения, одновременно поддерживал купол, собирал из обрывков сеть и искал потерявшегося в искристой мгле Гаурдака. Казалось, что каждая секунда теперь проходится по его коже огромным напильником, нервы горят, в груди стучит не сердце, а молот, и с каждым ударом этого молота голова, заново и заново, раскалывается, как арбуз под конским копытом. И с каждым ударом сердца, с каждой прошедшей секундой он заново и заново изумлялся тому, что жив, потому что не мог, ну не мог человек пропускать сквозь себя такое обилие магии — и уцелеть!..

Или мог?

Сконфуженный мозг его силился отыскать разгадку, если она существовала вообще, но каждый раз, разрываясь между четырьмя задачами, сбивался, терялся, метался от одной мысли к другой… А чувства, отточенные дикой магией, не останавливаясь ни на долю секунды, ощупывали, обшаривали, перерывали плато, точно слепой в поиске последней монеты в набитом хламом сундуке…

Пока не наткнулись на крошечный защитный кокон.

«Наконец-то», — угрюмо кивнул старик.

Борясь из последних сил с накатившей слабостью и головокружением, чувствуя, что сознание его, перегруженное и измученное, медленно отделяется от головы, голова — от всего остального тела, а оно — от земли, уносясь с плавным кружением в неведомые миры, Адалет снова ухватился за обрывки золотистых нитей и принялся вливать в них силу круга. Сперва по капле, потом — тоненькой струйкой, после — потоком… И они отозвались, вздохнули, дрогнули… и засияли ровным золотистым светом, оживая.

Адалет дотронулся мыслью до концов, питая их, подкармливая, нежно вытягивая и переплетая — и сеть отозвалась тихим гармоничным звоном. Осторожно, словно энтомолог, увидевший необыкновенного махаона, он потянул свое оживающее творение в сторону маленького кокона, и оно послушно поползло, сливаясь со стихающей бурей — пока не наткнулось на невидимую стену, от соприкосновения с которой концы нитей стали обугливаться.

В грудь его словно ударил невидимый камень…

* * *

Что творилось в мире духов или ином другом, отличном от их собственного, Кириан не знал. Он лишь смотрел, затаив дыхание, на то, как три нити — синяя, зеленая и красная, оплетавшие волшебный круг, то вздувались, словно жилы на шее атлета, то загорались открытым пламенем — холодным, но до боли режущим глаза, то превращались в сыплющие искрами ленты. И в такт этим трансформациям поднявшийся за защитным барьером ураган то завывал, швыряя в них камни, огненные комья и тела убитых, то стихал, точно набираясь сил или выманивая неосторожных, то снова взрывался яростью, искрами и перемолотыми в красную пыль валунами.

— Они нашли его, — скорее себе, чем склонившемуся над ней менестрелю, прошептала Эссельте.

— Скорее бы уж все кончилось… — ответил ей бард с затравленным, нервным взглядом.

— Не бойся… они обязательно загонят его обрат… — ободряюще улыбнулась принцесса, и вдруг неистовство стихии улеглось, как по команде, и договорить ей не дал всеобщий радостный вздох:

— Есть!!!..

Метрах в двадцати от них, в мути оседающей пыли и поигрывающих искрами разрядов, за барьерами двух защитных колпаков — их и своего — стоял в полный рост Гаурдак. Голова его была запрокинута, глаза зажмурены, губы искривлены в оскале — или неслышном крике, прижатые к бокам и согнутые в локтях руки со сжатыми кулаками словно натягивали поводья невидимого коня, поднявшегося на дыбы… А вокруг его купола уверенным ровным светом сияла, медленно сжимаясь вокруг врага, золотая сеть.