Линн Шнернбергер - Ботоксные дневники

• Название: Ботоксные дневники
• Автор: Линн Шнернбергер
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Хранитель, Харвест
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 5-17-037040-7

Продюсер гламурных телешоу…

Светская львица…

Женщина, удачно совмещающая карьеру с материнством, а мужа с… ну, скажем… приятелем.

В жизни Люси — только одна проблема.

Как пристроить разведенную и совсем не гламурную подругу Джесси?

Может, ей сделать пару инъекций ботокса?

Может, ее жизнь изменится после свидания в прямом эфире с «самым завидным холостяком» из списка журнала «Космополитен»?

А может — попробовать и то и другое?

---

— Послушай, ты сердишься на меня из-за того, что здесь Хантер? — спрашивает Люси, выгибаясь в кресле.

Интересно, нажатие на какой палец дает такой потрясающий эффект?

— Нет, я все понимаю. Хантер. «Ле Ретрит». Тебе просто хочется чего-то нового. Чтобы твоя жизнь стала интереснее. Ведь так? — Я некоторое время молчу. — Может, того же самого я жду от Жака.

— Вот видишь, мы с тобой в одной лодке, — заявляет Люси. — У меня есть Хантер, у тебя Жак. И у каждой из нас — потрясающий секс.

— Надеюсь, наши отношения с Жаком не ограничатся несколькими ночами потрясающего секса, — возражаю я.

— Как знать… — произносит подруга.

А ведь она пришла в восторг, когда я сообщила ей о ночи, проведенной с Жаком, и даже позвонила своей знакомой — редактору журнала «Современная невеста», чтобы узнать, можно ли надеть белое платье на повторное венчание с бывшим мужем. Ответ был вполне предсказуем: только наряд из небеленого холста.

— Кстати, извини, если вся эта история с Мануэлем тебя смутила, — продолжает Люси. — Но, может, стоит попробовать нечто подобное с Жаком? Это заставит его, так сказать, держаться в форме. Уж если Хантер на такое согласился… Кстати, о Хантере. Могу я рассказать, что он сделал со мной прошлой ночью?

— Конечно, можешь, но лучше не надо. Не рассказывай. — Мой голос звучит слишком резко, потому что меня достали эти разговоры о ногах, депрессии, тантрическом сексе и о том, чем они, черт возьми, занимались прошлой ночью.

Я обещала себе сказать Люси, что обо всем этом думаю, и намерена сдержать слово. Поэтому я делаю глубокий вздох.

— Послушай, я не сошла с ума, но должна сказать тебе правду. Уверена, что ты прекрасно провела время прошлой ночью — чем бы вы ни занимались. Но я смотрю на вас с Хантером, и все это кажется мне каким-то неправильным, что ли… Он совсем не тот человек, который тебе нужен. Вы с ним совершенно разные.

— Не знаю, как насчет того, что мы совершенно разные, но нам хорошо вместе. Меня очень интересует его жизнь. Она так отличается от моей собственной. Мы ходим на голливудские вечеринки. Никогда не думала, что мне будут нравиться такие вещи, но, когда я рядом с ним, они кажутся потрясающими. Он знаком практически со всеми. Я говорила тебе, что два дня назад мы ужинали у Стинга?

У Стинга? Я и сама не отказалась бы с ним поесть, но два дня назад мы с Джен ходили на заседание читального клуба дочек и матерей. Чем бы ни кормили у Стинга, наверняка это было лучше, чем предложенный нам Синтией сыр «джарлсберг» с низким содержанием холестерина и соленое печенье с низким содержанием натрия. Но hors d'oeuvres[40], которые подают у Стинга, не имеют никакого отношения к делу.

— Люси, ведь ты говорила, что это всего лишь легкий флирт, а что происходит на самом деле? Ты уже не контролируешь ситуацию. Появляешься с этим парнем на людях. Лжешь Дэну. Все это разрушает твой брак. Ты думаешь только о себе. К тому же начинаешь толстеть.

Люси подпрыгивает как ужаленная:

— О черт, неужели?

— Что именно тебя обеспокоило?

— Конечно, вес. — Большим и указательным пальцами она начинает пощипывать кожу с внутренней стороны бедра. — Может, я просто немного отекла?

— Не беспокойся, с твоей фигурой все в порядке, — нетерпеливо говорю я. — Просто мне нужно было как-то привлечь твое внимание. Ты услышала что-нибудь еще из того, что я сказала?

— Конечно. — Люси продолжает дюйм за дюймом исследовать свое тело и теперь уже приближается к талии — безукоризненной, как и все остальное.

— Ты не толстая. Просто глупая.

Конечно, эти слова действуют на Люси как ведро холодной воды. Лицо ее покрывается красными пятнами — и вовсе не из-за солнечных лучей, нижняя челюсть отвисает в буквальном смысле слова. А ведь я всегда считала, что это лишь речевой оборот. Люси налетает на меня как коршун, глаза ее пылают.

— Я глупая? Это я-то глупая?! Неужели? Да я, черт возьми, умнее всех моих знакомых. Не забывай, что я телепродюсер. Я разговаривала с самыми известными людьми. Я беседовала с Карлом Саганом[41] за три недели до его смерти. Стивен Хокинг[42] дал мне большое интервью сидя.

