Коди Макфейден - Лик смерти

• Название: Лик смерти
• Автор: Коди Макфейден
• Издательство: АСТ, Астрель, ВКТ
• Жанр: Маньяки
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-065410-9, 978-5-271-28003-0, 978-5-226-02920-2

Серийный убийца вырезал семью агента ФБР Смоуки Баретт, а потом изуродовал ее лицо. Она застрелила преступника — но ни месть, ни правосудие не избавили ее от мучительных переживаний и чувства вины.

Однако теперь Смоуки вынуждена взять себя в руки и призвать на помощь весь свой профессионализм: ей предстоит расследовать дело таинственного маньяка, зовущего себя Незнакомцем. Этот загадочный преступник, зацикленный на шестнадцатилетней красавице Саре, в течение многих лет убивает всех, кто ей дорог.

Классический случай сумасшедшего убийцы и его музы?

Поначалу Смоуки и ее команда уверены в этом.

Но постепенно им становится ясно: «темная страсть» к Саре — лишь вход в лабиринт темных фантазий Незнакомца, у которого — личный счет к ФБР.

---

— Вообрази, — продолжал Алан, — через три дома отмечали детский день рождения. Гостей куча. А толку? Все в один голос твердят: «Никого подозрительного не видели».

Я задумалась.

— Может, убийца был одет в униформу.

— Сомневаюсь. Я спрашивал. Никто не упоминал ни электриков, ни газовиков, ни работников телефонных компаний. И потом, не забывай — был выходной. Какие коммунальные службы по выходным вкалывают?

— Человек в форме сразу привлек бы внимание.

— Вот-вот.

— Алан, но ведь наш преступник чертовски самоуверен! Он совершил убийство средь бела дня, когда все дома. Зачем?

— Думаешь, это что-то значит?

— Не думаю — уверена. Ему нравится посылать сообщения, вот он и пришел сюда, чтобы о чем-то сообщить.

— Но о чем?

Я вздохнула:

— Еще не знаю.

— Ты обязательно во всем разберешься. А каков план действий?

— Барри попросил нас о помощи. Итак, мы в деле… и отправляемся по домам. А завтра приедем сюда и продолжим.

— Ты уверена?

— Да. Я сама собиралась это сделать. У меня слишком много вопросов и совсем мало ответов. Мне нужно время, чтобы подумать, а криминалистам — чтобы сделать свою работу.

— Позвони завтра.

Я вышла из квартиры. Барри стоял, прислонившись к перилам. Ясное ночное небо было сплошь усыпано звездами. Однако красота ночи ускользала от меня. «Откуда так несет? Ну конечно, от меня. Я вся пропахла смертью».

— Есть соображения? — спросил Барри.

— Ни одного ответа, зато море вопросов.

— Например?

— Связи. Какое отношение семья Кингсли имеет к этим двум трупам? Почему маньяк не испоганил тела детей? Почему он закрыл глаза только женщинам? Почему он оставил Сару в живых, и какова ее роль в случившемся? Убийца орудовал в одиночку? — Я разочарованно развела руками.

— Да… И как ты собираешься действовать?

— Келли и Джин займутся квартирой, Симмонс — домом Кингсли. Завтра мы должны поговорить с Сарой. А еще у нас есть дневник. — Я помолчала. — Поеду, пожалуй, домой.

— Вот как? — удивился Барри.

— Да, вот так. У меня голова идет кругом. Я не дала девчонке вышибить себе мозги и видела сегодня слишком много трупов. Черепную коробку распирает от информации о нашем преступнике — причем противоречивой информации. Мне необходимо принять душ и выпить кофе, а потом все по полочкам разложить.

Барри поднял руки, как будто сдаваясь:

— Я пришел с миром.

И я усмехнулась, сама того не желая. Барри почти такой же остроумный, как Келли. Почти…

— Извини. Могу я попросить тебя об одной услуге?

— Разумеется!

— Выясни, пожалуйста, кто они — девочка и мужчина. Может, это наведет меня на мысли.

— Ну конечно! Я перезвоню тебе на мобильный. И пришлю сюда в помощь патрульных.

— Спасибо.

Из квартиры вышла Келли.

— Джин и его команда в своем репертуаре, ленивые и раздражительные.

И я передала ей наш с Барри разговор.

— Отпуск, я так понимаю, закончился?

— Давно уже.

Глава 13

«Сколько жизней можно прожить за один-единственный день?»

Я была дома, одна. Бонни осталась ночевать у Алана с Элайной. Было бы жестоко ее будить лишь за тем, чтобы она скрасила мое одиночество. Я только что приняла душ, села на диван перед выключенным телевизором (ноги на журнальном столике) и уставилась в пространство. Я с трудом избавлялась от этого дня. Все мысли, связанные с очередным преступлением, я научилась оставлять за порогом дома.

Как разделить два этих мира: жизнь и смерть? Как не дать им просочиться друг в друга? На эти вопросы каждый полицейский и каждый агент должен ответить себе сам. У меня не всегда получалось, но я справилась. Обычно я начинала с того, что заставляла себя улыбаться. И если могла — улыбалась. Если могла улыбаться — смеялась и, смеясь, оставляла покойников там, где им и положено быть.

