Евгений Лотош - Несомненная реальность

• Название: Несомненная реальность
• Автор: Евгений Лотош
• Жанр: Научная Фантастика

В этом мире больше нет Хранителей. Но его проблемы не исчезли вместе с таинственной организацией. Молодой и неопытный Народный Председатель отчаянно пытается бороться одновременно и с нарастающим кризисом в экономике, и с откровенным саботажем старой бюрократической гвардии. И, кажется, борьбу эту он проигрывает по всем фронтам. Его последний шанс – секретный план, который в тайне от всех разработала и запустила его канцелярия. Но на его реализацию требуется время. То самое время, которого ему отчаянно не хватает.

Но и это – лишь часть его проблем. Странные сны преследуют его ночами. Чужой мир, похожий и непохожий на его собственный, властно предъявляет на него права. Странно искаженная история его собственного мира развертывается перед его глазами. Но не было в его мире ни Российской империи, ни города по имени Москва, ни Охранного отделения, и невиданные устройства – самолеты – рассекают там воздух, и бурная осень 1905 года накатывает на страну подобно шторму…

Сон? Сумасшествие? Реальность? Неизвестно. И остается только барахтаться в окружающем молоке в надежде когда-нибудь сбить из него масло и выкарабкаться из проклятой ловушки. Две огромные империи трещат по всем швам, разваливаясь на части, и судьбы обеих во многом зависят от того, чего именно сумеет добиться один-единственный человек.

---

— Отставить внутренние войска! — гаркнул Олег так, что чуть не сорвал голос. — Ты с ума сошел? Какие войска, какие водометы? Ты забыл, что сегодня за голосование? Хочешь этой сволочи лишний козырь в руки дать? Тем более, что половина в мою поддержку выступает! Завернуть водометы, ждать меня, ничего не предпринимать… ну, разве что драки разнимать. И подготовь какую-нибудь площадку для выступления. Я выезжаю немедленно. Понял?

— Понял, — согласился Бегемот. — Понял, что ты, как всегда, на всю голову ушибленный. Давай, жду.

От резиденции до площади Съездов нарпредовский кортеж долетел менее чем за пятнадцать минут, поставив абсолютный рекорд скорости перемещения колонной в городских условиях. При виде черных бронированных лимузинов толпа, окруженная цепью солдат с электродубинками – внутренние войска все же нарисовались вопреки приказу, раздалась в стороны, образуя проход к парадному входу. Там уже имелась импровизированная площадка для выступления: сидящий на опорах легкий грузовик с опущенными бортами и парой больших колонок в кузове. Рядом прохаживался взволнованный Бирон. Пока кортеж ехал к входу, Олег успел разобрать несколько транспарантов, колыхающихся над волнующейся толпой. «Мы хотим перемен!» – криво, от руки, было выведено на одном, явно сделанном из какой-то мешковины. «Сохраним завоевания наших отцов и дедов!» – здесь уже по кумачу вился курсивом четкий трафаретный шрифт. «Олег, ты прав!», «Не допустим реставрации капитализма!», «Даешь обновленный Путь Справедливости!», «Железняк – наш идеал», «Даешь свободу и перестройку!», «Долой зажравшихся жирных котов!», «От каждого по способностям, каждому по труду!»… Перед тем, как выйти из машины, Олег успел понять четкую закономерность: лозунги в его поддержку явно делались на коленке в последний момент, в то время как те, что против, выглядели подготовленными заранее.

— Всем сидеть в машине! — рявкнул он на телохранителей, попытавшихся, по своему обыкновению, выскочить первыми. — Сидеть, я сказал! Уволю!

При виде Народного Председателя толпа разразилась улюлюканьем и приветственными криками. Олег ловко увернулся от какой-то пожилой женщины с от руки намалеванным плакатиком «За перестройку!» и по приставленной лесенке взобрался на платформу. Начальник Канцелярии вскарабкался за ним.

— Наших больше, — тихо сказал он на ухо Олегу. — Драки, кажется, все разняли, но люди на взводе. Поаккуратнее, а то опять схлестнутся. Водометы за углом, но тебе, кажется, они чем-то не понравились?

— Ехидный ты наш… — пробормотал Олег. — Не боись, не первый раз замужем.

— Дамы и господа! — твердо сказал он в микрофон. — Прошу внимания!

Его голос из динамиков разнесся по площади, и гул голосов начал стихать. Метрах в десяти от помоста группа телевизионщиков лихорадочно устанавливала на треногу громоздкую телекамеру. Олег взглядом указал на них Бирону и еле заметно покачал головой. Пашка кивнул и спрыгнул с грузовика. Минутой позже несколько набежавших личностей в штатском мгновенно утащили камеру и увели ее упирающихся владельцев.

— Дамы и господа! — вновь произнес Народный Председатель, дождавшись, пока толпа более-менее притихнет. — Прежде всего я хочу поблагодарить вас всех, независимо от ваших точек зрения, за то, что вы пришли сюда. Народное государство не может существовать без свободного волеизъявления граждан, и ваше мнение для меня так же важно, как и мнение любых моих советников. Спасибо!

По толпе прокатились жидкие аплодисменты.

