Алексей Величко - История Византийских императоров. От Константина Великого до Анастасия I

• Название: История Византийских императоров. От Константина Великого до Анастасия I
• Автор: Алексей Величко
• Издательство: ООО «Издательство «Вече»
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-905820-63-2

÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷

Пятитомное сочинение А.М. Величко «История Византийских императоров» раскрывает события царствования всех монархических династий Священной Римской (Византийской) империи — от св. Константина Великого до падения Константинополя в 1453 г. Это первое комплексное исследование, в котором исторические события из политической жизни Византийского государства изображаются в их органической взаимосвязи с жизнью древней Церкви и личностью конкретных царей. В работе детально и обстоятельно изображены интереснейшие перипетии истории Византийской державы, в том числе в части межцерковных отношений Рима и Константинополя. Приводятся многочисленные события времён Вселенских Соборов, раскрываются роль и формы участия императоров в деятельности Кафолической Церкви. Сочинение снабжено портретами всех императоров Византийской империи, картами и широким справочным материалом.

Для всех интересующихся историей Византии, Церкви, права и политики, а также студентов юридических и исторических факультетов.

Настоящий том охватывает эпоху от Константина Великого до Анастасия I.

÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷

---

Понтифик обеспокоился также тем, что возвращение к богословским дискуссиям прямо или косвенно поставит под сомнение авторитет Римского епископа: «Они (сторонники Тимофея. — А.В.) дерзают искать себе права на похищенное достоинство и вызывать на соборы неповреждённую веру Апостольского учения», — замечал он царю[849]. Поэтому, зачем новый Вселенский Собор? Достаточно принять адекватные меры к еретикам и бунтовщикам, что, собственно, и делает император. Далее следует тонкий пассаж, из которого мы неожиданно узнаём, что сомнения в истинности Халкидонского исповедания — суть прямое следствие 28-го канона. Настраивая императора против Константинопольского архиерея, св. Лев Великий недвусмысленно обвиняет архиепископа Анатолия в плохом исполнении собственных обязанностей.

Он пренебрежительно называет его недеятельным в ниспровержении возникших ересей, тем самым вновь исподволь подталкивая царя отказаться от опасных нововведений. Получается так, что при старой, Никейской иерархии церковных кафедр никаких бед никогда бы не случилось. Как ни в чём не бывало, он просит императора восстановить честь Александрийской кафедры, ссылаясь на её прежние заслуги перед Церковью. Как будто всё дело заключается лишь в фигуре Диоскора, из-за которого страдает великая апостольская кафедра Египта[850]. В целом, в период с 457 по 460 г. папа написал императору 10 посланий, в которых настойчиво отстаивал свою позицию.

Но эти нападки не возымели успеха. Император прекрасно понимал, к чему клонит папа, и не собирался менять устойчивую тенденцию «симфонических» отношений своих великих предшественников с Константинопольской кафедрой. Он просто проигнорировал слова апостолика, не удостоив их ответа. Что же касается основного вопроса, то после того, как все опрошенные епископы вновь подтвердили, что для них Халкидон — «безопасный и прочный якорь, который стал неприступным щитом и непреодолимым оружием против всякой еретической тирании», он отказался от мысли созвать новый Вселенский Собор[851].

Получив общее мнение о неканоничности Тимофея, император св. Лев Великий велел отправить его в ссылку вначале в Гангр, а затем, по просьбе местного епископа, ещё дальше — в Херсон, что располагался в Таврии. По его поручению на место Элура был рукоположен Тимофей Салофакиал (460–475) (что переводится «Белый»), всеми любимый православный муж[852]. Но однажды, явившись в Константинополь, он в присутствии царя вступил в спор с Константинопольским патриархом Геннадием (458–471), доказывая тому, что он не принимает его второе место в Кафолической Церкви, и требовал от императора восстановить ранее бывшую иерархию. Его уклончиво поддержал и Римский епископ, подтвердивший св. Льву Великому, что привилегии каждой епархии должны быть восстановлены в первоначальном положении. Однако царь не принял таких советов[853].

Время было очень непростое. Бурлила Церковь, за внешним спокойствием на политическом Олимпе скрывалась борьба за первенство в Империи между императором и Аспаром. Казалось, сама природа пробудила мощные, разрушительные силы и заставляла сердца сжиматься в тревоге. На второй год царствования императора, в 458 г., страшнейшее землетрясение потрясло Антиохию, в Константинополе случился пожар, пожравший значительную часть города, во Фракии и на побережье Малой Азии прошли землетрясения, так что часть острова Книда ушла под воду, а посёлки оказались смыты селевыми потоками[854].

Внешние опасности также не оставляли собой Римскую империю. В 463 г. к св. Льву прибыло посольство от новых варваров — сарагуров, урогов, оногуров, которые, теснимые савирами и аварами, просили помощи у римлян. Они были благосклонно приняты царём, но после, следуя своим традициям, вскоре забыли о договоре и доставляли массу хлопот набегами и грабежами.

