Евгений Лотош - Серый туман

• Название: Серый туман
• Автор: Евгений Лотош
• Жанр: Научная Фантастика

Бывает, что истории суждено повторяться отнюдь не в виде фарса…

Огромное грозное некогда государство Народной Справедливости переживает не лучшие времена. Экономика Ростании рушится под неподъемной тяжестью ВПК, неэффективное сельское хозяйство не в состоянии справиться с нарастающим дефицитом продовольствия, наркотики расползаются по улицам, проникая в респектабельные доселе семьи, а государство бессильно остановить всплеск воровства и бандитизма. Но пропагандистская государственная машина не сбавляет оборотов, не допуская самой мысли даже о незначительной смене курса.

Государство обречено. Глиняные ноги колосса давно должны были развалиться под тяжестью торса. И лишь благодаря Хранителям, веками тайно оберегавшим человечество, печальный исход на время откладывается. Но их мало, и они устали от безвестности, устали спасать мир, не получая за то никакой благодарности. Их Совет узурпирует все больше власти, организация разлагается изнутри, и иссякший приток свежих кадров лишь усугубляет дело.

И что остается кукловоду, отчаянно дергающему за ускользающие из рук ниточки? Все, чего он пытался достичь, гниет и распадается, а ответы на главные вопросы так и не найдены. Да и существуют ли они, эти ответы? Сейчас уже неважно. Главное – понять, можно ли снова, в самый последний раз, спасти этот мир…

---

К его удивлению, со стеной уже все исправилось само собой. Хранитель приложил ладонь к стене, а когда убрал, на штукатурке не осталось никаких следов, намекающих на пулю. Пошатываясь, Олег добрел до своего стола и плюхнулся в кресло, содрав браслет с руки. Хранитель наблюдал за ним, на его губах плавала тонкая полуулыбка. Казалось, он наслаждается своей ролью гида.

— Одна просьба: не надо никому рассказывать о пээсе. И в первую очередь – вашему то ли бывшему, то ли нынешнему начальству. Я имею в виду Шварцмана и его людей. Не спрашивайте, почему. Просто не говорите. Ладно?

Олег молча кивнул, все еще переваривая случившееся.

— Кстати, Олег Захарович, — продолжил Тилос как ни в чем не бывало, — пээс – штука многоцелевая. Он одновременно служит и добавочным устройством к вашему терминалу. — Таким тоном бывалый студент мог бы наставлять своего неопытного собрата-первокурсника в искусстве сдирать со шпоры на экзамене. — Для начала научитесь двигать курсор по тексту усилием мысли. Когда попривыкнете, я вам еще кое-что расскажу, поинтереснее.

Некоторое время Олег молча крутил в руках пээс. Когда он наконец поднял голову и взглянул на Хранителя, его взгляд казался почти затравленным.

— Я не сильно разбираюсь в новейших технологиях, — медленно проговорил он. — В популярных журналах пишут не слишком-то много, да и те в последнее время я нечасто читаю. Но я твердо уверен – люди до таких технологий еще не дошли. Хранители же… Кто вы?

— Много будете знать, Олег Захарович, скоро состаритесь, — улыбнулся Тилос. — Или, как любят переиначивать некоторые, быстро состарят. Потерпите, недолго осталось. А мне пора.

И Хранитель взял да и вышел из кабинета, этакий сукин сын!

Тот же день

По слухам, Народный Председатель был не в духе с самого утра. Впрочем, в последнее время такое состояние вошло у него в привычку. Он беспричинно шпынял секретаршу, старающуюся не попадаться ему на глаза без веских на то оснований, последними словами обругал ни в чем не повинную официантку, принесшую якобы остывший кофе с бутербродами, а по телефону разговаривал не иначе, чем междометиями. Шварцман, в приемной нервно меряющий шагами дорогой шемаханский ковер, не замечая остающихся за ним грязных следов, то и дело постреливал глазами в сторону выхода, как бы прикидывая, не лучше ли потихоньку убраться восвояси. Впрочем, явиться шеф приказал лично, а ослушаться такого приказа и проигнорировать назначенную встречу с Треморовым мог только самоубийца. Или Хранитель.

При мысли о Хранителях начальник Канцелярии вздрогнул и слегка ускорил шаги. В нем мало осталось от того самоуверенного дородно-представительного мужчины, каким он выглядел еще месяц назад. Начальник Канцелярии постарел, осунулся, приобрел некоторую суетливость движений. Обслуга Народного Председателя, хоть и выученная держать язык за зубами, втихомолку обсуждала между собой, как изменились в последнее время их шефы. Никто ничего толком не знал, но большинство сходилось на том, что зашатались еще недавно такие прочные кресла. То ли прошлогодние студенческие волнения оказались лишь проявлениями чего-то более серьезного, то ли объявился могущественный соперник в подковерной грызне за власть – неизвестно. Но высшее руководство Народной Республики Ростания уже не так, как раньше, походило на людей, распоряжающихся судьбами половины мира.

На столе секретарши требовательно звякнул переговорник.

— Шварцман здесь? — хрипло осведомился голос Треморова.

— Да, Александр Владиславович, — мгновенно откликнулась секретарша. — Пригласить?

— Давай, — пробурчал динамик и с громким шипом отключился. Менять систему-то пора, подумал Шварцман, и тут же подавил нервный смешок, вспомнив о судьбе несчастного водопроводчика. Он взялся за ручку двери хозяйского кабинета и, глубоко вздохнув, как перед прыжком в воду, потянул ее на себя.

