M. Nemo - Песнь Люмена

• Название: Песнь Люмена
• Автор: M. Nemo
• Жанр: Фэнтези

Люмен, любимейший сын Императора. И именно он восстанет против Отца, когда узнает правду о ледяном мире, где никогда не восходит солнце, а главным источником жизни служит кристалл.

---

Вот уже шестнадцать дней прошло со времени ухода из Чертога. С тех пор он ехал, дожидался снежных бурь, заметающих следы, и продолжал путешествие. Часто останавливался, чтобы идти пешком. Люмен знал месторасположения всех запретных мест, так он думал раньше. Сейчас же, сидя в полутемноте и холоде, ему приходило в голову, что большая их часть может быть ему как раз неизвестна. Отец мог и не говорить обо всех.

Люмен подумал, что мог захватить с собой в грот что-нибудь, чтобы разжечь огонь, но с места не двинулся и так и остался сидеть там, подобрав под себя ноги.

Тогда он и услышал странный звук снаружи. Прислушавшись, он сумел различить долгие переливы, в которых угадывался определённый ритм. Только они были такими слабыми, что никак не удавалось определить истопник звука. Чем-то отдалённым эти звуки напомнили ему линии рисунка в пещере на полу. Хотя оставались такими смутными, что можно было предположить, что то всего лишь зарождающийся ветер беспокоит снежные насыпи.

Однако услышанное мало походило на ветер и встав, Люмен пошёл к выходу. Он собирался заслониться рукой от ветра. Но вместо этого вышел на яркий свет и ни один звук не беспокоил царившее кругом застывшее пространство.

Никогда ещё не видел он, чтобы звёзды светили так ярко. Их свет заливал всё кругом, только вместо того, чтобы щурить глаза, он смотрел, пытаясь охватить все, что только можно. Лёд становился прозрачным и снег сиял особой белой чистотой. Делая новые шаги, Люмен заметил отражение собственных сапогов на льду и пласты, заполненные воздухом между ледяными прослойками. Тогда он вскинул взгляд и снова уловил это неясное присутствие, которое вывело его из грота на свет. Струящийся холод окатывал всё тело, проникая под одежду и сковывая пальцы. На нём вдруг не оказалось ни перчаток, ни защитных очков. Пальцы стали непослушными и неловкими, теряя чувствительность.

Только тень непонятного витала кругом, почти ощутимая и различимая в дрожании воздуха. Он вдруг заметил, как тот и в самом деле дрожит при каждом его шаге и отзывается на малейшее движение. Остановившись, Люмен понял, что затихает и мир.

И начал медленно поднимать руку, пропуская через себя зарождающееся вокруг колебание. Воздух напряжённо отозвался вибрацией. Натянутые позывы прошлись от руки и в высоте разрастались в пространстве. Подхватывая этот отклик, левой рукой Люмен провёл ей снизу вверх уже быстрее. И на этот раз гул стал мощнее и уже различался слухом.

А когда движения прекратились, так же стал опадать. Не медля, Люмен снова взмахнул руками, одновременно поднимая гул с двух сторон и быстрым движением давая ему набрать силу. Чем быстрее он водил руками, сильнее выхватывал их над головой, тем мощнее сливалась вибрация со звуками, тем большим восторгом переполнялось его тело. Вот уже и сам он переполняется как натянутая струна, и замёрзшие синеющие пальцы выводят стремительные движение, распаляя заснеженный ледяной простор. И когда оставалось совсем немного, губы сжаты, а глаза закрыты, он вдруг открыл глаза.

Как мог он закрывать их?! Люмен обнаружил себя во всё том же стылом пустом гроте, сидящим на гладком скальном выступе.

В последнее время его видения появлялись гораздо реже и имели окончание. Хоть и сейчас, сидя один в темноте, он не сразу смог определить, реальность ли это или продолжение сна наяву. Оставаясь на месте некоторое время, он слез с выступа и подошёл к выходу, свежий воздух мигом взбодрил, давая ощущение реальности.

Путь к вездеходу теперь был легче, снег успел затвердеть и скрипел под каждым шагом. Вместо звёзд небо затянули молочные туманности и всё стало темно. Снег таял на кристалле, не успевая стать льдом и вездеход оставался нетронутым и после прошедшего времени.

Судя по всему, видение продолжалось с середины дня до позднего вечера. Подняв дверцу, Люмен сел внутрь и та опустилась следом. Перевёл переключатель в нужное положение и вездеход заработал. Точного маршрута у него не было, были только места, куда не ступала нога человека, запрещённые и отдалённые временем от мест скопления людей. За последние тысячелетия пещеры подобные тем, где оставляли память о себе еретики или храмы, оставались в запустении. Поселения постепенно перемещались в другие области, там же рос кристалл, и бродили чёрные медведи.

Мигом пришло воспоминание о других пещерах под горами, там чёрных медведей не было.

