Юлия Аксенова - Морок

• Название: Морок
• Автор: Юлия Аксенова
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-9524-2691-7

Александра и Виктор из тех самых счастливых супругов, в чьем счастье нет ничего особенного. Хороший дом, достаток, спокойная жизнь, мир и согласие… Можно ли было ожидать каких-то сюрпризов от самого обыкновенного вечера, который они планировали провести дома? И если в обычной жизни случается непонятное и необъяснимое, что делать обыкновенным людям с мороком, который может разрушить не только их тихое счастье, но и их самих?

---

— Для меня, Смит, ваше решение не стало неожиданностью, — сказал мистер Робинсон. — Я видел, что последние полгода вы буквально вымучивали из себя эту работу. Я предполагал, что виной тому может быть творческий кризис или проблемы со здоровьем.

Виктор на этих словах поджал губы: долго еще ему будут аукаться эти две недели на больничной койке?!

— Либо, — продолжал мистер Робинсон, — третья причина — созревающая в вас готовность к переменам. Верным оказался третий вариант. И я рад этому. Я приветствую обновление! Отдохните немного, соберитесь с мыслями. Надеюсь очень скоро увидеть ваши новые проекты; не сомневаюсь, что они будут интересными!

Он тепло пожал Виктору руку. Робинсон действительно не сомневался, что тот уже задумал нечто новое! Виктор не стал его разубеждать.

Он вышел из кабинета руководителя с ощущением удивительной легкости, парения, с таким чувством, будто сбросил лет десять. Ни одной идеи по поводу дальнейшей работы не было в голове, пустой, как воздушный шарик. Чудесное, давно забытое состояние абсолютного нуля, той точки полной пустоты, из которой рождаются неожиданные идеи, нетрадиционные решения, из которой возникает новое.

В ближайших планах стояла еще одна поездка в Россию, а потом по Европе и, возможно, в Штаты. Фильм будет называться «Военная наука: мирные судьбы зловещих изобретений», или «Секретные лаборатории мира: вход разрешен», или «Бремя открытий»… Он думал о фильме отстраненно, как о чужом детище. Было нечто гораздо более важное, что предстояло ему сделать, и это нечто тонуло в бесконечном белом мареве, даже контуров его он не различал и не пытался уловить.

Особенно радовало, что больше не понадобится так часто гримироваться.

* * *

Моего тихого пристанища больше нет.

Больше некуда приходить три раза в неделю…

Огорчена ли я? Рада ли?

Как объяснить? Я нюхом нашла это место. Тихий заброшенный уголок. И отлеживалась в нем, как отлеживается в глухих зарослях больная собака. Если умрет, никто не найдет и не потревожит ее тело. Я выжила, мне пора выбираться из логова. Пока я возвращаюсь в него, чувствую себя больной. Пока никому ничего не надо от меня, мне и самой некуда и незачем стремиться.

Веркин муж нашел мне эту работу. Я так уговаривала его устроить меня именно сюда!.. Когда стала подумывать, не уйти ли, все переживала: как ему скажу?! Теперь краснеть не придется.

Как и не бывало института. Люди вокруг хорошие были. И такие стены!.. Стены, в которых жила добрая память!..

Как не бывало целого года жизни. Пустой год. «Год прошел, как сон пустой»…

Я не стала дожидаться его смерти. Решила сразу взять расчет. Из помещений уже выносят мебель и аппаратуру. Там и тут — ободранные стены, клочья проводов, поломанные стулья. Только этого не хватало! Не хочу наблюдать распад. Уже через несколько дней все сотрудники разойдутся по домам, чтобы больше не вернуться сюда.

Трогательно распрощались, особенно с Игорем и девчонками: обещали друг другу не теряться. Сбудется ли?

Я иду одна. Проходная. Прощай, мой добрый приют. Все. Я снова нигде!..

* * *

В Москве Виктор обнаружил, что далеко не полностью справился с последствиями болезни. Идя пешком, он быстро уставал месить ногами густую снежную кашу. Задыхался, перелезая через сугробы. Руки в кожаных перчатках на теплой подкладке все время мерзли в промозглой московской сырости. Но все эти мелкие неприятности были только фоном к тому разочарованию, которое он испытал с первого же дня пребывания здесь.

Он сразу, едва бросив вещи в гостинице, попытался договориться о визите в Институт психогигиены и был огорошен сообщением, что этого научного центра, фактически, больше нет. Находится в стадии расформирования. Некуда прийти. Ему, правда, удалось договориться о встрече с несколькими старыми, заслуженными сотрудниками центра. Но он чувствовал, чувствовал: это — не то, к чему он стремился.

