Сандра Даллас - Веселое заведение

• Название: Веселое заведение
• Автор: Сандра Даллас
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-699-08031-7

Каждому из героев романа «Веселое заведение» есть что скрывать: прошлое их далеко не безупречно и полно тайн.

Но и Эдди Френч, содержательница публичного дома «Чили-Квин» в маленьком городке на Диком Западе, и грабитель банков, благородный разбойник Нед Партнер, и неудавшаяся «невеста по переписке», мошенница Эмма Роби, в глубине души лелеют мечту обзавестись деньгами и собственным домом и зажить нормальной жизнью.

Но путь к осуществлению их планов полон интриг, опасных ловушек и неожиданных разоблачений!

---

— Мы их догоним. Нам не впервой иметь дело с убийцами, — мрачно сказал мистер Спенсер, но Эмма, которая к тому времени уже пришла в себя, умолила его оставить мысль о погоне, поскольку, по ее словам, Янк и его банда успели уже уйти так далеко, что гнаться за ними было бы напрасной тратой времени. На самом деле она была против погони совсем по другой причине. Ее соседи были фермерами, а не убийцами, и даже если бы им удалось догнать Янка и его людей, бандитам не составило бы труда их перестрелять.

Друзья Эммы похоронили Тома и Кору Нелли, потом занялись восстановлением ее фермы; пока мужчины работали на ферме, женщины ухаживали за Эммой.

Эмма поправилась, но рана в душе не заживала. Она приняла смерть родителей, но принять неожиданную смерть мужа и дочери ей было куда труднее. Она попыталась найти утешение в религии, но и это не помогло. А помогла ей воспрянуть духом мечта о мщении. Продав свою ферму Спенсерам, она отправилась в Денвер, где, по слухам, часто обретался Янк Маркхэм. В Денвере она нашла себе работу в игорном доме Палас, где пела и исполняла простенькие эстрадные номера; Палас был тем самым местом, где возможность встретить Янка и его людей представлялась наиболее вероятной. Она не знала имен других членов его банды, но узнала бы их в лицо в любое время дня и ночи. А узнавши, убила бы их одного за другим. По ночам, когда ее донимали кошмары и заснуть было невозможно, она думала о том, что было бы неплохо продлить страдания этих людей, сообщив им, почему и за какие грехи они умирают. Но потом она отвергла эту мысль, понимая, что малейшая проволочка или отсрочка в исполнении приговора, который она им вынесла, может позволить им ускользнуть от ее мщения. Поэтому она решила, что в ту же минуту, как увидит кого-нибудь из них, достанет револьвер и будет стрелять. Пусть ее потом за это повесят. На душе у нее было так пусто и холодно, что смерть стала бы для нее лишь избавлением от мук.

В Палас Янк так ни разу и не зашел, но через год или два после того как Эмма приехала в Денвер, его арестовали за убийство человека в салуне, судили и приговорили к смерти. Эмма ходила смотреть, как его вешали. Когда Янка вели к виселице и он проходил мимо нее, она плюнула ему в лицо и крикнула: «Мерзавец!»

Янк остановился и с любопытством на нее посмотрел. Даже глаза прищурил в надежде, что сможет ее распознать, а потом сказал:

— А, это ты, шлюшка? Я бы пригласил тебя на прогулку, но сейчас, боюсь, у меня нет времени. — И она поняла, что человек, который убил ее мужа и дочь и разрушил всю ее жизнь, просто-напросто ее не узнал. Когда Янка вздернули, она испытала некоторое облегчение, но только некоторое. Где-то по земле ходили три других мерзавца, которые еще не расплатились за смерть Тома и Коры Нелли.

Прошло какое-то время, и Эмма познакомилась с Джоном Роби. Он зашел в Палас, увидел ее выступление и сразу же заинтересовался тем, почему такая образованная, с хорошими манерами женщина работает в подобном заведении.

— С удовольствием угостил бы вас выпивкой, — сказал он ей в один прекрасный вечер, когда она в полном одиночестве сидела за столиком в Паласе. Выпивать с посетителями было одной из обязанностей Эммы по работе: девушки получали небольшой процент с каждой проданной в баре порции виски. Но Эмма не искала мужского общества и пить с мужчинами не любила. Она предпочитала накачиваться виски в одиночестве и делала это весьма исправно.

Тем не менее она указала Джону на стул, и он подсел к ней за столик.

— Что ж, купите мне стаканчик, — сказала она, — но предупреждаю, я — женщина молчаливая и поддерживать разговор придется вам.

— Договорились, — сказал Джон. Он купил ей виски в тот вечер и в следующий вечер и угощал ее этим напитком много вечеров подряд. Пока… Пока как-то раз они с ним не прикончили целую бутылку и не набрались до такой степени, что Эмма поведала ему заплетающимся языком историю о Томе и Коре Нелли. После того как Эмма закончила свое печальное повествование, Джон взял ее за руку и долго сжимал в своих ладонях. Когда Эмма посмотрела на него, ей показалось, что у него на глазах выступили слезы.

