Линн Шнернбергер - Ботоксные дневники

• Название: Ботоксные дневники
• Автор: Линн Шнернбергер
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Хранитель, Харвест
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 5-17-037040-7

Продюсер гламурных телешоу…

Светская львица…

Женщина, удачно совмещающая карьеру с материнством, а мужа с… ну, скажем… приятелем.

В жизни Люси — только одна проблема.

Как пристроить разведенную и совсем не гламурную подругу Джесси?

Может, ей сделать пару инъекций ботокса?

Может, ее жизнь изменится после свидания в прямом эфире с «самым завидным холостяком» из списка журнала «Космополитен»?

А может — попробовать и то и другое?

---

Я плетусь в трех шагах позади Люси с Хантером, как шестилетка, не успевающая за родителями, которые целиком поглощены друг другом, — с той лишь разницей, что на ногах у меня не удобные и практичные туфли «мэри-джейн». Наконец, когда мой каблук в миллионный раз попадает в трещину в асфальте, мы оказываемся перед трейлером. Дорогу нам преграждают три вооруженных охранника. Хантер достает служебное удостоверение и величественно произносит:

— Я друг Вилли.

Один из секьюрити достает список приглашенных и начинает водить по нему пальцем. Видимо, он все же находит в нем фамилию Хантера, потому что машет рукой, и мы поднимаемся по ступеням.

В трейлере мне требуется несколько минут, чтобы хоть что-то различить. Когда мои глаза наконец привыкают к табачному дыму, я вижу ребят из группы Вилли, которые сидят на потертом плюшевом диване, потягивая текилу. Каждый обнимает полуодетую подружку (поклонницу, проститутку?). Сам Вилли стоит в дальнем конце трейлера и, заметив Хантера, быстро подходит к нему и заключает в медвежье объятие. После этого он поворачивается к нам с Люси, протягивая одну руку, а другую убрав за спину, и произносит:

— Привет, леди!

Хантер смеется и обходит Вилли со спины, чтобы посмотреть, что тот от нас прячет.

— Не волнуйся, Вилли, они свои, — успокаивает он приятеля и глубоко затягивается вынутой у него из руки сигаретой. Сделав еще одну затяжку, Хантер передает сигарету Люси.

Наконец до меня доходит. Я никогда не принимала ничего крепче двойной дозы мотрина, но хорошо знаю запах марихуаны. Значит, то, что рассказывают о Вилли, правда. Это человек действительно все последние годы сидит на шоколадных конфетах и марихуане. Звучит неплохо, но посмотрите на его кожу.

— Люси, ведь ты не куришь! — нервно восклицаю я.

Люси меряет меня убийственным взглядом, однако передает косяк дальше, даже не поднеся его к губам.

Дымовая завеса в трейлере становится плотнее, а уровень децибел — выше. Я изо всех сил стараюсь следить за разговором Хантера с Вилли, но тут мое внимание привлекает затянутый в кожу музыкант, сидящий в углу теперь с уже совершенно голой девицей. Взобравшись ему на колени, она широко расставила ноги и энергично раскачивается взад и вперед, вытворяя вещи, о которых я читала лишь в разделе писем журнала «Пентхаус» — не может же девушка узнавать обо всем только из «Гудхаускипинг»[31].

— Трахни меня! — визжит девица, заглушая все остальные звуки. — Возьми меня! Трахни меня! Трахни меня, папочка!

Да, вечеринки в Пайн-Хиллз проходят по-другому. Где канапе и соус из авокадо? Однако и здесь умеют развлекаться, хотя я, похоже, единственная, кто обращает на это внимание. Я оглядываюсь по сторонам, но парни из группы заняты собственными подружками. Вскоре на сцене появляется кое-что новенькое. Колокол? Ну уж нет, я вам не какая-нибудь лохушка. Я смотрела фильм «Чич и Чон», когда училась в колледже. Не спорю, в нем много интересного, но шоу в углу заслуживает приза зрительских симпатий, и я возвращаюсь к нему. Могу поклясться, что музыкант с крикуньей действительно занимаются там этим. А юная леди тем временем озвучивает новую просьбу.

— Трахни меня посильнее! Давай, детка! — орет она.

Еще одна девица в другом углу трейлера, найдя идею интересной, с громким криком срывает с себя блузку и присоединяется к первой:

— Вставь мне, малыш! Покажи им, как это делается!

Внезапно меня охватывает ужасное предчувствие, что гигантская оргия в стиле кантри вот-вот поглотит всех присутствующих и Люси с обкуренным Хантером с радостью прыгнут в самую ее гущу.

Я настойчиво дергаю подругу за рукав.

— Мне пора домой, я должна отпустить бебиситтера, — говорю я сквозь зубы, — давай убираться отсюда.

Люси кивает. Вероятно, она чувствует себя так же неловко, как и я, и мы, прихватив Хантера, спотыкаясь, пробираемся к двери. Когда мы проходим мимо бдительных секьюрити, я не могу сдержать смеха. Подумать только, две дюжины лучших молодцов Нью-Йорка бдительно несут службу, охраняя Вилли и его придурков! Если бы сюда вдруг заглянули копы, они нашли бы здесь столько марихуаны, сколько обычно изымают за неделю.

