Буало-Нарсежак - Голубой экспресс делает 13 остановок (Сборник рассказов)

• Название: Голубой экспресс делает 13 остановок (Сборник рассказов)
• Автор: Буало-Нарсежак
• Издательство: Центрополиграф
• Жанр: Детектив
• Год: 1996
• ISBN: 5-218-00085-Х

В шестом томе Полного собрания сочинений Буало-Нарсежака мы впервые знакомимся с их рассказами. Признанные романисты и в жанре короткого рассказа проявляют себя настоящими мастерами.

Быть может, ограниченное пространство новеллы и мешает свойственному им психологизму, зато в построении интриги и неожиданного финала «на пятачке» рассказа авторы явно выигрывают.

Пессимистическое восприятие современного мира сталкивается в представленных сборниках рассказов с необычайно жизнеутверждающим отношением к людям, населяющим эту зловещую действительность.

Читатели, которые познакомятся с шестым томом Полного собрания сочинений Буало-Нарсежака, безусловно придут к выводу, что целостное представление об их творчестве невозможно без новеллистики.

---

— Я в этом уверен. И тоже хочу поиграть. Не бойтесь, я не убью его. Только заставлю немного поплясать.

Он взмахивает хлыстом, раздается похожий на выстрел глухой щелчок. Симона встает.

— Я запрещаю вам, — говорит она.

— Что вы говорите! Если я вас правильно понял, вы собираетесь прочитать мне мораль!

Бьют часы.

— Наши гости вот-вот будут здесь, — спохватывается Далюэр. — Пора приготовиться к встрече.

Он увлекает жену в гостиную. Старая служанка приносит бутылки, поднос с пирожными. В холле снова бьют часы, прошло еще полчаса. Далюэр смотрит на ручные часы… В тот же момент звонит колокольчик над входной дверью.

Симона поворачивается к мужу.

— Прошу вас, — молит она, — не устраивайте скандала!

— Но, простите, моя дорогая, как мне кажется, скандал устроил не я.

— Послушайте…

— Слишком поздно. У вас было два дня на размышление.

Он идет к двери, у которой слышны шаги и голос Викторины:

— Вы первый, мсье. Остальные господа еще не прибыли.

Дверь открывается. Входит Поль с рукой на перевязи. Он немного бледен, но хладнокровен, когда склоняет голову перед Симоной, а затем перед Далюэром.

— Прошу меня извинить, но я не в состоянии пожать вам руку. Глупая история. Вчера вечером, когда я покидал часовню… О, ничего страшного, дней через десять заживет.

Далюэр буквально потрясен увиденным. Он и не подозревал юного архитектора, которого знал так недолго. И от этого гнев его только усилился. У Симоны больше нет никаких оправданий. Он бросает на жену угрожающий взгляд и пытается изобразить на лице заботу.

— Надеюсь, вы обращались к врачу?

— Нет. Это было ни к чему. Слегка ушиблены пальцы, только и всего. Был сквозняк, дверь резко захлопнулась, а я не успел убрать руку. В любом случае это не страшно. Моя работа закончена. Завтра я уезжаю. Именно поэтому я и пришел сегодня раньше всех.

Он обращается к Симоне:

— Я хотел от всей души поблагодарить вас за гостеприимство. Я оценил его, и, быть может, даже несколько злоупотребил им. У меня останутся хорошие воспоминания о пребывании здесь.

Далюэр небрежно берет его за руку.

— А я хотел посоветоваться с вами, думаю, сейчас самое время. Пойдемте! Мне нужно кое-что показать вам у меня в кабинете.

Симона хочет вмешаться, но Далюэр останавливает ее.

— Мы сейчас же вернемся. Я не собираюсь надолго задерживать нашего друга.

Он пропускает Поля вперед, и они проходят в кабинет. Симона бежит за ними.

— Вы не хотите выпить?

— Позже! — резко бросает Далюэр.

Он наполовину прикрывает дверь и делает вид, что что-то ищет среди бумаг.

— Так-так! Куда же я засунул этот проект? Знаете ли, все эти заметки, чертежи, письма, нет, это не мой конек. Я не привык держать в руках ручку. Предпочитаю хлыст.

Он хватает хлыст как бы машинально. Поль не теряет самообладания, хотя дается ему это явно с большим трудом. Далюэр направляется к двери, чтобы закрыть ее. И тут же раздается голос Симоны:

— Как? И вы тоже?

Далюэр застывает на месте. Поль подходит к нему, и оба видят, как в гостиную входит Антонен с перевязанной правой рукой. Далюэр бросает хлыст на стул и идет навстречу Антонену.

— Что это значит?

— Не пугайтесь, — бормочет Антонен. — Пустяки, но временами болит до жути! Я упал, только и всего. Опасайтесь слишком хорошо натертых лестниц. Поскользнулся, протянул руку, чтобы удержаться, а в результате — вывих! Вот так!

Внезапно он замечает перевязанную руку Поля.

— Вот это да!

— А я — об дверь, — говорит Поль.

Далюэр внимательно оглядывает обоих. Он не понимает. Но в дверях уже звонят двое других гостей, и вскоре в холле раздаются их голоса.

— После вас, мсье кюре.

— Ну уж нет, прошу вас!

Открывается дверь. Первым входит кюре в своей пелерине, за ним следует Винсен. Его правая рука перевязана.