— Он всегда сидит, потому что прикован к инвалидному креслу.

Люси бросает на меня взгляд, от которого высохли бы дождевые леса Стинга[43]. Но меня уже невозможно остановить.

— Видишь ли, если б у тебя была хоть капля ума, ты бы каждое утро целовала Дэну ноги. Вместо того, чтобы… Впрочем, мне наплевать, что ты делаешь с Хантером и с различными частями его тела.

— Это не имеет к Дэну никакого отношения, — надменно произносит Люси.

— Не имеет отношения к Дэну? Если ты так считаешь, значит, ты и вправду глупа.

Я чувствую такую злость, что готова тут же вскочить и уйти, но Мариэлла держит меня за щиколотки. Кто знает, куда направится мой энергетический поток, если я сильно дерну ногой? Вдруг в результате мне придется удалять аппендикс? Поэтому я откидываюсь на спинку кресла, скрестив на груди руки, вне себя от гнева. И, насколько я могу судить, Люси тоже кипит.

Проходят часы. Начинается прилив. Солнце скрывается за горизонтом. Деревья сбрасывают листву. Стивен Хокинг снова обретает способность ходить. Карл Саган смотрит в телескоп на падающие звезды. Или все это мне кажется… Наконец Люси первой нарушает молчание.

— Если что и глупо, так это то, что мы затеяли этот спор, — говорит она примирительно.» — Джесс, ты моя лучшая подруга. Извини, что я не сдержалась. Знаю, ты желаешь мне добра. Просто ты не можешь до конца понять.

— Не могу понять что? — Я еще не совсем готова к примирению.

— Понять, что представляет собой моя жизнь.

— Не так уж сильно она отличается от жизни других женщин, — говорю я и, помолчав, добавляю: — Разве что мужчин у тебя больше.

Мы улыбаемся, и лед между нами тает. Люси наклоняется ко мне и гладит мою руку:

— Джесс, не беспокойся обо мне. Я знаю, что делаю. Я люблю Дэна, правда люблю. И никогда не перестану любить. Все находится под контролем.

Все они так думают. И я решаю нанести последний удар.

— Хочешь узнать, как все это видится с другой стороны? — спрашиваю я, когда мы, затолкав свои как следует помассированные и полностью расслабленные ноги в сандалии, бредем по пляжу. — Я никогда никому об этом не рассказывала. Ты помнишь, я тебе говорила, почему рассталась с Жаком? Ну, что у нас было мало общего, что он не хотел ребенка… Все это так. Но была еще одна причина. Он не хотел понять, что делает мне больно.

Люси останавливается как вкопанная:

— У него была другая женщина?

— Да. Просто мне трудно было говорить о таких вещах. Даже с тобой. Это было слишком унизительно. К тому же я считала, что тут есть и моя вина. Но Жак не видел в этом ничего особенного. Он сказал, что это не имело ко мне никакого отношения. Что это никак не скажется на наших отношениях. И он действительно любил меня.

— Не сомневаюсь, — горячо соглашается Люси. — Как можно тебя не любить?

— Однако, когда узнаешь о таких вещах, почему-то перестаешь чувствовать себя любимой. Как это ни странно.

Меня захлестывают воспоминания. Все те горькие воспоминания, которые я старалась держать подальше с тех пор, как Жак вернулся в мою жизнь.

— Мне жаль, что я тебя огорчила. Но Дэн ничего не узнает, — обещает Люси.

Некоторое время мы идем молча. Она берет меня под руку. Может, хоть что-то из того, что я сказала, дойдет до ее сердца?

— Ты так и не простила Жака? — спрашивает Люси.

— Сама не знаю, — честно отвечаю я. — В настоящий момент этот вопрос остается открытым.

8

Когда я возвращаюсь из Пуэрто-Валларты, индикатор сообщений на моем автоответчике мигает с такой скоростью, словно это не телефон, а игорный автомат в Лас-Вегасе. Я пытаюсь сосчитать сообщения, но, дойдя до семнадцати, сдаюсь и включаю воспроизведение. Первой следует серия гневных заявлений от мамаш-театралок с Парк-авеню. Они шокированы, да, шокированы тем, что вокальный и сценический талант их детей не был оценен должным образом и не принес им главных ролей в «Моей прекрасной леди». Я задумываюсь над тем, почему им пришло в голову звонить именно мне, и тут одна из родительниц раскрывает секрет. Оказывается, мой номер был указан на извещении о результатах кастинга, разосланном по электронной почте нашим умнейшим режиссером Винсентом. Видимо, сам он отвечает только на звонки Натана Лейна.

После этого я прослушиваю несколько сообщений от Жака, в которых звучит нарастающее беспокойство. У него изменились планы, деловая встреча должна состояться не в Нью-Йорке, а в Дубае.

«Мне так жаль тебя разочаровывать, ma cherie, — с грустью произносит он. — Ты ведь ждала меня, правда? Увидимся в другой раз. Очень скоро. Je promis. Telephone moi[44].»

В следующем сообщении (когда, интересно, он позвонил: через час или на следующий день?) Жан сожалеет, что я не ответила ему immediatement[45].