Фиона Уолкер - Среди самцов

• Название: Среди самцов
• Автор: Фиона Уолкер
• Издательство: ЭКСМО
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2003
• ISBN: 5-699-03681-4

Одетта Филдинг решает бросить престижную работу и начать новое дело — открыть модный Клуб-ресторан. Но ее ждет разочарование: ее компаньон и любовник Калум Форрестер разоряет ее, продает ее клуб и покупает себе загородный ресторан в Суссексе. Страдающая от несчастной любви, полностью разоренная Одетта вынуждена наняться шофером к стареющей рок-звезде и волею судьбы тоже оказывается в Суссексе. Здесь она вновь попадает под пристальное внимание злодея Калума, более того, за ней начинает ухаживать ее приятель Джимми Сильвиан. Но Одетта больше не попадается на ту же удочку! Хватит с нее мужчин и их предательства! И все же… когда женщины следовали своим же собственным благим намерениям?

---

— Этот ресторан — «Роро» — в Манчестере. Так что никто об этом не догадается, тем более эта тупая корова. — Этуаль извлек из вырезки нож и задумчиво потыкал мясо пальцем. — К тому же они изготовлены словно для этого заведения и очень неплохо смотрятся.

— Ну, кое о чем другом она узнать все-таки может. О том, к примеру, что обслуживающий персонал работает здесь временно — пока в «Неро» красят стены. Официантки могут сболтнуть — да и вообще кто угодно.

— Ладно, уговорил. — Флориан сунул в нагрудный карман рубашки сигареты и стал надевать пиджак. — Пойду. Думаю, Нед и без меня справится. Сегодня у нас заказано только пятьдесят мест.

— Не вздумай сказать об этом Одетте, — напутствовал его Калум.

Флориан славился своими победами у прекрасного пола, но он терпеть не мог феминисток, бубнивших о равноправных партнерских отношениях с мужчинами. По этой причине ему не очень-то улыбалось встречаться с Одеттой, у которой был слишком самостоятельный, въедливый ум и самоуверенный резкий голос. К тому же он был не в восторге от ее невыразительного лица и ужасной, по его мнению, фигуры. Это не говоря уже о том, что Калум буквально извел его своими намеками на некие нежные чувства, которые Одетта якобы к нему питает.

17

Когда Калум с Флорианом спустились в бар, Одетта болтала по мобильнику.

— Эльза, детка, я хотела тебя поблагодарить… Как за что? За все… Говоришь, твою мать задержала полиция? Могут лишить водительских прав? Бедняжка… — Увидев Калума, она торопливо зашептала: — Мне пора заканчивать разговор. Когда увидимся? Прямо не знаю… Субботу я, конечно, освобожу — как-никак, свадьба. Но не раньше… Раньше не получится. Буду с утра до ночи торчать в «РО». Конечно, заходи, если выберешься. Уж я найду время, чтобы перекинуться с тобой словом…

Когда перед ней на столе появилась бутылка шампанского, она захлопнула крышку мобильника, сунула его в карман и удивленно спросила:

— Опять пьем? За что на этот раз?

— За наши разнообразные способности и таланты. И объединенные усилия, — сказал Калум, ткнув пальцем в Флориана, и стал разливать шампанское по бокалам.

— Ты намекаешь на ваши с Флорианом способности потреблять алкогольные напитки в неограниченных количествах и на то, что вы всегда готовы объединить усилия, чтобы пропить доходы от этого заведения — так, что ли? — мрачно поинтересовалась Одетта, накрыв свой бокал ладонью. — Я лично пить не буду. С меня и вчерашнего довольно.

— Ты говоришь глупости. — Калум стал лить холодное шампанское прямо ей на пальцы, и она инстинктивно одернула руку.

— Глупости или нет, но сегодня, похоже, нам серьезно поговорить уже не удастся, — обиженно сказала Одетта, вытирая салфеткой пальцы. — Когда в таком случае мы назначим деловую встречу? Завтра в девять утра вас устроит? Не забывайте, что завтра вечером у нас в кабаре должно состояться первое шоу.

— Шоу отменили. Слишком ничтожный от него доход.

— Кто же это распорядился отменить шоу? — воскликнула Одетта.

— Я, — односложно ответил Калум.

— Насколько я знаю, билеты расхватывают, как горячие пирожки…

— Кто расхватывает? Студенты? — язвительно бросил Калум, откидываясь на спинку стула и закладывая руки за голову. — Мне студенты здесь ни к чему. От них только шум и грязь, а денег мало. Это ресторан, а не какой-нибудь студенческий притон с эстрадой и пивнушкой, сестричка.

Вот так: снова «сестричка» и никакой тебе больше «красотки»! Одетта устало потерла лицо руками. На душе у нее было премерзко.

— Все равно. Ты не имел права принимать такое важное решение через мою голову, — прошептала она.

— Я звонил тебе на мобильник, но он был отключен, — соврал Калум.

— Ладно, поговорим обо всем завтра. — Одетта не хотела ни о чем больше спорить и ничего никому доказывать. Для этого она была слишком утомлена. — Я позвоню домой Вэл и попрошу, чтобы она пришла как можно раньше.

