Белва Плейн - Рассвет

• Название: Рассвет
• Автор: Белва Плейн
• Издательство: ОЛМА-ПРЕСС
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-87322-311-4

В кабинете врача мужчина и женщина выслушивают ошеломляющее известие: анализ крови безошибочно указывает на то, что их нежно любимый сын, который находится при смерти, – не их ребенок, и где-то вдали живет родное им по крови дитя…

---

Она сидела в плетеном кресле рядом с Томом и сейчас импульсивно положила ладонь ему на руку и сжала ее так сильно, что Том в изумлении посмотрел на нее. Лицо ее было таким напряженным, что это испугало его. Это оттолкнуло его. Впервые она прикоснулась к нему, и у него мелькнула ужасная, потрясшая его мысль, что, несмотря на отрицание Бэда, он появился на свет из чрева этой женщины. Он никогда не думал в таких категориях о маме, а если бы подумал, тут же прогнал бы подобную мысль как непристойную. А теперь эта странная женщина…

Он быстро отдернул руку. Все это видели. Ошибиться было невозможно.

– Единственное, что я хочу, чтобы меня раз и навсегда оставили в покое. У нас свободная страна. Почему вы не оставите меня в покое?

Маргарет дрожа встала, и Холли обняла ее.

– Это моя ошибка, – раздался голос Маккензи. – Я надеялся, что все будет иначе. Видит Бог, я не хочу осложнять ваше положение.

– И Тома, – добавила Маргарет.

– Что ж, – продолжал Маккензи. – Думаю, на этом можно поставить точку. Поехали домой, Том.

Том все еще чувствовал себя нехорошо и дышал с трудом. Маккензи рассердился. Вне всякого сомнения он обо всем расскажет матери. Все так запуталось. Он позволил втянуть себя в спор, потерял самообладание. Теперь, приличия ради, надо как-то все сгладить.

– Я не хотел вас обидеть, – натянуто сказал он. – Пожалуйста, простите, если я вас чем-то задел.

– Ах, Том, – откликнулась Маргарет, которую все еще обнимала Холли.

Артур проводил их до двери.

– Спасибо за все, – поблагодарил он Маккензи и пожал ему руку. – В другой раз будет лучше, – добавил он, обращаясь к Тому. До Тома он не дотронулся.

Машина тронулась с места и покатила к выезду на улицу, а Артур все стоял у двери, глядя им вслед. На лице его застыло грустное озабоченное выражение.

Они проехали милю-другую, прежде чем Маккензи заговорил.

– Не очень-то хорошо все получилось, – тон его был сухим.

– А почему вы думали, что будет иначе?

– Не знаю. Просто надеялся.

Они проехали еще немного.

– Ты обидел их, – произнес Маккензи.

Том и сам это понимал. Самым обидным было то, как он выдернул у Маргарет руку. Он сделал это не умышленно. Это получилось само собой. Не следует осуждать его за это.

– Они не хотят оставить меня в покое. Вы слышали, как они вытягивали из меня ответы на свои вопросы, а потом показывали, что им не нравится то, что я говорю.

– Ты говорил не слишком приятные вещи.

– Для них и для вас.

– Я не понимаю. Твоя мать говорит, ты мягкосердечный, но я заметил, что рассказ Альберта вызвал у тебя раздражение. Я не понимаю.

– Я был раздражен потому, что они пытались заставить меня разделить их беды. Они евреи. Они всегда проигрывали. Я не такой, как они.

– Нет, ты не прав. Они победители, а не побежденные. Люди, сумевшие выжить после тех ужасов, которые выпали на их долю, – победители.

– Да, но прежде всего они жертвы, и на то есть причина. Я могу дать вам кое-какую литературу по этому вопросу, и вы поймете почему.

– Ты говоришь вздор, злостный вздор. Когда-нибудь ты поймешь это.

Маккензи говорил резко. Плохо дело. Им предстояло проехать еще сотню миль. Тяжело ехать сидя рядом с человеком, которому ты неприятен. Маккензи включил магнитофон. На сей раз он поставил Бетховена, не спрашивая мнения Тома.

Когда они наконец подъехали к дому, Том увидел стоявшую у их двери соседку, встревоженно оглядывавшуюся по сторонам. Маккензи едва успел остановить машину, как она бросилась к ним с криком. – Том, Том! Где твоя мать?

– Я не знаю. А в чем дело?

– Тимми. Ему очень плохо. Я не помню, чтобы ему было так плохо, хуже даже, чем в День труда три года назад, когда вы срочно повезли его в больницу. Он тогда задыхался, и у него сильно болела грудь, помнишь?

У Тома мгновенно участилось сердцебиение.

– Да, да. Где он?

– Я позвонила твоему отцу, он сказал, что пока он доберется до дома, пройдет много времени, и попросил меня отвезти Тимми в больницу. Сказал, что встретит нас в отделении «скорой помощи». – Женщина чуть не плакала. – Твоя мать с утра куда-то ушла. Я видела, как она уходила, но не знаю, куда она пошла, она никогда не ходит целый день по магазинам. Ах, если бы я знала, куда она пошла.