Вездеход тронулся с места и оставляя на снегу ровные полосы, помчался вперёд. Прошло много времени, прежде чем он остановился перед припорошенными ступенями. Если бы не неистовый ветер, сгоняющий снег с насиженного места, их бы и не было видно среди прочих скрытых руин. Покинутый храм располагался далеко на юго-западе, почти у самой границы с океаном, дальше можно было встретить только обширные ледяные поля, тянущиеся по океану, и охотящееся зверьё.

Пришлось наклониться от ураганного ветра, прикрывая лицо рукой. Так Люмен и добрался до обрушившегося входа. Одна балка наполовину перекрывала проход. Пригнувшись, он сумел выпрямиться только в первом помещении. Оно оказалось продолговатым и достаточно широким, и вело к другому в форме круга, в центре которого сохранился выложенный камнями ещё один круг. Время поглотило это место, кругом осыпались блоками стены, местами в зияющих дырах можно было разглядеть следующие залы. Когда-то здесь были отверстия для факелов, теперь же в храм свет проникал только через оголённые окна.

Это происходило очень давно. Когда-то еретикам под прикрытием добычи кристалла удалось построить в поселении этот храм. Все они были уничтожены.

Проходя мимо окна с отколовшимся верхом, Люмен заметил густую туманность в небе и прошёл мимо, идя вглубь храма. Это самое значительное из того, что оставили после себя еретики. В проходе открывался вид на расположенные сидения, поднимающиеся от пола выше. В центре оставалось пространство для выступающего.

Люмен шёл дальше. Теперь до него не доносились завывания ветра и грохот стужи. В центре храма было сонно тихо, и всё же даже сюда намело тонкий слой снега, на котором оставались его следы. Были здесь и подставки для книг у стен, стеллажи. К одному он и подошёл, касаясь того места, где должен был лежать том. В последнее время он часто прикасался к тому, что желал узнать, как будто проверяя его реальность. Это началось после ледяных пещер и отверженных. Зачастую всё казалось смутным, так же пальцы различали текстуру и плотность. Скользнули к острому углу, подставка слилась льдом со стеной.

В тот миг он и услышал шум позади и обернулся, медленнее чем следовало. Им ещё владели последние видения в гроте. От зала вёл широкий коридор и там стоял одинокий белый медведь. Тот шумно фыркнул, выдохнул и повернул морду в сторону легионера. Поднял чернеющий влажный нос и втянул запах камня, мороза и тепла. Медведь видел неподвижного Люмена и перенёс вес на правую лапу, затем на левую.

И так же оставался стоять на месте. Скорее всего, он забрёл сюда через скрытые тайные выходы, оставляемые еретиками на случай опасности. Тогда они им не помогли. Медведь снова шумно выдохнул и затих, блестя глазами в темноте. А потом развернулся и пошёл прочь.

Люмен отошёл от стеллажа и вышел из зала. Больше в храме ничто не привлекло его внимания. Скрытее некогда туннели теперь зияли чёрными провалами и выводили под снежную бурю. Потрескавшиеся каменные плиты блестели заиндевело, а ветер свистел в покинутых коридорах. Иногда от гуляющего эхо непогоды создавалось впечатление, что кто-то посторонний ходит по следам непрошенного гостя, но в храме больше никого не было. Не сохранилось ничего, чтобы могло привнести ясность, хоть Люмен и сам не знал, что ищет и что может ему помочь. Только знал — он ищет — и не прекращал поисков.

Потому так и не пропустил ни одного закоулка, и даже вскарабкался по наполовину обрушавшейся лестнице на второй этаж. Стены и пол были там такими же обглоданными временем и разрушением. Здесь пахло застывшим сном. Когда-то ему уже доводилось вдыхать его, в пещерах отверженных. Только тут было ещё более пусто. У этого места не было шанса на будущее.

Вниз спустился с другой стороны, где в стене образовалась огромная дыра и за ней виды были холмы и пятно вездехода, среди неистовствующих снежных хлопьев. Он спрыгнул на пол на острые камни и осмотрелся. Так же пусто.

Что бы здесь не могло быть, его уже нет. И было ли? Разве не простые возмутители спокойствия они, еретики, запутавшиеся в своих догадках? Разве их не одолели сомнения и смутность, скверные мысли, дурные устремления? Прогнившие человеческие существа, так о еретиках порой отзывались в Чертоге.

Камни хрустели под сапогами. Стены пахли временем.

Когда-то очень давно ему ответили: «Для чего Я создал мир? Ха-ха. Он ценен, как и всё родившееся, как и всё ему подобное, уникален и неповторим. В нём есть столь многое, что невозможно охватить всё сразу. И с каждым новым словом, с песней, с мыслью и эмоцией, ты будешь с восторгом понимать, насколько он велик. Ты будешь изменяться — изменяться будет и мир. Как и всё родившееся, он нуждается в послесловии».