— Ну? — выплюнул Народный Председатель, даже не дав ему толком переступить порог. — Что выяснил?

Шварцман осторожно прикрыл за собой дверь. Такое начало разговора не предвещало ни хорошего, ни даже плохого. Оно обещало бурю. Шторм. Тропический ураган из тех, что ломали пополам даже могучие сахарские авианосцы. И если уж попадаешь в такой шторм, то вопрос исключительно в том, как выйти из него живым – пусть без руля, машин, со снесенными палубными надстройкам, но – живым. Ладно, подумалось про себя Шварцману с какой-то даже меланхолией, что будет, то будет. Была не была, тут же услужливо подсказала память продолжение песенки. Что будет, то будет, такие дела. И покруче случалось шторма переносить.

— Плохи наши дела, шеф, — он аккуратно опустился на вертящийся на одной ноге стул-полукресло. — Словно за призраками охотимся.

— А конкретнее? — Председатель в упор уставился на него. — И оставь аллегории в стороне. Что раскопал? Только поживее, и без своих театральных приемчиков. Для секретарш их прибереги, приемчики. Ну?

Шварцман вздохнул, и на его лице появилось страдальческое выражение.

— Не изыски, шеф. Буквально. Понимаете, все Хранители, с которыми нам пришлось иметь дело…

— Со сколькими? — перебил его Председатель. — Со сколькими мы имели дело? Я уже запутался в рожах ихних однообразных, будто с манекенов содранных.

— Всего по стране отслежено восемнадцать персон, — откликнулся Шварцман. — Один – наш постоянный контакт. Ну, тот, что первым к нам пришел, с дурным имечком Скайтер. Что у него морда каждый раз новая, значения не имеет. Психологи утверждают, что на всех записях один и тот же человек. Физиономии словно маски меняет, но все равно один и тот же.

— Маски меняет? Как?

— Неясно, шеф. Мои аналитики говорят, что маску, настолько хорошо имитирующую человеческое лицо, сделать невозможно. С людьми из кино разговаривали, с гримерами профессиональными консультировались – нет, не маска. И не грим. Настоящее лицо. Мы не знаем, как они такие фокусы проворачивают, как и с терминалами их хреновыми ничего понять не можем, но делают как-то.

Треморов молча вгрызся в уже наполовину измочаленный карандаш.

— Хорошо, — прошипел он наконец. — Дальше. Кого мы еще знаем?

— Та девка, которая с ним по набережной шлялась, имя – Стелла, однократный контакт – вторая. После того, как она половину тюрьмы в Переветовке раскурочила, больше мы ее не видели, по крайней мере, в похожем виде. Сверх нее – еще шестнадцать персон. Работают с чистильщиками… ну, с теми, кого они отобрали. Они лица не меняют, все время постоянные. Количество чистильщиков, которых каждый ведет – от трех до двадцати семи. Все контакты Хранителей отслеживаются, но раскрыть мы ни одного не смогли.

— Подробнее. Биографии отследили? Друзья, родственники?

— У всех есть документы – настоящие паспорта, я имею в виду, прописку, работу, реальную прошлую жизнь – только все как бы и невсамделишное. На работе не появляются. Начинают мои ребята опрашивать типа сослуживцев, а те удивляются…

— …вот только что заходил, да вышел, и как вы с ним разминулись?.. — сквозь зубы процедил Треморов.

— Точно, шеф. А… — Шварцман осекся и внимательно посмотрел на Народного Председателя. — Понятно. У Дуболома те же обломы?

— Не твое дело! — рявкнул Треморов. — Ты на него не кивай, у тебя своя контора, совершенно самостоятельная! Ты за себя отвечай, не над ним хихикай!

— Да, шеф, — покорно откликнулся начальник Канцелярии. — В общем, я ничего не могу сказать. Есть только одна косвенная зацепка: все они в соответствии с биографиями – одиночки, то есть в браке не состоят, родственников нет. И возраст от двадцати пяти до сорока пяти.

— Великолепно. И ты уже процедил всех похожих граждан нашей державы через мелкое сито?

— Да, шеф. Но пока безуспешно. Подходящих под такое описание больше миллиона…

— Сколько?!

— Миллион. С хвостиком.

— Бред. Даже если на девяносто процентов сократишь, все равно слишком много останется. Брось. Вообще на хрена нам потенциальных Хранителей знать? Мне нужно взять за яйца хотя бы тех, кто уже известен! Главарей в первую очередь, того же Скайтера. На них сосредоточься.

— За яйца… Хотел бы я знать, есть ли у них вообще яйца, — еле слышно пробормотал Шварцман.

— Ты о чем?

— Чем дальше я думаю, шеф…

— Ну? — ласково поинтересовался Народный Председатель. — Со мной мыслями поделиться не хочешь? Или я слишком тупой?

— Шеф, я… Может, они вообще не люди?

— А кто?

— Инопланетяне, — выдохнул начальник Канцелярии и тут же умолк, словно испугавшись сказанного.

Народный Председатель поднялся из-за стола и мягкими кошачьими шагами начал ходить у него за спиной. Пауза все затягивалась и затягивалась, и Шварцман почувствовал, что у него по спине поползла струйка противного холодного пота.