Алан Фостер - Флинкс на распутье

• Название: Флинкс на распутье
• Автор: Алан Фостер
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 2003
• ISBN: 5-699-03004-2

Подземный исследовательский комплекс на планете Длинный Тоннель подвергается нападению террористов-фанатиков. Их цель — сорвать работу над проектом, который может совершить революцию в генной инженерии… И мир смертельно опасных джунглей, где в симбиозе с разумными животными существуют люди, потомки цивилизованных колонистов… Где бы ни оказался Флинкс, всегда его появление к месту и вовремя…

---

Он попытался вообразить ослепительные вспышки. К образам добавил еще и чувства. Сумакреа тотчас отпрянули и вернулись только после того, как он охладил воображение.

— Реагируют на свет. Значит, фотоморфы и для них опасны. Представление сумакреа о свете — это что-то вроде картины гигантского пожара, бушующего внутри головы. В этих подземельях наверняка есть естественные источники тепла — горячие ключи, геотермальные озера. Я отчетливо фиксирую эмоции, относящиеся к разной температуре. Свет — во главе этого списка, хотя для нас он неосязаем. Вот если бы кто-нибудь спустился сюда без света, они пошли бы на контакт.

— Как нам, однако, повезло! — пробормотал Совелману. — Благодаря несчастью мы совершили, пожалуй, самое важное научное открытие за всю недолгую историю колонии на Длинном Тоннеле, Величайшее открытие, о котором, увы, никому не суждено узнать.

В этот момент Флинкса меньше всего заботило будущее. Он с блаженством погрузился в фантастический, невероятный мир, который ему вдруг открылся. Нетерпеливым товарищам придется подождать, пока ему не наскучит изучение всех этих чудес.

Флинкс на распутье ▼▼▼ Глава тринадцатая

Сумакреа сумели выработать гораздо более сложный эмоциональный язык, чем могли себе представить челанксийцы, и не имели ничего против того, чтобы обучить ему Флинкса. Они были в восторге, встретив разумных существ, которые забрели сюда из верхних ярусов мира. И очень хотели поближе познакомиться с Флинксом, узнать, откуда он пришел. Совелману и Клэрити были вынуждены ждать. Лишь изредка они разговаривали друг с другом, в то время как Флинкс сидел, не шевелясь, с закрытыми глазами и вел беседу с аборигенами на уровне, недостижимом для его спутников.

Время от времени он говорил вслух, пытаясь объяснить, какие чувства испытывает и что нового узнал. Слова были невыразительным суррогатом новых, удивительных эмоций.

Одновременно Флинкс пытался лучше разобраться в чувствах, которые испытывала к нему Клэрити. Его признание в сравнении с тем, что он рассказывал ей о себе раньше, вполне могло пробудить в ней враждебность и страх. Но Флинкс не заметил ничего подобного. Отношение девушки к нему оставалось теплым, даже несколько восторженным, однако теперь добавилась растерянность, которую Клэрити изо всех сил старалась не выдать голосом.

Впрочем, Флинкса это мало волновало. Да и могло ли волновать с той минуты, как он попал в водоворот разнообразнейших эмоций, исходивших от сумакреа!

Флинкс не переставал удивляться: как много всего, оказывается, можно передать посредством одних только чувств. Если, конечно, ты способен достаточно четко выражать свое и воспринимать чужое. Голод и жажда, страх перед фанатиками, захватившими верхние ярусы, восхищение перед сумакреа, перед их удивительной способностью жить в мире вечного мрака — все это Флинкс выразил без труда и сумел понять ответы. Сумакреа оказались великолепными наставниками, с их помощью его способности стремительно набирали силу, его Дар оттачивался. Сумакреа поняли, что Пип — такой же друг им, как и ее хозяин. Поскребыш — тоже, но эмоциональная слепота дракончика и его матери огорчала и озадачивала их. Флинкс объяснил, что сам-то он прекрасно понимает сумакреа, а вот его спутники лишены таких способностей, как у него. И здорово напугал сумакреа, сообщив, что лишь он — единственный представитель челанксийской культуры, наделенный даром успешно контактировать посредством чувств и эмоций.

Флинкс сделал для себя вывод, что эмоциональная слепота — понятие относительное и что отсутствие физического зрения — лишь следствие эволюции. Если для зрения используются глаза, то их зоркость можно усиливать. Можно даже сделать слепого зрячим — с помощью трансплантации органов, вживления линз, присоединения к зрительному нерву миниатюрной видеокамеры. Все это осуществимо, если денег куры не клюют.

Но при всей мощи медицинских технологий Флинкс не мог припомнить случая восстановления эмоциональной восприимчивости у человека или транкса. И в арсенале врачей не было ничего такого, что помогло бы пациенту услышать диалог, подобный тому, который он вел с сумакреа.

— А ты уверен, что не просто обменивался чувствам и с этим народцем? — спросила его на следующий день Клэрити. — Неужели вы действительно передавали друг дружке информацию?

