Лаура Ван Вормер - Публичное разоблачение

• Название: Публичное разоблачение
• Автор: Лаура Ван Вормер
• Издательство: АСТ, Транзиткнига
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 1999
• ISBN: 5-17-026510-7, 5-9578-1275-7

Все, во что ты верила годами, — ложь.

Все, что ты считала незыблемым, — рассыпается в прах.

В маленьком, тихом городке для тебя больше нет ни тишины, ни покоя.

Потому что загадочное убийство, совершенное здесь недавно, все сильнее напоминает убийство твоего отца.

Найдешь убийцу сейчас — отомстишь за то, что случилось двадцать лет назад.

Вот только — где искать?

Какие задавать вопросы?

Кому верить?!

---

Здесь нет иного средства, кроме как работа, которая не даст передохнуть, не то что грустить.

Моя приятельница Морнинг несколько лет назад угодила сразу в два анонимных общества: страдающих от кокаиновой зависимости и от алкоголизма, что в дальнейшем привело ее в общество людей с сексуальными и эмоциональными проблемами и в общество детей алкоголиков. И эта самая Морнинг прислала мне в подарок на Рождество книгу о медитации. Я фыркнула, решив, что она окончательно рехнулась.

Открыв пособие, прочитала пару глав и попыталась медитировать способом, который автор назвал «прислушивание». И не смогла. Определенно у меня в голове слишком много того, что автор назвал «шумом». Он писал о людях, подобных мне. Людях, которые постоянно держат включенным радио или телевизор, которые вечно разговаривают сами с собой, или что-нибудь не переставая делают, или разговаривают по телефону и никогда не посидят, прислушиваясь к космосу. Когда я пытаюсь медитировать, моя голова наполняется мыслями о делах, которые необходимо осуществить, и я моментально вскакиваю и начинаю действовать. Морнинг говорит, что это признак незрелости, инфантильности, недисциплинированности и своенравия; когда-нибудь все это приведет меня к безысходности.

После того, что утром сказала мне мать, я не перестаю думать, что Морнинг была абсолютно права: меня захлестывают эмоции, а моя карьера… впереди.

Еще до того, как мы со Скотти свернули на подъездную дорогу, он начал лаять, скулить и прыгать на заднем сиденье джипа. Когда подъехали к дому, я поняла почему: рядом стояла голубая «миата», и хотя погода была пасмурной, верх машины откинут.

«И что теперь?» — подумала я.

Вокруг никого. Я выпустила Скотти, и он с лаем бросился в лес.

Странно. Я обошла вокруг дома. Никого. Лай Скотти, казалось, звучал за несколько миль отсюда.

Я открыла кухонную дверь и, войдя в дом, включила автоответчик. Первое сообщение от Дага. Он сожалел, что не застал меня, что у него много работы и что он позвонит позже.

Мой брат Роб хотел знать, почему мать на меня сердита. Что происходит?

Спенсер: «Тебе не удастся от меня спрятаться. — Он засмеялся. — Надеюсь, ты много работаешь. Скоро поговорим».

Мать. Извинялась, что была резка со мной. Она меня любит.

Спенсер: «Возможно, тебе удалось от меня спрятаться. Где ты?»

Я набрала номер, который он оставил. Ответа не последовало. Прошла на кухню, чтобы впустить Скотти, и чуть не подскочила от неожиданности, увидев за стеклом его лицо. Он только в белых теннисных шортах и туфлях, его грудь блестит от пота. Скотти, виляя хвостом, держит в зубах его майку.

— Как ты здесь оказался? — Я открыла дверь.

— Искал тебя. Решил немного пробежаться, пока тебя нет. Я весь мокрый, но могу ли я поцеловать тебя?

Он наградил меня поцелуем и широко развел руки.

— Я нашел тебя! Прекрасный дом! Замечательная собака!

— Он сделал тебе дыру, — сказала я, отбирая у Скотти майку.

— Не могу поверить, что ты наконец здесь.

— Я тоже.

Мы были смущены. По крайней мере я. Странно видеть его здесь. Это мой дом, мой город. Я должна бы раздражаться, но не случилось. Я рада. Хотя и нервничаю.

— Я возвращаюсь в город. — Он поморщился. — Могу я попросить воды?

— О да, конечно. — Я бросилась в кухню.

— Во всяком случае, я посмотрел на карту, нашел Каслфорд, а затем добрался до заправочной станции и заглянул в телефонную книгу. Там был номер твоего телефона, но не было адреса. Я позвонил, но тебя не было. Стоял и размышлял, что делать дальше, потом решил позвонить в редакцию. Спросил у леди, стоявшей за прилавком, как называется газета, а она спросила: «Кого вы разыскиваете?» Я ответил: «Репортера Салли Харрингтон». И она объяснила, как проехать. — Он взял у меня стакан с водой. — Спасибо. — Залпом выпил. — Мм, это и есть знаменитая колодезная?

— Да. Но мне интересно знать, кто была та леди?

— О, — сказал он, опуская стакан, — она просила передать тебе привет от Бернис, твоей знакомой по хору. — Он утер рот рукой и подошел к раковине налить еще воды. — Я и не знал, что ты пела в хоре.