– Полезай назад в машину, Том, – сказал Маккензи выскочившему Тому. – Поехали, я отвезу тебя в больницу.

Они проехали несколько кварталов. Том, отвернувшись от Маккензи, смотрел в боковое окно. Маккензи видел, как он судорожно глотал воздух, адамово яблоко у него ходило ходуном, лицо побледнело.

– Трудный у тебя выдался сегодня день, – мягко сказал Маккензи. – Мне очень жаль, Том.

– Спасибо.

Внезапно Том заговорил:

– Три года назад мы думали, что он не выживет. Он совсем задыхался. Господи, видели бы вы человека, которому нечем дышать. Он синеет… И так продолжается всю его жизнь… Он держится несколько лет и мы думаем, что все прошло. Нет, на самом деле мы так не думаем, мы знаем, что это не так.

Слова вылетали у него сами собой, словно Том не мог замолчать, даже если бы захотел, так, по крайней мере, показалось Маккензи.

– Он такой хороший мальчик. Они думают, он не знает, что ему суждено умереть молодым, но он знает… Иногда я думаю, как странно, будь он здоров, он бы мне здорово мешал. Какому семикласснику, например, захочется, чтобы у него под ногами все время путался малыш детсадовского возраста. Но он с самого рождения был болен, и сколько я себя помню, я все время беспокоился за него.

Трудно было поверить, что это тот же самый юноша, который несколькими часами ранее так грубо оттолкнул от себя других людей.

– Мои родители, – говорил Том, – если в этот раз Тимми умрет…

– Это будет ужасно, – тихо ответил Маккензи и добавил, когда они подъехали к больнице:

– Если потребуется моя помощь, дай мне знать, Том. Я серьезно.

Том бросился вверх по ступенькам. На полпути он обернулся и крикнул:

– Спасибо, что подвезли. Спасибо.

Маккензи медленно ехал по улице, сам толком не зная, куда он едет. Мысленно он прокручивал трагическую историю жизни и смерти другого мальчика. Он снова представлял себе скорбящую мать и отчаявшегося отца, расхаживающего взад и вперед по комнате. Но на сей раз воображение нарисовало ему не округлые мокрые от слез щеки Маргарет, а белокурую голову Лауры. Он был глубоко тронут.

На столе в его конторе за целый день отсутствия скопилось должно быть много корреспонденции, и ему следовало ехать в контору. С другой стороны, его местная штаб-квартира находилась в пяти минутах езды. Пожалуй, стоит выяснить, что там творится. Но в глубине души он знал, что была и еще одна причина, побуждавшая его поехать туда. Разве она не сказала как-то, что хотела бы помочь в проведении его предвыборной кампании. «Дурак», – вслух сказал он. Итак, миссис Райс нравится тебе. Миссис Райс не относится к категории замужних женщин – сколько их таких, интересно, – которые любят пофлиртовать на стороне. Но это делает ее еще более привлекательной. «Дурак», – повторил он и остановил машину под плакатом «Маккензи – в сенат».

В передней комнате было оживленно. Компьютеры, телефоны, добровольцы – все работали с полной отдачей. Он прошелся по комнате, здороваясь с людьми, задавая вопросы и одновременно ища глазами знакомое лицо. Потом как бы невзначай направился к задней «почтовой» комнате и остановился в дверях. Ее он узнал сразу же по изящной спине и белокурым волосам, завязанным сегодня темно-красным шелковым бантом.

Услышав его шаги, она повернула голову и, улыбнувшись, весело проговорила:

– Видите, я сдержала слово. За сегодняшний день я разослала, наверное, тысячу листовок. – Затем улыбка сменилась обеспокоенным выражением, словно она вдруг вспомнила, что привело его сюда. – Ну, как все прошло?

«Достаточно с нее и одной неприятности», – подумал Ральф про себя и ответил, не вдаваясь в подробности:

– Не так плохо. Но… – И опять, как уже было однажды, на ум ему пришел олень, устремивший доверчивый взгляд туда, откуда вот-вот должен был грянуть выстрел. – Но вас ищут. Тимми стало плохо. Я отвез Тома в больницу. Ваш муж там. Больше я ничего не знаю, – закончил он, и сердце у него упало.

Она сразу же схватила сумочку и ключи от машины, бормоча:

– Спасибо за Тома. Очень любезно с вашей стороны.

– Вы уверены, что сможете вести машину?

– Да. Видите ли, мы ведь знаем, что это может случиться в любой момент. Мы научились планировать заранее, как будем вести себя в подобной ситуации, – она говорила уверенно.

– Я не сомневаюсь, что вы сделаете все как нужно.

– Но я должна кроме того подумать и о Бэде с Томом. Тому пришлось так много… – Голос затих.

Ральф проводил ее до двери и стоял у выхода, пока машина не скрылась из виду. Он вдруг вспомнил одну, не такую уж давнюю ночь, когда, лежа без сна и ни о чем конкретно не думая, он подсчитал, сколько примерно минут он провел с ней. Получилось совсем немного, около трех часов. Но ему, как ни странно, казалось, что они провели вместе гораздо больше времени.