Анри Лот - Туареги Ахаггара

• Название: Туареги Ахаггара
• Автор: Анри Лот
• Издательство: Наука
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1989
• ISBN: 5-02-016591-3

Новая работа французского этнографа и археолога Анри Лота, хорошо известного советскому читателю по книгам «В поисках фресок Тассили» (1982), «В поисках фресок Тассилин-Аджера» (1973) и «К другим Тассили» (1984), посвящена описанию нравов и обычаев туарегов. Этот народ, живущий в Сахаре, отличается своеобразным, выработанным веками и не принятым у его соседей стилем жизни. В книге описаны все стороны материального и духовного бытия туарегов — от одежды, жилищ, способов ведения хозяйства до религиозных обрядов и устной литературы.

---

Тело покойника обмывают теплой водой и заворачивают в саван вместе с ароматическими веществами; слуги на ближайшем холме роют могилу. Яма, как и у арабов, представляет собой небольшую двухступенчатую траншею. Тело покойного кладется на подобие носилок, и четыре человека несут его головой вперед к месту погребения; там тело кладут на правый бок, лицом к Мекке. Марабут (или кто-нибудь грамотный) читает мусульманскую молитву, а мужчины вторят ему, стоя позади него со сложенными на груди обнаженными руками.

Женщины у туарегов участия в похоронах не принимают.

Современные туарегские могилы имеют надгробные камни (шуахеды): по одному в ногах и в изголовье — у мужчин, по одному в изголовье и по два в ногах — у женщин. Могилы овальной формы, вершина могильного холма напоминает купол; вокруг могилы обычно выкладывается ограда из камней с оставленным с восточной стороны проемом. Нередко по краям могилы вкапываются деревянные колья или палаточные подпорки, а также большие шаровидные куски кварца, которыми, по словам туарегов, натирали тело покойника перед погребением.

В местах, где водятся гиены, как, например, в Сахеле, могила обычно покрывается сверху ветками колючего кустарника, чтобы животные не могли добраться до трупа.

После погребения участники похорон выражают свои соболезнования семье покойного, которая в память о нем устраивает трапезу.

Одежду покойного отдают марабуту или тому, кто его обмывал.

Затем стоянка снимается с места, и люди племени никогда больше не останавливаются здесь.

У туарегов существует траур (удхуф). Для мужа, потерявшего жену, он короток: три дня он не покидает своей палатки. Ахаль и всякие другие развлечения в это время запрещены.

Для жены, потерявшей мужа, предписывается настоящее затворничество в течение четырех месяцев и десяти дней; вдова не должна появляться на людях, в это время она называется тадхант. Конец ее траура отмечается небольшой церемонией: рано утром женщины стоянки выводят вдову встретить восход солнца, дают ей в руки священную книгу и показывают соль. С этого момента она возвращается к обычной жизни и может, если захочет, снова выйти замуж.

Все, кто знал покойного, носят по нему траур (таснит) три дня.

Туареги никогда не грустят о том, что человек умер. Свое соболезнование они часто выражают такими словами: «Ты счастливый; тот, кого ты любил, теперь у господа в раю».

ДРЕВНИЕ КУЛЬТЫ, РЕЛИГИИ И ВЕРОВАНИЯ

Сегодняшние туареги — это мусульмане, однако их исламизация искусственная и сравнительно недавняя. Как и все обращенные в новую веру, туареги стремятся скрыть свои прежние верования, но они все равно кое в чем проявляются. В течение определенного отрезка времени туареги считают себя прилежными последователями пророка; они стараются даже приписать себе шерифское происхождение, так что весьма трудно добиться от них каких-то сведений относительно их прежней религии.

Какими были древние верования туарегов? Идолопоклонничество или анимизм? Здесь приходится вести речьлишь об отдельных, весьма туманных фактах, предоставленных нам археологией и античными текстами[7].

Культы, исторические и протоисторические

Изучая непосредственно наскальные гравированные изображения и рисунки Центральной Сахары, находишь в них кое-что, могущее дать представление о верованиях их авторов. Однако интерпретация их нуждается в доказательствах.

Может быть, древние художники Центральной Сахары, жившие до «периода колесниц», и не имеют никакого отношения к туарегам или имеют с ними связь весьма отдаленную, однако вполне допустимо, что у них были точки соприкосновения, следы которых выявляются у теперешних народов.

