Гленн О'Брайен - Фактор внешности

• Название: Фактор внешности
• Автор: Гленн О'Брайен
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Хранитель, Харвест
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-17-039142-4

Наоми Кэмпбелл. Кейт Мосс. Эль Макферсон. Супермодели. Королевы высокой моды. Эталон для подражания миллионов юных поклонниц. Мы восхищаемся ими на подиумах и обложках глянцевых журналов.

Но каковы, же легендарные супермодели в реальности?

Истеричная мулатка, постоянно попадающая в неприятные истории…

«Девица из народа», слишком глупая даже по меркам мира высокой моды.

Замороченная до неприличия любительница йоги, вегетарианства и эзотерики.

«Прекрасные Елены» нашего времени, из-за которых враждующие агентства начинают новую Троянскую войну!..

Гленн О'Брайен называет героинь своего скандального бестселлера вымышленными именами — однако за псевдонимами легко узнать вполне реальных звезд модельного бизнеса!

---

— Поднимайся к нам.

Я поднялся по лестнице и постучал в дверь. Дон впустил меня. Он сидел на диване и смотрел футбол по телевизору. Я искоса посмотрел в спальню, дверь которой была приоткрыта. Там находились Кенни и голая девица. Они очень активно занимались любовью.

— О, Чарли, — крикнул Кенни, не сбавляя темп, — чувствуй себя как дома! Наливай выпить. Может, хочешь сменить меня?

Он обратился с вопросом обо мне к девушке, и я был изрядно удивлен, потому что та была красавицей, совсем не похожей на обычную проститутку.

Когда я спросил его о ней, он сказал:

— Я ведь женат, Чарли. Разве проститутка не лучший вариант? Так по крайней мере я выказываю уважение к жене. — Это был ответ на мое признание, что я не занимаюсь сексом с проститутками. Впрочем, все это не мешало ему иногда изображать из себя гея и говорить мне о том, какой я сексуальный, или целовать в губы при встрече. Кенни делал это исключительно ради эпатажа и подогревания интереса к своей персоне. К тому же постоянно напоминал тем самым, что он все еще в форме.

Кенни любил презрительно отзываться о геях, что не мешало ему дружить с ними. Он даже считал, что такое окружение еще больше подчеркивает его гетеросексуальность. И если он хотел быть привлекательным для женщин, мало кто мог бы с ним сравниться. Однако и о его гомосексуальных похождениях тоже ходили легенды. Рассказывали, например, что жена застала его однажды с арт-директором его фирмы, после того как он сообщил ей, что они тем вечером «поработают вместе».

Пьер Элайман — еще один моделайзер. Пониже уровнем и не столь яркая личность, зато бонвиван с холодным и расчетливым сердцем сутенера. Поговаривали, что он цыган. Пьер вырос в Марселе и затем переехал в Лондон. Там работал контролером, потом официантом в бистро, где охмурял, пользуясь своей привлекательностью, состоятельных женщин.

Он смог пробиться из самых низов и стал сначала барменом, а затем метрдотелем и наконец женился на молодой красавице из весьма обеспеченной семьи, отец его жены подарил ему ресторан. Заведение приносило неплохие доходы, функционировало как днем, так и в ночное время и отличалось весьма элегантным декором интерьера. Модели любили Пьера и даже дали ему прозвище «Французский Связной». Прозвище шуточное, но характеризовало Пьера довольно точно — он связывал девушек с новыми любовниками и с наркотиками. Он снабжал моделей, желающих похудеть без слишком жестких диет, какими-то малоизвестными, но сильнодействующими препаратами, организовывал для оставшихся в одиночестве девушек новые знакомства и постоянно врал жене, что работа отнимает очень много времени.

Из всех известных мне моделайзеров Пьер был одним из самых расчетливых и обладал беспрецедентным обаянием. Он был настолько ловок в делах и так оборотист, что не только девушки, но часто и друзья обращались к нему за помощью. Если кому-то нужно было получить разрешение на строительство, лицензию на торговлю спиртным или открытие собственного ресторана, Пьер был тут как тут, готовый посодействовать за хорошую плату.

Однажды его жена, прекрасная блондинка голубых кровей по имени Дана, вернувшись со скачек, в которых участвовали племенные лошади ее конюшни, прилетела на Бермуды и застала супруга в постели с двумя моделями из агентства Данте Казановы. Славной эпохе вседозволенности пришел конец, но Пьер не только без слез и страданий пережил эту драму, но и вновь успешно всплыл на поверхность.

Поначалу он собирался заново открыть ресторан, но вскоре его интересы сосредоточились на более грандиозном проекте. Идея этого проекта осенила его однажды поздней ночью в баре, когда он разглядывал обложки журналов с изображением семнадцатилетних моделей. Большинство этих девушек зарабатывали не такие большие гонорары, как взрослые, но все-таки денег у них было достаточно. А вот возможности найти подходящее жилье, комфортное, но не очень дорогое, не имелось. А ведь многие конфликтовали с родителями, которые отбирали у них все деньги, запрещали распоряжаться заработанным и даже вмешивались в личную жизнь.