— Не беспокойся. Я сам все сделаю, — любезно сказал Калум. — Давай-ка лучше выпьем. Чтобы поднять настроение.

Одетта решила больше не упрямиться и выпила вместе с Калумом и Флорианом. В отличие от разговорившегося вдруг Калума Флориан все больше помалкивал, а когда его приятель откупорил вторую бутылку шампанского, то и вовсе впал в мрачное, созерцательное состояние. Пытаясь расшевелить Флориана, а заодно и начинавшую клевать носом Одетту, Калум предложил им сходить в ресторан и пообедать.

— Уже четверть одиннадцатого, — широко зевнув, сказала Одетта. — Мне домой пора, баиньки.

— Глупости! — вскричал Калум, с силой толкая Флориана в бок локтем.

— Точно, глупости! — повторил как попугай Флориан, одаривая Калума не слишком любезным взглядом. Потом, вспомнив о доверенной ему миссии, он коснулся плеча Одетты: — Ты не можешь уйти, не отведав моих блюд. Это оскорбление.

Одетта поднялась с места. Ее покачивало. Она не помнила точно, сколько раз Калум наполнял ее бокал, но понимала, что выпила не так уж мало. Тут ей пришло в голову, что она весь день ничего не ела. Стало быть, в том, что она захмелела, не было ничего удивительного.

Когда они прошли в обеденный зал и уселись за столик, отгороженный от общего зала ширмой, Одетта торопливо просмотрела меню: все блюда, включая холодные закуски, были заменены новыми. Впрочем, меню было составлено умелой рукой, и возразить ей было нечего. Оставалось только сделать выбор. Когда она открыла рот, чтобы заказать что-нибудь наименее калорийное, Флориан, перебивая ее, сказал:

— Я сам решу, чем тебя угостить. Более того, сам же это и приготовлю.

С этими словами он снялся с места и полетел на кухню. Оказавшись в своем гастрономическом царстве, он вызвал Неда, что-то пошептал ему на ухо и отправился к себе в кабинет — пить свой любимый «Реми-Мартин» пятнадцатилетней выдержки. «Не хочу я трепаться с этой бабой и строить ей куры, — думал он, потягивая из фужера маслянистую, с золотой искрой коричневую жидкость. — Не хочу — и не буду».

Выйдя через четверть часа из своего загончика в коридор, Флориан столкнулся с Калумом, который направлялся в кабинет Одетты.

— Она думает, что я пошел пописать, — сказал ему Калум, открыл дверь, вошел в комнату и принялся сгребать в кучу лежавшие на столе бумаги, документы и нераспечатанные письма, в том числе письмо от Вэл, менеджера кабаре, в котором она уведомляла о своей отставке. Все это он засунул за стоявший у стены шкаф, заставленный папками с личными делами сотрудников.

Вынув вслед за тем из ящика несколько досье, он препроводил их в указанном направлении вслед за письмами, многочисленными меню и бухгалтерскими документами. В случае чего всегда можно было сказать, что документы провалились под шкаф по вине нерадивых уборщиц.

Покончив с бумагами, Калум прикрыл дверь и двинулся через кухню в обеденный зал, велев по пути одному из официантов принести за его столик бутылку марочного рислинга, который он намеревался влить в Одетту. Калум ликовал: пока все шло в точности, как он задумал.

Рыба-монах, которую подали Одетте, представляла собой настоящее произведение искусства. Одетта, во всяком случае, ничего более красивого не видела за всю свою жизнь и искренне считала, что этому блюду место не на обеденном столе, а в художественном музее. Перламутровая тушка монаха лежала на подстилке из кроваво-красной лососевой икры, в окружении орнамента из ломтиков зеленого, желтого и оранжевого перца. В центре тушки красовался фирменный знак Этуаля — изумрудно-зеленая, с темными прожилками корона из съедобных трав и кореньев, напоминавшая ювелирное украшение из жада.

Нечего и говорить, что Одетта, потребляя это чудо кулинарии, не ела, а священнодействовала. Рыба таяла на языке, а соус был столь изысканным, что Одетта, проглотив кусочек, всякий раз жадно облизывала губы, стремясь подольше сохранить во рту этот восхитительный, легкий и насыщенный одновременно, неуловимый и сладостный, как мечта, вкус.

— Нравится? — не без гордости осведомился Флориан, который, пока она ела, не сводил с нее глаз.

— Невероятно! — Одетта даже засмеялась от удовольствия. Ферди готовил очень хорошо — особенно когда был трезв, но стряпня Этуаля была выше всяких похвал. Следующее блюдо говяжью вырезку с грибами — Флориан скармливал ей, как малому ребенку, лично поднося наколотые на вилку крохотные кусочки к самым ее губам. То блаженство, которое она демонстрировала всем своим видом, поглощая приготовленную им пищу, немало польстило его самолюбию; теперь он поглядывал на женщину куда более доброжелательно, чем в начале вечера. Более того, он даже начал за ней ухаживать. Так, во всяком случае, казалось Одетте, которая от души наслаждалась едой и мужским вниманием, не забывая также подносить к губам бокал с вином, на чем особенно настаивал Флориан.