К счастью, возле нас тут же останавливается такси, и мы вваливаемся в салон. Когда мы подъезжаем к отелю «Уэлдорф», где высаживаем Хантера, на лице Люси появляется такое выражение, точно она сейчас выбежит следом. Однако на часах два ночи, и даже ей не под силу придумать убедительное оправдание своему возвращению домой на рассвете. Хантер дарит Люси прощальный поцелуй и вручает водителю пятидесятидолларовую купюру, сопровождая это патетическим заявлением:

— Позаботьтесь о ней как следует. Она очень много для меня значит.

«Прости, Люси, но это я позабочусь, чтобы твоей последней поездкой за сегодняшнюю ночь стала поездка домой».

Такси отъезжает, и Люси, глядя в заднее стекло, машет Хантеру рукой.

— Потрясно, правда? — спрашивает она, поворачиваясь ко мне с удовлетворенным вздохом.

— Правда, — соглашаюсь я, хотя не знаю, что она имеет в виду — Хантера, концерт или оргию. Но в конце концов, одинаково потрясающим было все перечисленное. А кроме того, в это время суток я не расположена к дискуссиям.

— На следующей неделе мы идем на вечеринку к Шер, — сообщает Люси, светясь от удовольствия. — А после этого ужинаем с Вупи. Это будет в Лос-Анджелесе, иначе я бы обязательно тебя пригласила.

— Вупи! — повторяю я, надеясь, что этого достаточно, чтобы подвести черту под сегодняшним вечером[32].

6

Сегодня после обеда должно состояться прослушивание для нашего представления, которое я про себя называю Благотворительным мюзиклом века, и молодые леди с Парк-авеню собрались в театре «Бродхерст» на Сорок четвертой улице. Мы ждем прибытия режиссера — автора единственного хита Винсента Мориса. Большинство детей репетируют в школьных спортивных залах, но благодаря связям одной дамы из попечительского совета наши юные дарования смогут представить свою довольно фальшивую версию «Завтра» на той же сцене, где состоялась премьера «Человека из Ламанчи». Моя самая трудная задача на сегодня — воздержаться от шуточек на тему «Несбыточная мечта».

Едва мы усаживаемся в седьмом ряду театра — это лучшие места из тех, на которых мне доводилось сидеть, — как в зал вбегает Винсент. На нем фиолетовая накидка и шляпа, как у Шерлока Холмса, — оригинальное соединение костюмов главных героев «Призрака оперы» и «Собаки Баскервиллей». Интересно, у костюмерш этих постановок ничего не пропало?

— А вот и я! — восклицает Винсент, несясь по проходу.

Хизер радостно вскакивает с места и бросается ему навстречу:

— Дорогой!

Он останавливается и целует ее в обе щеки.

— Ты выглядишь потрясающе, — произносит он таким тоном, словно представляет зрителям Билли Кристала или одного из тех, кого представлял зрителям Билли Кристал.

— Как это мило с твоей стороны, что ты согласился помочь нам, Винсент, — возбужденно продолжает Хизер. — Согласился потратить свое драгоценное время на наше скромное благотворительное представление!

— Не бывает скромной благотворительности, моя дорогая, бывают лишь скромные люди. — Он замолкает и величественно откидывает назад полы накидки, явно уверенный, что произнесенные им слова достойны того, чтобы войти в сборник «Знакомые цитаты Бартлета», после чего переходит к обмену поцелуями с Памелой, Амандой, Эллисон и Ребеккой. Дойдя до меня, он ограничивается рукопожатием. Интересно, как он угадал, что я всего лишь наемная ассистентка? — Так это вы тот гений, который стоит за всем этим? — вопрошает он, тиская мою руку и не сводя глаз с моей груди. Но я догадываюсь, что его заинтересовал отнюдь не мой бюст, а вопрос о том, где куплен мой кашемировый свитер: в «Кашмир» или в «Даффис». — А теперь скажите мне, — он театрально разводит руками, — вы знаете, почему я здесь? Почему согласился заняться постановкой этого замечательного спектакля?

Я не знаю, но догадываюсь. «Твой последний спектакль провалился, и сейчас у тебя нет работы. Муж Хизер — самый богатый из твоих знакомых, и ты хочешь заручиться его поддержкой для своего следующего настоящего шоу — такого, где рост участников будет выше четырех футов».

— Вы любезно согласились потратить на нас свое время, потому что наш фонд — потрясающая организация и мы все собрались здесь, чтобы помочь детям, — политкорректно говорю я.

— Конечно, все это верно, — с чувством соглашается он. — Но главная причина заключается в том, что я люблю, люблю, люблю и еще раз люблю детей. — О Боже, только этого нам не хватало! — И обожаю «Звуки музыки»[33]!

Я почти уверена, что он сейчас захлопает в ладоши.

После этих слов Памела выходит вперед и хватает Винсента за руку.