Майкл Коллинз - Потерянные души

• Название: Потерянные души
• Автор: Майкл Коллинз
• Издательство: Текст
• Жанр: Детектив
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-7516-0610-8

На обочине дороги в куче осенних листьев находят тело трехлетней девочки. На первый взгляд она стала жертвой неосторожного водителя — на месте происшествия остались следы автомобиля. Подозрение падает на юношу, лучшего игрока местной футбольной команды, гордость и надежду всего города. Но чем дальше идет расследование, тем больше возникаем загадок. Трагедия разрастается, появляются новые жертвы… Лишь на последних страницах картина обретает ясность, и читатель узнает истину, которую никак не мог предугадать.

Книги ирландского писателя Майкла Коллинза, лауреата американских и европейских литературных премий, переведены на множество языков и широко известны во всем мире. Роман «Потерянные души», вошедший в финальный список премии Букера за 2003 год, впервые знакомит российских читателей с творчеством писателя.

---

— Да мы окажемся по уши в дерьме, Лоренс. Просто не верю, что ты мог так нас скомпрометировать! С чем я тут имею дело, черт подери?

Я почувствовал прилив гнева.

— Не вижу, каким образом звонок ей кого-нибудь компрометирует. Я служу в полиции. Я нашел ее ребенка. При чем тут законы?

Мэр не ответил на мой вопрос. Он глядел через стол прямо на меня:

— Так что она сказала, когда ты ей позвонил?

— Я мало чего услышал…

— Но что-то ты все же услышал?

— Она словно бы перед тем говорила с кем-то и подумала, будто он опять ей звонит. И словно просила прощения.

— Прощения?

Я кивнул:

— Да…

— Ну, это естественная составная часть горя. Во всяком случае, так теперь считается, верно?

— Да?

— Да. Ну и что тебя так озаботило?

— Кайл. Что, если эта женщина снова примет слишком большую дозу? Она ведь уже пробовала. Вдруг повторит? По-моему, Кайл уже на грани. Не знаю, выдержит ли он такое.

Мэр ударил кулаком по столу:

— Ты опять сочиняешь, перескакиваешь от Кайла к этой женщине. И опять к Кайлу. Ты зациклился на Кайле, понимаешь? По-моему, если ты хорошенько подумаешь, то увидишь за этим собственные побуждения. Ты одинок. У тебя слишком много свободного времени. У такой женщины для тебя нет ничего, Лоренс. Я вижу тебя насквозь. Я знаю, что ты перенес, но тебе не это нужно, не такая женщина. Суть же в этом, так? Тоска по любви…

Я смотрел себе на ноги:

— Не знаю.

— Я не собирался читать тебе лекцию, Лоренс, но просто противно смотреть, как красивый парень позволяет своей жизни рушиться ко всем чертям.

Я встал, чтобы уйти. Мэр поднял ладони:

— Ну, ладно, ладно. Может, и я тут вышел из границ. Все, больше не стану поучать тебя, как следует строить свою жизнь. А теперь сядь-ка.

Он встал, а я сел, будто мы были на качелях.

— Я не хочу, чтобы мы повздорили из-за этого. — Мэр подошел к окошку в двери и поглядел на стоянку, затем обернулся. — Возможно, будет лучше, чтобы эта женщина вернулась туда, откуда явилась. Тут я с тобой. Видишь, у нас есть точка согласия, так что разреши мне выбрать слабину. Мы установим, с кем она разговаривала по телефону, и добьемся, чтобы они забрали ее отсюда. Звучит разумно?

— Конечно…

— Одного «конечно» мало. Я спрашиваю твое мнение.

Я сказал:

— В чем, собственно, вопрос?

— В том, что делать с этой женщиной… Послушай, по-моему, твои инстинкты не ошибаются. К чему рисковать Кайлом? Нам следует вернуть эту женщину туда, откуда она явилась. По-моему, помимо всего, это наш моральный долг. — Мэр протянул руку: — Ты примешь мои извинения?

Мы подали руки друг другу.

— По-моему, Лоренс, верх берет твоя человечность. Лучше я поручу это шефу, идет?

— Я могу заняться этим сам.

— Лоренс, погоди. Ты слишком уж эмоционально причастен. Мне следовало бы помнить, что ребенка нашел ты. Каким-то образом этот факт забылся.

— Дело не в этом, — перебил я.

Мэр снова поднял ладонь:

— Возможно, но я знаю, каково тебе сейчас из-за твоей собственной семьи. И я вижу параллель, чувство потери, потери ребенка… — Мэр умолк и начал заново: — Надеюсь, я не перешел границы, упомянув твою семью? — Я промолчал. — Я хочу, чтобы ты сосредотачивал свою жизнь на чем-то одном в каждый данный момент. Сосредоточься на своем сыне. Не допусти, чтобы эта любовь погибла. Не допусти. — Я поглядел на него и кивнул. — Мы преодолеем это вместе, ты меня слышишь? Мы оба.

Я поколебался.

— То, что я сделал… позвонил Кэндол, это ведь не меняет наше… то, о чем мы говорили. Повышение? — Я почувствовал, что краснею.

— Господи, конечно, нет. Мое слово — это мое слово. Мы ведь договорились.

Снаружи просигналила машина. Мэр инстинктивно проверил, не клиент ли. Нет. Но он остался стоять у двери и налил себе кофе. Я видел, как он передвигает рычаги, становится торговцем, каким и был внутри себя. Он стоял спиной ко мне, но по движению его затылка я видел, что глаза мэра следуют за чем-то.