Фробениус при изучении больших гравюр Феззана не мог не вспомнить охоту у пигмеев и у автохтонных жителей Океании. Дело в том, что, прежде чем отправиться на охоту, и те и другие рисуют на земле или на скале животное, которое хотят заполучить, и после ряда заклинаний совершают ритуал, имитируя его умерщвление. Аналогию можно проследить и на других рисунках, даже несмотря на то что там нет человеческих фигур, например франко-кантабрийских или австралийских. Совсем иначе выглядят рисунки «периода буйвола» в Южном Оране, Тассилин-Аджере и Феззане, которые нередко носят характер просто забавных историй. Справедливости ради, следует сказать, что ряд животных (те, что отмечены спиралью над ними) являлись все же объектом какого-то магического ритуала.

В то же время в.рисунках этого периода попадаются человеческие фигуры с зооморфными головами (собаки, шакала, осла, антилопы), или с рогами, или же с приставным хвостом; все эти фигуры напоминают изображения древнеегипетских богов и ритуальные переодевания в маски, которые еще сохранились в Тропической Африке. Очень трудно истолковать эти изображения: речь может идти как о переодеваниях, осуществляемых во время охоты, чтобы легче было приблизиться к добыче (как это отчетливо видно на одном из рисунков уэда Тамрит, в Тассилин-Аджере), так и о масках, надетых с культовой целью. Кроме того, в этот период был в почете и культ плодородия; ведь известно много рисунков с изображениями людей в момент совершения ими полового акта, эти рисунки можно было бы истолковать как чисто эротические, если бы не было известно (по аналогии с тем, что существует в настоящее время у африканцев Сахеля), что эти изображения имеют целью лишь выразить понятие мужского и женского начал в воспроизводстве.

Фробениус истолковал также некие круги с заключенными в них фигурами страусов и жирафов как «обручи света», которые на более поздней стадии дали якобы рождение солнечному диску древнеегипетских культов, материализовавшихся в виде быка и барана. Однако такое истолкование сомнительно, контекст многочисленных сценок поимки животных больше наводит на мысль о ловушках и силках.

Жоло, например, решил, что обнаружил в изображениях, как ему показалось, в момент мочеиспускания слона, барана, буйвола — ритуал вызова дождя. Сегодня эта теория не разделяется, ибо множество копий, имеющихся в нашем распоряжении, не дают тех данных, на которые опирался Жоло. К тому же изучение изображений на местах и более четких копий позволяет утверждать, что это вовсе не изливание струй, а неровности поверхности скалы или случайные царапины.

В сюжетах «периода буйвола» обнаружено много изображений дисков и украшений между рогами животных, совершенно аналогичных изображениям на древнеегипетских памятниках. Некоторые авторы усматривают здесь прямую зависимость, основываясь на гипотезе, что бык пришел сюда с востока; другие же полагают, что эти сходные черты могут быть случайными.

Имеется слишком много аналогий между отдельными рисунками Египта и Сахары, чтобы между ними не прослеживалось родства; однако природа культа по-прежнему не поддается определению, египтологи часто теряются перед разнообразием типов изображения урея и других атрибутов. Уточним, что баран, увенчанный солнечным диском, столь часто встречающийся в Сахарском Атласе, в Сахаре нигде не фигурирует.

В рисунках Тассилин-Аджера, относимых обычно к «периоду буйвола», у многих персонажей есть рога, чтоможет быть просто украшением головного убора, не имеющим никакой связи с культом. Более показательной с этой точки зрения является сцена танца на скале в Тиратимине (Тассили), где изображено большое количество женщин, танцующих в кругу сидящих и хлопающих в ладоши людей, а сбоку в этот круг входит человек в маске, увенчанной рогами (колдун или носитель маски предка племени). Это буквальное воспроизведение ритуальных танцев жителей Сахеля во время их праздников инициации или урожая. У туарегов таких танцев нет, но в Джанете на празднике зебиба земледельцы рядятся в мишуру и надевают маски с рогами, позаимствованные ими, вероятно, из Сахеля.

С началом французской оккупации в Центральной Сахаре найдено некоторое количество статуэток. Фигурки изображают буйвола, барана, зайца, антилопу, каких-то звероподобных существ с головой совы или льва; это наверняка предметы поклонения. Несмотря на грубые формы, фигурки не лишены изящества, а порой и утонченности. Туареги не признают их своими изделиями. И действительно, высокая техника исполнения фигурок заставляет думать скорее об эпохе неолита, когда люди в совершенстве владели искусством резьбы по камню. Ныне известно, что они датируются «периодом буйвола». Тем не менее многие служили предметом культа еще относительно недавно; нет сомнения в том, что это было вторичное их использование, вероятно не имеющее ни малейшей связи с первоначальным предназначением фигурок. Речь идет о звероподобных существах с головой совы из Табельбалета (Тассили) и с головой быка из Тазерука (Ахаггар). Туареги приписывают этим статуэткам магическую силу, способную вызвать дождь и дать плодородие женщинам.