Пьер озадачился гениальной мыслью — открыть дом для моделей, нечто среднее между меблированными комнатами и приютом для несовершеннолетних. Девушки могли там находиться в компании, и в то же время им гарантировались свобода и безопасность. Это устраивало и агентства, и родителей. Но больше всего ситуация устраивала самого Пьера, приобретшего сразу благопристойный бордель, гарем и «дойную корову». Чем заметнее в фэшн-бизнесе делался акцент на несовершеннолетних моделей и моделей-подростков, тем большее процветание было обеспечено его дому для моделей. Отправив жену и детей в Кентукки, Пьер приступил к реализации своего замысла. Он отыскал подходящий дом неподалеку от Грэмерси-парка, которым владело небогатое добропорядочное семейство, и легко договорился с хозяевами о покупке. Благодаря отменному чутью он выбрал то, что нужно, а благодаря не менее хорошему вкусу — понял, как нужно оформить интерьер отеля. Пьер приобрел несколько эксцентричных картин с изображением женщин, затем отыскал даму, которой предстояло выполнять роль надзирательницы. Ею стала некая миссис Браун с мертвенно-бледным и вытянутым, как у камбалы, лицом. Она должна была следить за порядком в доме, а главным образом в холле.

За глаза новое заведение стали именовать клубом миссис Браун, но все отлично знали: истинный распорядитель и владелец дома — Пьер.

Роттвейлер содрогалась от ужаса, когда до нее стали доходить истории о клубе миссис Браун. Заведение функционировало уже несколько месяцев, когда обнаружилось исчезновение одной из постоянно проживающих в нем девушек. Она была не из нашего агентства, а из агентства Данте, но Мисс все равно крайне встревожилась этим происшествием. Во-первых, девушка была не старше того возраста, когда подростки едва-едва перестают интересоваться мультфильмами. Во-вторых, пропала неизвестно куда, не предупредив ни подруг, ни хозяйку. В-третьих, в газетах дом для моделей представляли как нечто среднее между отелем молодежной женской христианской организации и обителью матери Терезы. После чего посыпались предположения, что миссис Браун — подставное лицо, а дальше распространились сплетни и слухи о проблемах личной жизни Лизы, так звали юную пропавшую модель, о скандалах с ее участием, наркотиках, алкоголе и образе жизни, который никак не подходил девушке, не достигшей совершеннолетия. Ее подруга, пожелавшая остаться неизвестной, сообщала также, что Лиза сбегала и раньше, когда ее пытались отправить на принудительное лечение.

Однажды утром Роттвейлер, раскрыв газету, заметила:

— Девушку найдут в реке в каком-нибудь скверном районе, я уверена.

— Почему вы так решили? — спросил я с присущей мне нелепой наивностью.

— Потому что Лиза — одна из девушек с его вечеринок.

После полудня она позвонила мне и спросила, знаю ли я что-нибудь о Пьере и клубе миссис Браун. Но я не знал ровным счетом ничего. Дело в том, что адрес этого чертова клуба, оказывается, был адресом многих ее девушек. Ротти пришла в ужас от этого факта и высказывала подозрения, что ее моделям угрожает опасность.

— Выясни, что это за Пьер, настоящее ли это имя, нет ли у него неприятностей с полицией. Имей в виду, я на тебя полагаюсь.

В тот уик-энд я получил приглашение от старого приятеля по колледжу Лоуренса Уиддла погостить в его двадцати шести комнатном доме в Саутгемптоне. Его родители находились в то время в Сардинии, и мы могли неплохо отдохнуть.

Несмотря на немного заводной характер, мой друг — самый обычный, нормальный парень. Ничего сверхъестественного в тот уик-энд он не планировал, но вдруг сообщил, что собирается в субботу принять участие в соревнованиях одного гольф-клуба.

Клуб, один из старейших, появился в числе первых по эту сторону Атлантики. Получить доступ в него мог только протестант с состоянием не меньше миллиарда. Честно признаться, я не стремился попасть туда, но мне было интересно посмотреть на игру настоящих профессионалов. Лоуренс уверил, что я не пожалею, когда познакомлюсь с «двумя очень любопытными типами». Готовый к тому, чтобы встретиться с эксцентричными богачами, я не стал расспрашивать Лори заранее и не удивился, что одного из этих ребят зовут Артур Миллер и он приятель Лори по Уолл-стрит, а другой — пресловутый и хорошо всем известный Кенни Блум.

Я взял в аренду темно-красный «таурус» специально для уик-энда, а Блум прикатил на красном «Порше-911 турбо». Уже въезд на территорию клуба был настоящим церемониалом и произвел на меня неизгладимое впечатление.

Кенни отличался ровным бронзовым загаром. Белый костюм от «Лакост» был застегнут на все пуговицы, длинные волосы поддерживала ярко-красная бандана. Мне показалось, в его внешности есть нечто свидетельствующее о еврейском происхождении, и от банданы впечатление усиливалось, однако я знал, что в клубе только двое были иудеями. Наблюдая за Кенни, я поражался его феноменальной самоуверенности. Он прекрасно знал, что его, в списках приглашенных нет, но не смущался этим обстоятельством. В целом ему была присуща особая фамильярно-развязная манера общения, которой очень трудно сопротивляться.