Зазвонил мобильный.

— Привет, Барри.

— У меня есть новости о жертвах в квартире. Не знаю, как они связаны со всем остальным, но это интересно.

Я тут же схватила с журнального столика блокнот и ручку.

— Рассказывай.

— Мужчину зовут Хосе Варгас. Пятьдесят восемь лет, родом из солнечной Аргентины. Добропорядочным гражданином его не назовешь. Он отбывал срок за кражу со взломом, бандитское нападение, за попытку изнасилования и половую связь с несовершеннолетними.

— Славный малый!

— Да уж. Его подозревали в сутенерстве, растлении малолетних и жестоком обращении с животными, но осужден он не был.

— В жестоком обращении с животными?

— В сексуальном плане, по всей видимости.

— Какая гадость!

— В конце семидесятых были подозрения, что он замешан в торговле людьми, однако доказательств так и не нашли. Вот и все, что мне пока удалось узнать о мистере Варгасе. Вряд ли его будут искать.

— А девочка?

— О ней пока ничего не известно. Документов в квартире нет. Да, я обнаружил татуировку у нее на левой руке: какая-то надпись, по-моему, кириллицей, но утверждать не буду.

— Так девочка русская?

— Похоже. Хотя не обязательно из России. И еще. У нее на ступнях — шрамы. Такие же, как мы видели в доме Кингсли, только свежее.

Я почувствовала резкий всплеск адреналина.

— Очень важная новость, Барри. Шрамы — это ключ.

— Согласен. Вот и все, что пока у нас есть. Келли и Сайкс сейчас собираются в город. А я отправляюсь обратно к Кингсли. Утром перезвоню.

Я откинула голову и уставилась в потолок. Он был покрыт звукоизолирующей плиткой с эффектом поп-корна, которая считалась когда-то верхом совершенства, но давно вышла из моды. Мы с Мэтом хотели избавиться от нее, да так и не собрались.

«Шрамы, — подумала я, — шрамы и дети. Что бы это значило?»

В отсутствие свидетельских показаний, признаний убийцы и видеозаписей его преступления остается одно: собрать всю информацию (чем быстрее, тем лучше), тщательно ее проверить, упорядочить и попытаться понять. Рамки следствия не должны расширяться, их необходимо сузить.

Я сползла с дивана, уселась на полу напротив столика и вырвала несколько страниц из блокнота. Пора записать мысли и, положив записи перед собой, увидеть наконец, что объединяет эти два преступления.

Расположив листки горизонтально, на одном из них, вверху, я вывела:

Преступник.

Задумалась, покусала ручку и продолжила:

Методы:

Он перерезал горло всем своим жертвам.

Поступок глубоко личный. Пустил им кровь, а кровь для него очень важна и символично.

Он распотрошил тела взрослых после смерти.

А может, и до…

Поведение:

Он изуродовал только тела взрослых, а детей оставил в покое. Почему?

С женщинами он обошелся не так свирепо, как с мужчинами, и даже закрыл им глаза.

Он хотел, чтобы именно мужчины видели все. Почему?

Может, он гей?

Я задумалась: «Не преждевременно ли? У нас слишком мало сведений, чтобы делать подобные утверждения. И все-таки факт, что убийца более спокоен с женщинами, говорит сам за себя».

В ритуальном серийном убийстве почти всегда присутствует сексуальный подтекст, и пол жертвы в большинстве случаев соответствует сексуальной ориентации убийцы. Даммерс был гей, вот и убивал представителей своего пола. А мужчина с нормальной ориентацией убивает женщин. И так далее.

«Убивают тех, кто бесит или обманывает ожидания, — заметил однажды мой преподаватель. — А кто лучше предмета желания может возбудить ярость и горько разочаровать? Или, — продолжал он, — скажу грубее: кого убийца представляет себе, когда мастурбирует, — мужчину или женщину? Ответом станет пол его жертвы».

Я продолжала писать дальше.

Убийца нападал средь бела дня.

Зачем он так рисковал?

Он оставил Сару в живых. Вышел на связь с полицией. Все спланировал наперед.

Он что-то хочет сказать.

Послание, оставленное в комнате Сары: «Это пристанище боли». Послание, оставленное в квартире Варгаса: «Здесь свершилось правосудие».

(Почему «боль» для Сары, а «правосудие» для Варгаса? Это очень важно.)

Производит впечатление дезорганизованного.

Я перечитала этот вывод, покусывая в задумчивости ручку, и добавила:

Производит впечатление дезорганизованного — но впечатление ложное.

Теория: извлечение внутренних органов в этом случае не является показателем потери контроля. Это часть послания — так же как кровь и нападение средь бела дня.

Вывод:

Убийца — организованный. А признаки мнимой дезорганизованности — просто часть послания.

И вновь я вспомнила принцип Оккама:[2] «Организованный убийца порой может казаться неорганизованным. Но не наоборот».

Он придерживался своего сценария, контролировал каждый шаг и был настроен решительно. Организованный.