Вообще, этот его приезд в Москву отличался от предыдущего. Прием — уже не столь радушный — постарались побыстрее свернуть. Ему объявили, что почти все из запланированной для него программы уже выполнено, и несколько раз прохладно напомнили, что посягать на сведения, составляющие в настоящее время военную тайну, ему никто не позволит. Виктор с грустью понял, что время безвозвратно упущено. Недаром у русских есть поговорка, призывающая ковать железо, пока оно горячо. Настаивать ни на чем не стал: нет более бесполезного занятия, чем ломиться в закрывающиеся двери. «Миг прилива» прошел? Что ж, не горюй, жди следующего!

Так получилось, что на этот раз программа пребывания в России была гораздо менее насыщенной. Она свободно уложилась в недельный срок. Материала и так набралось много. Он решил, что будет делать сериал, руководство идею всячески поддерживало. Но собирался он провернуть в Москве еще одно дело.

— Хью, что там по «неразменной купюре»?

— Есть кое-что, мистер Смит, но все только на уровне слухов. По Москве ходит легенда…

— Именно по Москве?

— Да, пока ее распространение ограничено пределами Кольцевой. Легенда гласит, что в различных магазинах столицы и на рынках стали обнаруживаться мелкие недостачи, каждый раз — либо пятьдесят рублей, либо кратная пятидесяти сумма. Недостачи эти возникают даже у самых опытных и самых честных кассиров. Товар не пропадает просто так, чеки всегда есть, а денег в кассе не хватает.

— Почему именно пятьдесят рублей?

— Это как раз понятно, Гарри. Фунт стерлингов, евро — если переводить в русские деньги, то самая близкая по достоинству бумажка — именно полтинник.

— Что ты по этому поводу думаешь? Прикарманивают денежки и валят вину на таинственную купюру?

— Возможно. Хью пытался узнать, какие именно торговые точки упоминаются в легенде. Сам понимаешь, как работают слухи: у каждого рассказчика история происходила вчера и на соседней улице.

— Но у него есть источники информации, кроме уличных слухов?

— Разумеется. Источники есть. Информации нет. Тряхнем стариной?

Так, в первый же вечер пребывания в Москве Виктор сел на телефон и обзвонил всех своих московских знакомых, бывших когда-то надежными источниками закрытой информации. Он надеялся, что хотя бы два-три человека согласятся встретиться с ним. Не тут-то было!

Из информаторов, работавших в финансовой сфере, двое были убиты, остальные сделали головокружительные карьеры — кто политическую, кто экономическую. Представители силовых ведомств большей частью поувольнялись. Один ушел на очень крупное повышение, и телефонный звонок иностранного журналиста напугал его.

Только один человек оказался почти на том же месте, где и прежде — в системе МВД, немного взлетел, но на высоту вполне досягаемую.

Так что вечер следующего дня Виктор провел в Большом театре, встречаясь со своим тайным агентом. Балет посмотрел не без удовольствия, но сведений никаких не получил: Леонид не имел касательства к разработкам по финансовым делам. Пообещал позвонить, если что-то выяснит. По его расстроенному виду было понятно, что, во-первых, Леонид приложит все усилия, чтобы добыть информацию, поскольку подзаработать очень хочет. И во-вторых, что он ее, скорее всего, не добудет: не имеет подходов.

Гарри прорабатывал свои каналы, и тому повезло больше: он встретился с тремя информаторами.

— То же самое, Виктор. Нулевой результат. И новостей не предвидится.

— Потеряли мы с тобой квалификацию, — шутливо констатировал Виктор. — Студия, компьютер, штат помощников.

— Я держать камеру еще не разучился! — улыбнулся Гарри.

— У-у-у, друг мой… — Виктор махнул рукой. — Ты хоть и оператор, но тоже — шеф! Ладно, времени у нас мало, информационные каналы за пять дней нам не восстановить. Придется инструктировать молодежь.

Хью Олпорту не хватало опыта и связей. Он работал в России меньше года. Виктор взял его не столько за деловые качества, сколько за хорошее знание языка.

— Я уже искал источники, мистер Смит. Глухо.

Строго говоря, Хью следовало бы уволить за нерасторопность. Срок годового испытательного контракта скоро истекает. Не дело это — руководителю обучать подчиненного азам журналистского ремесла. С другой стороны, если Хью станет работать лучше, не придется искать на место собственного корреспондента в России нового человека и все начинать сначала.

— Только вы это делали по собственному разумению, а теперь будете делать под моим руководством, — заключил Виктор.

* * *

Вот так и происходит расставание с молодостью! Вчера с тобой прощались «пока, Сань», а сегодня приветствуют «здравствуйте, Александра Витальевна!». Хотя там, к слову сказать, я была старшим научным сотрудником, а здесь — рядовым преподавателем. На языковых курсах даже степень не в счет: какая степень, когда все учащиеся — почти с нуля?!