— Погляди-ка… Бьюсь об заклад, они сюда еще завернут. Так и пахнет продажей. Нерешительность — это «да» подсознания.

Я не ушел, потому что мэр следил за машиной, и пока он следил, стоя на ступеньках трейлера, все его тело поворачивалось следом за ней. Я посмотрел по сторонам и увидел теплые сапоги, скребок и мешок с каменной солью возле двери, а также ассорти обрамленных грамот за «Обслуживание клиентов» и «Стремление к совершенству» на отделанной панелями стенке. Мэр много лет был спонсором команд «Маленькой лиги». Мой сын играл в одной из них. Фотография этой команды тоже висела на стене.

— А как здесь оказался приз «Лучшего продавца года», когда вы здесь единственный продавец?

Конечно, я переступил границу, но в тот момент я ощущал себя на равных с ним.

Мэр оставался спиной ко мне.

— Есть годы, когда я не принимаю приза. Иногда он остается в коробке. — Он обернулся и сурово посмотрел на меня, но затем суровость медленно перешла в широкую улыбку, и он повторил: — Иногда он остается в коробке.

Пока мы разговаривали, материализовался день — день ясного неба и холода. Трейлер утратил бронзово-оранжевое свечение, но в нем было жарче, чем в аду. Заработал факс.

Мэр подошел, вытащил лист.

— Процентные ставки понижаются, Лоренс. Время покупать. Раз уж ты здесь, не подобрать ли тебе чего-нибудь симпатичного? Скажем, без выплаты наличными сразу или процентов в течение шести месяцев. Это означает, что ты практически украдешь у меня машину. Вот что я тебе скажу: машина говорит о человеке чертовски много, и, если ты такой человек, каким я тебя считаю, ты ведь собираешься высмотреть себе новую женщину, верно?

На такой вопрос не ожидают ответа.

Мэр указывал на свою стоянку:

— У меня есть кое-что, я ее называю «Восторг холостяка», кое-что спортивное, но не слишком броское, кое-что для разведенного, вроде тебя, с учетом нашей непрерывно меняющейся социальной динамики. Можешь ездить на ней на киносеансы или по воскресеньям в церковь или привозить сына домой в удобном детском сиденьице. Поверь мне, на ней просто написано твое имя. — Тут мэра отвлек зуммер, возвестивший еще один раунд в схватке с жизнью. — Как я говорил, они вернулись. Я тебе позвоню, Лоренс. — С этими словами мэр взял несколько леденцов из вазы у него под рукой и вышел на холод.

Глава 12

Автоответчик мигал. Голос Джанин был менее резким, чем обычно:

— Ты здесь? Возьми трубку.

На заднем плане я услышал смех Эдди. В эту секунду я даже не мог представить себе его лицо.

Джанин снова сказала:

— Позвони мне, когда вернешься. — Она выждала. — Мы не едем во Флориду. Я беременна. — Она повесила трубку.

Я просто уехал из дома. Только бы не быть там. Макс сидел рядом со мной, отключенный от всего, — мне бы так. В пасти он держал свою жевательную кость.

У склада на окраине, металлической крепости, обнесенной колючей проволокой, я припарковался и вылез из машины. Открыл помещение, которое арендовал, чтобы хранить вещи, сохраненные после моего брака.

Я не мог стерпеть полного ограбления или унизительности дешевой распродажи. Черт побери, почему бы тогда не записаться на собственное публичное побиение камнями. Обходилось мне это в тридцать три доллара в месяц — только арендной платы.

Внутри хранились мишень для дротиков, доска для игры в триктрак, она же шахматная, она же шашечная, набор гантелей, велотренажер, настольный футбол с игроками, нанизанными на прутья, настольный бильярд, складные стулья и машинка для попкорна, плейер, набор для «мартини» со стаканами и шейкером, сломанный автоответчик, телевизор первого поколения на который, чтобы хоть что-нибудь видеть, требовалось смотреть прямо… И все это еще не оплачено, куплено в рассрочку от трех до пяти лет при безбожных процентах. Насколько мне помнилось, за всю нашу совместную жизнь мы сыграли только две партии в настольный футбол — потом наш брак распался.

Было примерно одиннадцать часов, когда я проехал мимо дома Лайзы Кэндол. Я просто не мог выбросить из головы эту женщину. В ее квартире было темно, но в квартире под ней горел свет. Тень двигалась на фоне серебристого снопа лучей от телевизионного экрана.

Мне следовало уехать, и я уехал, но полчаса спустя позвонил ей из телефонной будки. Никто не ответил. Я долго не вешал трубку. Меня не заботило, что я нарушаю соглашение с мэром. Я ведь не собирался упоминать о деле — только скажу, что именно я нашел ее ребенка.

Я покружил по кварталу, где жила Лойс, затем снова позвонил Кэндол, и снова ответа не было. Я вернулся к ее дому, припарковался и начал ждать. Ночь продвинулась за половину двенадцатого. Все казалось вневременным, снег падал и падал, но теперь мягко, тяжелыми хлопьями.

Не знаю, почему беременность Джанин хоть что-то значила для меня, и тем не менее… Я вспомнил, как она сказала мне, что беременна Эдди. В глубине сердца я знал, что будь я все еще женат, так находился бы сейчас дома, в постели, а здесь я в эту глухую ночь потому, что убегаю от себя, от холодной тьмы того места, где когда-то жил со своей семьей.