В 464 г. перед императором встали новые проблемы: прибыли послы из Рима и умоляли защитить их от вандалов, разорявших Италию. Для переговоров с варварами в Италию был отправлен Татиан, незадолго перед этим получивший высокое звание патриция, но его посольство не имело успеха. Гейнзерих отказался даже принять римского посла. А спустя некоторое время с посольством прибыли посланники Персидского царя, который потребовал от Константинополя выставить гарнизоны в окраинных крепостях или уплатить деньги за их охрану, а также помощи римлян в борьбе с гуннами-кидаритами. Царь вполне обоснованно решил потянуть время, выдвинув встречные условия взаимодействия обоих государств на границах. Для их обсуждения царь направил в Персию сановника Констанция, для солидности возведённого в звание эпарха и получившего титул патриция[855].

Его посольство сопровождалось многими приключениями, в том числе римляне стали свидетелями одной жестокой «шутки», авторство которой принадлежало Персидскому царю Пирозу. Устав от войны с гуннами, он предложил их молодому и ещё не женатому предводителю Кунху в жёны свою дочь в знак мира и добрососедства. Конечно, гунн согласился — но откуда было ему знать, что коварный перс выдал за него не дочь, а служанку, которую соответственно обстоятельствам переодели в царские наряды? Всё было бы ничего, но вскоре новобрачная раскрыла своему мужу хитрость Персидского царя, и гунн в ответ заманил к себе 300 знатных персов и всех изуродовал. Как и можно было предположить, война между персами и гуннами вспыхнула с новой силой. Когда Констанций прибыл к Пирозу, тот не смог дать ему никакого удовлетворительного ответа на римские предложения в связи с резким изменением ситуации и вернул его обратно в Константинополь[856].

Растущую мощь воинской силы Римской империи и уверенность её повелителя вскоре почувствовали на себе и гунны. Сыновья Аттилы Денгизих и Ирнах предложили императору заключить мир на прежних условиях: фиксированные границы и доступ гуннов к внутренней торговле, но св. Лев отказал им в этом, нимало не опасаясь варваров. Разгневанный Денгизих предложил брату тотчас пойти войной на римлян, но тот отказался, опасаясь внутренних неурядиц и силы Константинополя.

События в те годы менялись как в калейдоскопе. Не найдя победы в боях с гуннами-кидаритами, персы вновь отправились в столицу Империи, чтобы выпросить деньги и солдат для войны с ними, но получили отказ императора, который вполне резонно ответил, что всякий должен, защищая свою страну, заботиться и о содержании собственного войска[857].

В это же время воинственный Денгизих, не послушав брата, решился всё-таки объявить св. Льву войну, если римляне не будут выплачивать ему дани и не предоставят земли для расселения. Но когда его посланники прибыли во дворец, сановники царя передали им, что император охотно поможет гуннам в случае признания ими его власти, однако в противном случае им нечего ждать подарков от Константинополя.

В 467 г. началась война, удачная для Римской империи. Византийские полководцы Анагаст, Василиск и Острий заперли объединённые войска готов и гуннов в лощине. Поскольку численность врагов была довольно велика, а их бесстрашие — общеизвестно, полководцы решили действовать хитростью. Они затеяли сепаратные переговоры с готами, посеяв в их сердцах недоверие к союзникам. В результате готы напали на гуннов и многих перебили, чем и воспользовалось римское войско, одержав решительную победу[858].

Глава 2. Война с вандалами

В этом же году вновь осложнились отношения с вандалами, не желавшими оставлять свои разорительные набеги на Италию. Представления св. Льва они не удовлетворили, ссылаясь на нарушения условий мирного договора со стороны Римской империи. И хотя на Востоке вновь замаячила персидская угроза — те, наконец, победили гуннов — император всё своё внимание обратил на Запад, поскольку вандалы почти полностью оккупировали многие римские территории. Так, в частности, Сицилия уже почти полностью была захвачена ими, на очереди была Сардиния.

Их король Гейнзерих являл собой тип деятельного и энергичного человека. Он никогда не становился федератом Империи, как Аттила и готские вожди, и чувствовал себя совершенно свободным от любых обязательств по отношению к Риму и Константинополю. Вандалы и присоединившиеся к ним аланы были разделены на 80 отрядов по 1 тыс. человек каждый и распределены по захваченным провинциям. Поскольку с давних пор в Африке находились крупные императорские владения с отработанной системой податей и налогов, Гейнзерих проявил благоразумие и не стал её ломать. Он также сохранил старую администрацию, язык и делопроизводство, и большие доходы, ранее отправляемые в Рим, теперь перешли в собственность Гейнзериха.

Вандалы забрали себе третью часть всех захваченных земель, беспощадно сгоняя с ним прежних собственников и земледельцев и обирая до нитки принадлежащие их города. Часть населения Африки успела убежать в Сицилию и в Италию, а остальные влачили крайне жалкое существование. За время своего господства в Африке вандалы сильно преуспели в военном деле и стали отличными мореплавателями. А слабость царской власти на Западе и необходимость для Константинополя отражать военные угрозы на Востоке сделали их хозяевами положения в Италии, прибрежные территории которой очень страдали от пиратства варваров.