Владимир Свержин - Заря цвета пепла

• Название: Заря цвета пепла
• Автор: Владимир Свержин
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-271-45537-7

Кровавые события Великой французской революции разворошили европейский муравейник. Столкновения интересов сторонников и противников новой Франции достигли небывалой остроты. Все ключевые игроки на политической шахматной доске спят и видят, как бы сделать непобедимого Наполеона Бонапарта послушным орудием в своих руках. Ведь молодой генерал – горящая свеча на бочке с порохом. Если рванет, так аукнется, что и в соседних мирах отзовется.

Опытные сотрудники Института Экспериментальной Истории Вальдар Камдил и Сергей Лисиченко по прозвищу Лис отправляются в Париж – разобраться в хитросплетениях интриг и аккуратно направить ситуацию в безопасное русло.

Короновать принца? Сделаем!

Спасти Наполеона? Нет проблем!

Перехитрить Талейрана? Можно попытаться…

Более того, оказывается, именно в этом мире наши герои уже побывали пару сот лет назад…

---

– Как это какой? Министр полиции.

– Замечательно. Мог бы я посмотреть приказ?

Толстяк в трехцветном шарфе раскрыл сафьяновую папку и протянул мне лист. Я поднес его к свету и начал внимательно изучать текст, почерк и линии печати.

– Господин мэр, у меня для вас неприятные новости.

– В чем дело? – всполошился собеседник.

– Во-первых, как вы сами видите, лист не согнут, в то время как адъютанты, уж поверьте, я знаю, возят пакеты, а не папки с документами. Так удобнее. А лист в пакете складывается пополам. Кроме того, пакет, как вы, несомненно, знаете, опечатывается сургучной печатью, чего в данном случае нет. Во-вторых, поглядите внимательно на текст письма.

– Гражданин лейтенант, я пять раз прочитал текст, прежде чем отдал приказ.

– Я не о том. Поглядите на него вблизи: кое-где на буквах видны следы песка, которым посыпали адресованное вам послание. Если бы приказ был написан хотя бы вчера и его везли даже не обязательно из Парижа, хотя бы из ближайшей деревни, песчинок бы уже не было. Стало быть, текст написан сегодня утром и сразу передан вам. То, что приказ фальшивый, подтверждает и печать.

– Но она выглядит совсем как настоящая!

– Ключевое слово здесь «как». Если вы присмотритесь, линии этой печати чуть толще, чем должны быть.

– Да?

– Можете сравнить. Обычная министерская печать гравируется на металле, а эта, хоть и мастерски вырезана, но из менее твердого материала, на котором нельзя достичь подобной тонкости линий.

– Но подпись!

– Если хотите, мой друг Рейнар нарисует вам на этом месте еще штук двадцать неотличимых подписей. Это фальшивка, месье.

Мэр выглядел окончательно и бесповоротно обескураженным.

– Кто же осмелился так глупо пошутить? Этот офицер…

– Кстати, как он выглядел?

– Высокий, статный, рыжеволосый, усы, бакенбарды, полицейский мундир.

– Ну да, конечно, рыжие усы и бакенбарды всегда притягивают к себе внимание. Скажите, пожалуйста, наши друзья, брат с сестрой, еще не проснулись?

– Что вы! Они отбыли из Бреста еще на рассвете.

– Понятно. Тогда я рекомендую вам проверить, не пропал ли этой ночью у какого-нибудь полицейского офицера мундир.

* * *

Выехать из города удалось лишь во втором часу пополудни. Ошеломленный моим разоблачением неведомых преступников, мэр отправился в ратушу и собрал двухчасовое совещание народных представителей, чтобы подписать наше освобождение из-под домашнего ареста. Кажется, он так до конца и не поверил моим словам и старался возложить ответственность равномерно на все имеющиеся в округе плечи. Лишь сообщение некоего полицейского чина о том, что смазливая вертихвостка, с которой он познакомился вечером, нагло сперла казенный мундир, положило конец его сомнениям.

И вот наконец мы смогли расстаться с навязчивым гостеприимством Бреста и отправиться в столицу. Правда, до этого нам пришлось снова встретиться с генералом Орном, настоятельно желавшим дать нам в сопровождение десяток местных драгун. Мне с трудом удалось отклонить этот щедрый жест, убедив начальника гарнизона, что отряд движется медленнее, нежели трое всадников, что он слишком малая сила для серьезного боя, зато слишком крупная цель и хорошая приманка для тех, кто задумал недоброе. Генерал вынужденно согласился, но, как мне показалось, его глодала мысль, что в какой-то момент мы просто исчезнем из-под носа собственного эскорта, не сказав на прощание «оревуар». И хорошо, если просто исчезнем. Пущенные Лисом слухи, проворно слетая с языка офицеров гарнизона, стремительно обрастали живописными подробностями. Хотя, на мой взгляд, к совершенству не прибавить.

Я ехал молча, оставив Лису возможность болтать с лордом Габерлином, а заодно и заботиться о предстоящей ночевке. Насколько мне было известно, мятежная Вандея[31], через которую предстояло ехать, считалась замиренной. Хотя кое-где случались нападения на республиканские патрули и убийства судейских чиновников, это не выходило за рамки среднестатистической преступности. В конце концов, бандиты на большой дороге встречались и при Короле-Солнце, и при Карле Великом.