— Еще в начальной школе. Я помню Бернис. Она работает на бензозаправке.

— Очевидно. Я решил немного покататься по городу. Его не отнесешь к числу больших.

— Тебе бы приехать сюда вчера вечером, — сказала я. — Часть его разрушена взрывом.

— Правда? — Он снова пил воду, причитая, какая она вкусная.

Для редактора нью-йоркского издательства Спенсер был спортивен. Сказал, что часто ходит в гимнастический зал, который находится в его многоквартирном доме. Не в пример мне успел загореть.

Я рассказала немного о пожаре, о том, как таскала мешки с песком и вернулась домой поздно, а сегодня с утра встречалась с матерью, и потому у меня не было времени позвонить ему. Я провела его по дому, и в гостиной он обратил внимание на фотографию, где мы с Робом стоим с родителями перед нашим домом.

— Это твой отец? — спросил он, взяв в руки фотографию.

— Да. — Я подошла к нему и встала рядом.

— Он был такой молодой.

Я посмотрела на папу. Был.

— Твоя мать сногсшибательна, Салли, — сказал он, ставя фотографию на место и взяв другую, более позднюю.

— Да, она такая, — согласилась я.

— Ты на нее похожа.

— Но я другая, — вздохнула я.

— В чем дело?

— Сегодня утром она сказала мне, что я должна повзрослеть. — Я опустилась в кресло. — Я слишком долго валяю дурака.

— Она не хочет, чтобы ты выходила замуж за этого парня — Дага, ведь так? — спросил он, опускаясь на колени рядом с креслом. — Могу я надеяться, что ты скажешь ей обо мне? — продолжил он, взяв меня за руку. — Хотя боюсь, она посоветует тебе оставаться с ним.

— Речь шла не о нем, — ответила я, — а обо мне, моих опрометчивых решениях и метаниях.

— Я соскучился по тебе, — сказал он, целуя мне руку. — Может, это и смешно, но так и есть на самом деле.

Так, у меня засвербило между ног. Недолгой же была передышка.

— Надеюсь, что смогу уговорить тебя поехать на неделю в Нью-Йорк, — продолжал он, — и остаться у меня. Можешь разместиться в гостиной. Там есть письменный стол и телефон, а внизу у нас факс…

— Спенсер, — прошептала я, положив палец ему на губы и качая головой, — это слишком быстро.

— Меня это не волнует, — ответил он, глядя мне в глаза.

Я ощутила горячее предвкушение внизу живота. Позор. Он поцеловал меня в шею, коснувшись груди.

— Поехали со мной, — прошептал он. — У тебя нет причин отказываться. Тебе надо работать. Целыми днями я буду в офисе. Консьерж будет вызывать тебе такси, принимать почту, отправлять факсы, делать все, что захочешь. Ты сможешь заказать кофе, еду. А по вечерам, — через футболку он поцеловал меня в грудь, — мы будем вместе обедать, рассказывать друг другу, что произошло за день, а затем… в постель. Ты и я. — Он поцеловал меня долгим поцелуем. — Только ты и я. Все ночи. Всю неделю.

— Это сумасшествие, — вздохнула я, закрывая глаза.

— Это чудесно, — выдохнул он мне в ухо.

Я не понимала, что мы делаем; сначала мы просто целовались и обнимались, а в следующее мгновение я уже скинула с себя шорты, стала расстегивать его ремень и молнию на шортах, а он приподнял мне ноги. Встал перед креслом на колени, сдвинул меня к краю кресла и осторожно вошел в меня.

— О Господи, — простонала я ему в плечо.

Я почувствовала, как он отклонился от меня, и открыла глаза. Он улыбнулся, глаза его сузились словно от боли. Его рот прижался к моему рту, и он толчком снова вошел в меня. Затем вышел. Снова вошел. Вышел. С каждым толчком он проникал в меня все глубже. Вниз-вверх, вниз-вверх.

— О, Салли! — выдохнул он, отрывая свои губы от моих.

Сейчас его глаза были закрыты, голова откинута назад, движения замедлились. Я чувствовала, что дело идет к концу, и не могла этого выдержать; я не хотела, чтобы он кончил, поэтому столкнула его на пол и села на него верхом. Мои груди касались его лица, и я начала двигаться вверх-вниз, чувствуя его внутри себя, я ускоряла ритм, стонала, он весь напрягся, и я знала, что он уже не может сдерживать себя, но все же продолжала двигаться, пока тоже не почувствовала, что кончаю.

— Да, Спенсер, да, — выдавила я сквозь зубы. — Ох! — Я содрогнулась и упала ему на плечо.

О, как это здорово! Как хорошо! Просто очень, очень.

Я не могла пошевелиться. Но надо освободить его из плена. Спенсер, тихо смеясь, что-то бормотал о своих ногах, поэтому я свалилась с него на ковер с громким «Ах».

Скотти кружил вокруг нас.

Внезапно он залаял и бросился к передней двери.

— О Господи, — прошептала я, садясь. К дому кто-то подъехал. Скотти громко лаял и прыгал. Я быстро встала и, прикрывая грудь, выглянула в окно.

— О Господи, это Даг. Быстро в спальню!