— Они будут ждать тебя там, где мертвые ждут живых, — сказал Джон, и это немного ее утешило. В тот же вечер они стали любовниками.

Джон был сложным человеком.

— Я холоден, как собачий нос, — сказал он ей. В определенном смысле он таким и был, но только не в отношении Эммы. К ней он относился по-доброму и с любовью. Иногда, что всякий раз удивляло Эмму, он относился по-доброму и к другим людям. У нее сложилось впечатление, что таким образом он пытался искупить какие-то свои прошлые прегрешения. Однажды, когда они поздно вечером шли по улице, им на глаза попались трое погонщиков мулов, которые зверски избивали негра. Двое держали его за руки, а третий полосовал кнутом. Рубашка у бедняги была разорвана, спина покрылась кровоточащими ранами. Эмма решила, что негр, должно быть, совершил какое-то преступление и они его наказывают. Но потом выяснилось, что чернокожий просто не уступил им дорогу — не захотел сходить с тротуара в грязь, чтобы позволить им пройти. Несколько человек, которые остановились неподалеку, чтобы поглазеть на происходящее, бурчали себе под нос, что так поступать нельзя и что это, мол, не по закону, но вмешиваться побаивались. Тогда на помощь несчастному пришел Джон. Вырвав кнут у одного из молодчиков, он так лихо отделал им всех троих негодяев, что они, не выдержав его хлестких ударов, бросились врассыпную. Потом Эмма и Джон отвели избитого негра в ближайшую аптеку и купили за свой счет бинты и примочки, чтобы он мог залечить свои раны. Позже Джон помог этому парню устроиться на работу в Палас.

Эмма пришла к выводу, что если Джон рисковал жизнью ради совершенно незнакомого человека, то ради нее он сделает все, что угодно. И эта мысль помогла ей впервые после смерти Тома ощутить чувство покоя и защищенности. С тех самых пор Эмма начала относиться к Джону с большой теплотой и участием, хотя это чувство никак нельзя было сравнить с тем глубоким, всепоглощающим чувством, которое она испытывала к Тому. Скорее это можно было назвать благодарностью, нежели любовью. И неудивительно: когда они с Джоном познакомились, она была истощена духовно и физически и страдала от одиночества. Джон дал ей возможность вновь обрести почву под ногами, вернул ей интерес к жизни. Понимая это, Эмма тоже старалась быть ему полезной, помогала ему бороться с собственными демонами.

— Я тоже был когда-то женат и жил в Каире, где у меня была москательная торговля — и даже весьма процветающая, — сказал он ей как-то вечером вскоре после того, как спас от расправы черного. Они сидели за столиком ресторана Шарпио и обедали. Джону нравилось, когда Эмма надевала красивое платье и они вместе шли в какой-нибудь дорогой ресторан.

— Детей у нас не было, поэтому, когда был объявлен набор добровольцев, я посчитал своим долгом записаться в армию. Все дела я перепоручил своему партнеру-банкиру. — При этих словах глаза у Джона побелели и приобрели мертвенный, опаловый оттенок. — В армии я пробыл до конца войны, а когда меня демобилизовали и я вернулся в родной город, выяснилось, что за несколько недель до моего возвращения партнер продал мой магазин и сбежал из города, прихватив с собой не только мои деньги, но и мою жену. Я был в отчаянии; все попытки найти беглецов ни к чему не привели.

Далее Джон рассказал, что прожил в Каире еще год или два в надежде, что жена к нему вернется. Потом ему сообщили, что его бывшая супруга отправилась со своим любовником-банкиром на золотые прииски в Колорадо. Джон проследил их путь до Брекенриджа, но потом потерял их след. Выучившись в армии играть в карты, он карточной игрой зарабатывал себе на жизнь, постоянно переезжая из города в город, поскольку, подобно Эмме, был одержим жаждой мести.

Когда Джон замолчал, на лице у него появилось выражение такой глубокой скорби, какой Эмме на лице человека еще видеть не доводилось. Эмма протянула руку и коснулась кончиками пальцев его руки. Она почувствовала, что до нее он никому не рассказывал эту историю и воспоминания, которые он растревожил, причиняют ему сейчас сильнейшую душевную боль.

Джон сжал пальцы Эммы с такой силой, что она едва не вскрикнула, но не отдернула руку.

— Прошли годы после того, как она сбежала, и я уже почти отчаялся ее найти, — продолжил он свой рассказ. — И вот как-то раз, когда я играл в покер в одном из притонов Тайгер-Элли, что в Лидвиле, ко мне подошла одна женщина. Я решил было, что это обыкновенная бродяжка — такой старой и оборванной она мне показалась, но она назвала меня по имени, и…

— Это была твоя жена, — сказала Эмма.

Джон кивнул. У него перехватило горло, и некоторое время он не мог говорить. При этом он с силой впился ногтями в руку Эммы, но женщина даже не поморщилась.