– Ау Вальдар! Че ты хмур, как день ненастный? Мамзель покоя не дает?

– Да как тебе сказать? Конечно, само по себе наше утреннее приключение – какая-то тошнотворная ерунда.

– Но?

– Но. Во-первых, мне казалось, что после освобождения и побега с острова мы уже можем как-то доверять друг другу. Получается, что искренность де Морнея и на этот раз была фальшивой. Тогда становится вовсе непонятно, кто он и на чьей стороне играет. Можно предположить, что в Париже нас будет ждать куда менее торжественный, но куда более жаркий, чем в Бресте, прием.

– Ага, такой жаркий, что аж под пятками запечет. Как думаешь, сколько времени потребуется, чтобы размножить наши портреты и снабдить ими всех столичных полицейских?

– Слава богу, принтеров еще не изобрели, но, думаю, можно один раз сделать гравированное клише, а потом шлепать оттиски, пока не надоест.

– Так шо, нам в Париж особо соваться не стоит? Может, попробуем Бонапарта перехватить по дороге?

– Вряд ли получится. Он будет ехать с хорошей охраной, так что подступиться к нему – задача не из легких, хотя этот вариант мы тоже пока сбрасывать со счетов не будем.

– Слушай, Капитан, ответь мне на простой вопрос, хотя на первый взгляд он может показаться странным: а что, если мы вообще на все забьем? Ну дорвется Наполеон до власти, ну станет императором. Конечно, Европа получит такую встряску, что ей до конца времен икаться будет, но, в конце концов, этот вариант мы уже проходили. Наверняка в Институте придумают, где соломку подстелить.

– Это верно. Но если мы не дойдем, пришлют других, а может, и уже послали. Кроме того, есть роялисты иного толка, нежели Конде. Они тоже могут делать ставку на молодого амбициозного генерала. Мы должны оказаться рядом, чтобы институт мог в нужный момент понять, что и для чего предпринимать. Наполеон, словно горящая свеча на бочке с порохом, может сама по себе погаснуть, а может…

– Ага-ага, я помню: чтобы вас не разнесло, не жрите после шести и не курите на бензозаправке.

– Что-то вроде того. Наполеон уже увенчан славой, но вряд ли сам толком знает, к чему стремится. Он может принять любое решение, и от этого решения, возможно, будет зависеть судьба мира.

– Так шо, отправляемся в западню?

– Не хотелось бы. Посмотрим по обстановке. В конце концов, в приказе, который Рид нарисовал для мэра, есть некоторые странности.

– Например?

– Арест на три дня. С одной стороны, что мешало Роберту, или Арману, кто знает, как его зовут на самом деле, явиться к тому же мэру, открыть карты и объявить нас роялистскими шпионами? Это куда проще, чем вырезать печать, подделывать министерскую подпись… С другой – за трое суток можно надежно оторваться от погони, но в то же время не потерять нас из виду. Месье де Морней уверен, что мы никуда не сбежим, а продолжим свое дело. Стало быть, направимся в Париж. Если помнишь, он нам обещал знакомство с хозяином. Возможно, это не блеф. Возможно, он лишь желает выиграть немного времени, чтобы предупредить шефа о предстоящем визите.

– Рискованная игра.

– Не без того. Но де Морней вообще склонен к авантюрам. А поскольку мы не знаем, что в его рассказах правда, а что нет, остается верить, что мы все же на правильном пути.

– Ага, и что золотой крючок надежно держит его за жабры.

Мы проехали чуть более двух часов по тракту, связывающему крупнейший порт Бретани с Парижем. Дорога была на удивление пуста, лишь изредка попадались крестьяне с вязанками хвороста или мелкие торговцы на тележках, запряженных мулами. И те и другие опасливо косились на офицера и его спутников. Завидев нас издалека, встречные съезжали на обочину и делали вид, что поправляют упряжь и ужасно заняты, демонстративно стараясь не вступать с нами ни в какие контакты.

– Шо-то мне это не нравится, – процедил Лис, оглядываясь по сторонам. – Стойкое ощущение, что кто-то нас пасет.

– В каком смысле пасет? – обернулся я.

– В смысле зыркает, пялится. Ну, зенками дырки протирает!

Я как раз собрался осведомиться у друга о смысле загадочных слов, неизвестных «Мастерлингу», но тут веками росшая около дороги липа рухнула наземь впереди нас с грохотом, от которого содрогнулась округа.

– Шо-то я чувствую себя волком в красной шапочке, – выхватывая пистоль и придерживая удила, чтобы усмирить вставшего на дыбы коня, сказал Лис. – Не нравятся мне эти лесорубы!

Второе дерево с треском упало позади нас, и в тот же миг из подлеска на дорогу высыпало несколько десятков бог весть кого, в обносках, мундирах, а кое-где – даже в подвязанных веревкой штанах, но все сплошь вооруженные до зубов и с крайне мрачным выражением лиц. Грудь каждого разбойника украшала белая нашивка с алым сердцем, из которого вырастал крест. Я до половины вытащил из ножен саблю, но, быстро оценив ситуацию, со звоном вогнал ее обратно. Эпическому герою рыцарских романов, несомненно, следовало обнажить клинок и разметать эту разношерстную толпу, как грозный вихорь опавшие листья, но лично я не видел ни одного человека, которому бы такое удалось.