— Вполне уверен. С каждым часом мне все проще. Самое главное — научиться управлять своими эмоциями, выстраивать цепочки из них, вроде того, как мы выстраиваем слова в предложение. Или еще точнее: как в древнем китайском письме, когда выдаются целые понятия, а не отдельные слова. Например, вместо того, чтобы сказать: «Я хочу пойти в другой конец пещеры», нужно в эмоциях выразить свое желание переместиться туда. И если сосредоточиться на этом намерении, на минуту забыв обо всем остальном, я гарантирую, что сумакреа отреагируют. Конечно, такой способ неприменим для науки, но для передачи простейших понятий он абсолютно пригоден.

— Ну что ж, если ты так великолепно освоил этот уникальный способ общения… — начал Совелману.

— Я не сказал, что великолепно его освоил. Но худо-бедно мы с ними друг друга понимаем.

— Я к тому, что не пора ли вам сформулировать для них наше настойчивое желание вернуться в места своего привычного обитания? Каким-нибудь окольным путем, если таковой существует.

— Если только он существует, готов утверждать, что сумакреа о нем знают. У нас еще есть время, может, подождем пару дней? Еды пока достаточно. И если они согласятся вывести нас, то вряд ли путь будет долгим.

Транкс произвел жвалами звук, соответствующий легкому раздражению, смешанному с нетерпением второй степени.

— Я готов признать, что постепенно привыкаю к темноте, но это вовсе не значит, что она начинает мне нравиться.

— Чем дольше мы здесь пробудем, тем лучше я научусь общаться с нашими новыми друзьями.

— А ты уверен, что это настоящая причина, по которой ты не спешишь выбираться отсюда? — спросила Клэрити.

Он знал, что девушка сидит в темноте совсем рядом с ним. За несколько дней жизни в полной темноте у них предельно обострились слух и обоняние.

— Готова поспорить, что у тебя с этими существами есть нечто общее, чего нет у других. Нечто такое, что мы с Совелману не в состоянии даже понять. Что касается вашего общения, то ведь мы фактически глухи и немы. Вернее, слепы, как ты сам выразился. Знаешь, Флинкс, я не вижу ничего приятного в том, чтобы оставаться слепой в обществе частично зрячих. Возможно, тебе ни к чему торопиться в порт. Возможно, эмоциональное общение и есть именно то, в чем ты сейчас нуждаешься. Но нам с Совелману ужасно недостает света и нормальной речи. А еще нам всем полезно как можно быстрее выяснить, что все-таки происходит в колонии.

— Ну потерпи еще чуть-чуть. Это все, о чем я прошу. — Флинкс даже не заметил, сколько мольбы вложил в просьбу, а вот от сумакреа это не укрылось. — Пойми, я чувствую себя здесь как дома. Впервые встретил существ, с которыми мне совершенно ни к чему притворяться. Не надо следить за тем, что и как сказал, не надо постоянно быть настороже. Я не могу ничего скрыть от них, да и не нужно ничего скрывать. Точно так же они не в состоянии утаить свои чувства от меня.

— Согласна, Флинкс, ты неплохо устроился, но подумай и о нас с Совелману. Нам тут очень неуютно, и мы хотим поскорей добраться до космодрома. Да мы просто обязаны выяснить, выдержала ли колония натиск фанатиков, и способны ли мы ей хоть чем-нибудь помочь. Если все улеглось и бандиты либо по собственной воле, либо по принуждению убрались с Тоннеля, то кто тебе помешает вернуться сюда и… — на секунду Клэрити умолкла, подыскивая слово, — … и блаженствовать, сколько захочешь. Открытие расы сумакреа в корне изменит весь ход научной работы на Тоннеле. Но ни в коем случае не прекратит его. Мы восстановим разрушенное и найдем способ помочь этим существам. Ведь они наверняка страдают от хищников, таких как многолапы и фотоморфы.

В голос Клэрити закрались новые нотки:

— Флинкс, послушай, мы с Совелману тут потихоньку сходим с ума, пока ты сидишь как статуя и обмениваешься эмоциями со своими аборигенами. И если мои чувства для тебя хоть что-нибудь значат, умоляю: помоги нам добраться до порта, где от нас будет какая-то польза. Ведь мы ответственны перед друзьями и коллегами.

— А я — нет, — спокойно произнес Флинкс.

Его тотчас захлестнул теплый поток эмоций сумакреа. Здесь была и любовь, и чуть-чуть голода с жаждой, и привязанность, и восторг. Были любопытство, недоумение, удивление, печаль, благоговение и разочарование. И все это не нуждалось в разъяснении и словесной форме, оно ощущалось в буквальном смысле кожей.

Флинкс мог разговаривать одновременно со всеми или же, сосредоточась получше, с кем-нибудь одним. При этом не имело смысла притворяться или лгать — любая фальшь была бы разоблачена мгновенно. Здесь полностью исключались кражи, ведь в кромешной тьме воровское клеймо пылало бы, как неоновая реклама. Здесь никто не мог кичиться своей красотой, потому что она была просто невидима. В мире сумакреа внешность не играла никакой роли. Важны были только чувства.