— Я весьма признателен своим сторонникам, что они не пожалели времени появиться здесь и выказать мне свою поддержку. На вчерашнем заседании Съезда много говорилось о том, что народ не поддержит такие реформы. Ваше присутствие здесь наглядно доказывает, что ораторы оказались не правы. Хочется верить, что целью развертываемых реформ является повышение благосостояния всех без исключения граждан, и я рад видеть, что многие из вас верят в то же самое. Я постараюсь не обмануть ваших ожиданий.

Новые аплодисменты оказались куда громче и продолжительнее.

— Тем же людям, которые полагают себя противниками предлагаемых реформ, я хочу сказать: не торопитесь с выводами! Мы всего лишь собираемся обновить застоявшуюся атмосферу, не отказываясь от базовых принципов свободы и равенства, лежащих в основе нашего народного государства. Да, придется пересмотреть некоторые положения, которые до сего дня казались твердыми и незыблемыми. Но это естественный процесс и для человека, и для государства, и бояться его не надо. Обновление – основной принцип жизни, а догматизм никогда никого не доводил до добра. Так что прошу лишь одного: подождите и посмотрите на результаты.

Он незаметно глянул на часы. До голосования по проекту закона оставалось не более пятнадцати минут.

— К сожалению, важные дела не позволяют мне остаться с вами и подробно ответить на все вопросы, которые, без сомнения, у вас накопились. Но после голосования я выйду к вам снова. Дождитесь меня и не поддавайтесь на провокации. Не позволяйте втянуть вас в драку, чтобы в завтрашних газетах не написали о вашем присутствии здесь как о бесчинствах хулиганов. Реформы от беспорядков только проиграют. Спасибо!

С этими словами он спрыгнул с платформы на землю, едва не подвернув ногу, но вовремя ухватился за какую-то выступающую часть грузовика, запачкав ладонь грязью. Окруженный телохранителями, которые все же рискнули выбраться из машины, он прошел в раздвинувшиеся двери Дворца.

— Откуда вообще взялась толпа? — осведомился он у спешащего следом Бегемота. — Твоя работа?

— Частично, — не стал отпираться тот. — Вчера вечером я подумал, что неплохо бы организовать митинг в твою поддержку. Сам знаешь, шансы, что пройдет наш вариант, не слишком велики. Ну, я и дал сигнал нашим людям во разных мелких, типа, нелегальных «организациях», чтобы они привели несколько десятков человек. А приперлось вон сколько. А потом оказалось, что наши хитрожопые Петренко с Пряхиным по заводам и фабрикам тоже дали команду добровольно-принудительно организовать народ поприсутствовать здесь. Автобусами везли, гады. А транспаранты раздавали уже здесь, с того самого грузовика, откуда ты речуху толкал. Ну, вот и сошлось…

— Инициативный ты у нас! — пробормотал Олег. — Ладно, потом обсудим. Я хочу еще выступить перед голосованием.

Он взял у референта папку и на ходу принялся перелистывать страницы, освежая в памяти тезисы. А ведь, между прочим, донельзя удачно все получилось. Пусть теперь только попробуют вякнуть, что народ его не поддерживает! Ни хрена, ребята-делегята, вы еще проголосуете за мой проект Верховного Совета, а не за альтернативный. Как миленькие проголосуете. Вы ведь не захотите, чтобы после заседания толпа у центрального входа вас в клочья порвала, верно?

2 октября 1905 г. Москва. Доходный дом в Хлебном переулке

— А вот еще пишут, — Крупецкий поудобнее уселся на жестком стуле, опасно скрипнувшим под его весом, развернул вчерашний «Московский листок» к оконному свету и прочитал:

«На механических заводах за Москвой-рекой часть мастеров становится на работы. Забастовавшая Голутвинская мануфактура возобновила работы. Станция общества электричества охраняется войсками, войсками же охраняются телеграф и телефонная станция…»

Он скривился в отвращении.

— Как же, становятся они, пся крев! — сплюнул он на пол, но тут же спохватился и виновато поклонился Оксане. — Звиняйте, панночка, не повторится. Только никто там толком к работе не приступает. Забастовщики, курвы, сами работать не хотят и других подзуживают. Помяните мои слова, панночка, дело добром не кончится.

Наступила тяжелая тишина. Заплаканная Оксана сидела у кровати Олега и держала его за руку. Тот коротко дышал, неподвижный взгляд бессмысленно буравил потолок. Казалось, он даже не моргал.

— А вот еще пишут… — Крупецкий пошелестел страницами: — «В виду тревожного времени, вызванного рабочим движением, некоторые учреждения спешно изготовили специальные щиты для окон нижних этажей». Вот здесь уже правильно пишут. Ну хорошо, понимаю я, почему люди работать не хотят. Но стекла-то в окнах зачем бить, скажите на милость? Что за времена, матка боска! Газеты не выходят, потому что наборщики бастуют, электрическое освещение того и гляди погаснет, телефон то и дело отключается, бо телефонисты жизнью недовольны… Император подписал мирный договор с Японией, так Витте уже знаете как окрестить успели? «Граф Полусахалинский», во как! Война им плоха, мир им плох… Из Японии по телеграфу передают, что там тоже волнения, беспорядки, трупы на улицах валяются. Вроде бы самураи тамошние недовольны, что мирным договором у них победу над Россией украли. Победу им!.. Куда мир катится?

Оксана шмыгнула носом.