— Позвольте вашу пелерину, господин кюре, — говорит старая служанка.

Она помогает ему раздеться. На правой руке кюре толстая повязка. Он улыбается со своей обычной доброжелательностью.

— Еще один дорожный несчастный случай, моя дорогая. Вы знаете мою старую машину? Заводил рукояткой и попал себе по руке, как какой-то новичок. К счастью, ничего не сломал.

— А я, — говорит Винсен, — порезался скальпелем. Ужасно глупо!

Далюэр молча пожимает левые руки гостей.

— Какое странное стечение обстоятельств! — восклицает Антонен. — Господин Ламбер прищемил руку дверью часовни. А я поскользнулся на лестнице. Хоп! И вывих.

— Цепная реакция! — замечает Винсен.

Кюре падает в кресло.

— Нам, вероятно, будет трудно играть, — говорит он. — Но выпить мы можем. Это поможет забыть наши мелкие неприятности.

Симона торопливо разносит бокалы. Кюре поднимает свой, в то время как Далюэр смотрит на них с нескрываемой ненавистью.

— За наше здоровье, — произносит старик. — Очень уместный тост!

Час спустя все четверо уже на дороге. Антонен и Винсен спешат избавиться от своих повязок.

— Чертов Поль! Ну и устроил он вечерок! — говорит Винсен.

— Но другого выхода не было, — отвечает Антонен. — Этот тип — настоящий дикарь, когда затронута его гордость.

— Поставьте себя на его место, — мягко говорит кюре.

— Я знаю, — отвечает Поль, — я был не прав. А вы все столь великодушны!

— Это все святой отец придумал, — говорит Винсен.

— Со мной действительно случился несчастный случай, — поправляет кюре. — И вас это натолкнуло на мысль. Провидение использует иногда совершенно неожиданные методы. За это, дорогой мой Антонен, вы проводите меня до дому.

Антонен залезает в машину кюре, а Винсен крутит ручку. Святой отец берет Поля под руку.

— А теперь, — шепчет он, — забудьте ее. Для вас обоих это был тяжелый урок. Обещаете больше не писать ей?

— Обещаю.

Поль еще раз смотрит на дом. В одной из комнат горит свет.

— Поехали, — говорит священник.

Признание

Монако

Половина девятого утра.

В шикарно обставленной художественной мастерской, отделанной на современный манер, мужчина с раздражающей медлительностью заканчивает бриться: это писатель Жак Ереван. Его фотографии украшают стены: Жак Ереван, играющий в теннис, Жак Ереван за рулем кабриолета, Жак Ереван, подписывающий, читающий, смотрящий…

В другом конце комнаты Патрик Мэнье смотрит на часы, ему с трудом удается устоять на одном месте.

— Поторопитесь, — наконец говорит он. — Мы опоздаем.

— Сейчас, сейчас, — отвечает Жак. — Это же надо — разбудить человека в такую рань!

Он выключает бритву и не торопясь, аккуратно убирает ее в коробку.

— Каждый год один и тот же спектакль, — продолжает он. — Нужно, чтобы моя теща вернула Николь в Париж.

— Может быть, она действительно была больна, — замечает Патрик.

— Ну да, конечно, — ворчит Жак. — Я же еще и виноват. Ладно. Иду.

Мужчины уходят, и старая служанка Бреванов, Мария, закрывает за ними дверь.

Они спускаются по крутым улочкам Пея к небольшой площади, окаймленной арками, где запаркован кабриолет Жака. Писатель не торопясь закуривает, прежде чем сесть в машину.

Проехав площадь Турби, они объезжают стоящий на пути автомобиль. Владелец машины, итальянец, сломал домкрат и не может поменять колесо. Жак останавливается.

— Так мы никогда не доедем, — возмущается Патрик.

— Да ладно! Поезд наверняка немного задержится, — ворчит Жак.

Жак и итальянец меняют колесо. Патрик нервничает. Он всматривается в даль, в панораму побережья. Скала Монако, туннель, откуда через некоторое время выйдет поезд, который привезет Николь.

Наконец Жак снова садится за руль.

— Надо же было ему помочь.

— Мы опоздаем к поезду!

— Ну, тогда она подождет! — злобно бросает Жак. — Или возьмет на вокзале такси.

Они мчатся по извилистым улочкам. Шины визжат на поворотах. Патрик нервничает все больше.

— Мы разобьемся, — нерешительно предупреждает он.

— Не велика потеря, — ворчит Жак. — Что касается меня, то найдется немало тех, кто будет ликовать.

В тот же момент случается непоправимое. Автомобиль не вписывается в поворот, их заносит. Жак пытается спасти положение, но машина уже завертелась, она врезается в стену, отскакивает вправо, выбрасывая Патрика на дорогу, и срывается в пропасть. Через несколько секунд раздается металлический грохот и воцаряется тишина.

А теперь судебный следователь изводит своими вопросами несчастного Патрика.

— Ваши методы защиты весьма шатки, — аргументирует он. — Вот послушайте, каковы факты. Нам известно, что вы покинули Пей без двадцати девять. «Голубой экспресс» прибывает в Монте-Карло в половине десятого. Вам вполне хватало времени. Для чего понадобилось господину Еревану мчаться сломя голову по столь опасной дороге?