Калашников Александрович - Там, за поворотом

• Название: Там, за поворотом
• Автор: Калашников Александрович
• Жанр: Фэнтези

Живёт поживает доисторический мальчик. Ему всего одиннадцать лет, но он очень уважаемый человек, потому что говорит с духами, как считают все, кто с ним знаком. На самом деле - он атеист, просто немного морочит голову соплеменникам. Иначе невозможно объяснить, откуда он столько знает. А дело в том, что в двухлетнем возрасте в разум к нему вселился человек из двадцать первого века, повоевавший в Отечественную и изрядно поработавший. Только ни могучих заводов, ни длинных железных дорог он не построил - лишь керамическое производство наладил толковое в одной из мастерских, да обучил охотников штыковому бою, чтобы им ловчее было отбиваться от чужаков. Но парнишка не унывает - понимает, что без обученных людей в одиночку цивилизацию на ноги не поставишь, поэтому прежде всего нужно организовать школу. И понять, что отправлять туда своих детишек кочевые охотники не торопятся.

---

Такая вот бытовая зарисовка. Ещё в Когиде имеется магазин, где сестрица моя Пуночка заправляет делами. Она у нас ещё маленькая, но торгуется бойко - при папеньке выросла на торжище у Противной Воды. Клиентура - люди долин из ближних селений. Не скажу, что обороты велики или прибыль значительна - они нам по барабану. Однако новости о жизни соседей Дальнему Броску известны, потому что после ужина за чаем сестрица моя ему обо всех разговорах докладывает.

Тревожит нас только нерешительность праттов. Понимаете, состояние готовности к нападению не может быть вечным. Оно постепенно ослабевает, покрывается слоем повседневных забот и как-то забывается. А контактов с чужаками так никто и не установил.

***

- Вождь и шаман Степенный Барсук! Научи меня бороду с лица удалять! - Соколиный Глаз, лист мой банный, и здесь до меня добрался.

- Зачем тебе? Это же хлопотно и даже больно.

- Сизая сказала, что ей Мышка шепнула, будто с бритым куда приятней общаться, чем с лохматиком. А то, говорит, не получается у неё правильному обращению с женщиной меня научить, а неправильно она не желает.

- И ты ради этого проделал дорогу длиной в две недели?

- Мы с Сизой вместе приехали. Она сговорилась с Атакующим Горностаем наладить в этих краях делание правильных горшков, - вот тут я и вспомнил девчонку, из-за которой этот хитрец потерял покой и сон. Она же у нас в Горшковке росла, стало быть, грамотейка. Последние годы мы не встречались с ней, и я её помню прелестным любопытным ребёнком. Впрочем, и сейчас она ещё малолетка, но замужеству это в древнем мире не мешает. Моя Мышка за зиму тоже обучилась у Фаи письму и счёту, сдала мне по ним зачёт и потребовала близости. Деваться было некуда. Сейчас эта малявка при мне здесь работает походной женой, потому что Тычинка, наконец-то понесла, а Фая - кормящая - они обе ждут меня дома в Тупом Бычке. Эх, жизнь моя - жестянка!

- А тебя она зачем с собой приволокла? - бурчу недовольно.

- Я гребу хорошо и копаю ловко, а она здешние глины изучает.

- Тогда, чего ради вы в Когиду припёрлись? Тут для гончарной печки дров не хватит, - продолжаю я выплёскивать раздражение.

- Так в бане помыться. Ну и на соду заказ сделать Пуночке.

Смотрю на Соко… Рябчика - тут, в Когиде, все по детским именам зовутся - и думаю… думаю… думаю… Придумал?

- Что же, займёмся, пожалуй, изучением бритья. Садись. Первый раз я сам всё сделаю - пусть Сизая порадуется. Ну а потом приступим к регулярным занятиям, потому что тонкостей в этом деле много, - в моей голове тоже зашевелились мысли.

***

Южный берег большой реки низменный и в половодье затапливается, отчего водный простор делается вовсе необозримым. Обширные массивы леса, при этом, торчат из воды, коренным образом преображая картину. Об этом все знают, и в тех краях люди не селятся. Хе-хе! Наших северян, привыкших к безбрежным разливам озера Венеция это обстоятельство смутить неспособно. Тем более, что берестяные челноки мы делаем охотно и управляемся с ними сноровисто.

Сизая - тоже северянка. Она сейчас в песочнице ковыряется, добавляя деталей к контурам южных берегов.

- Привет, Зая! Представляешь, не могу вспомнить тангенс тридцати градусов, - перед ней лежит транспортир и две линейки, которыми она отыскивает на макете местности положение для фигурки "отдельное дерево".

- Где-то около девяти шестнадцатых, - отвечаю. Приятно, знаете ли перекинуться словечком в одной из лучших учениц.

Сизая шевелит губами, отчеркивает что-то ногтем "на местности":

- Не бьётся, ориентиры разъезжаются, - она вздыхает и начинает циркулем строить прямо на разровненной и чуть увлажнённой земле окружность, выполняя стандартное построение - великовата инерция мышления у девочки. Нафига ей эти сложности, если и линейка и транспортир под рукой?

Что? Это я подумал о соплячке из каменного века?

Ну, подумал. Она же по этому времени, считай, академик. И всегда была чудо как сообразительна.

Тем временем малявка "одумалась" и решила задачку самым прямым и коротким путём. Потом тщательно отмерила расстояния и углы на макете местности и воткнула, наконец, "отдельно стоящее дерево", куда следует. Чуть походила вокруг, рассматривая результат под разными углами, а потом передвинула предмет своих забот немного в сторону. Отлично! Всё, как у людей просвещённого века!

- Ты, никак, гончарню собираешься на той стороне возводить? - смотрю я, как она переставляет с места на место макетик шатра.

- Дров там много, - отвечает Сизая. - Хорошие глины близко, песочек в косах чистый - лепи и радуйся. Только вот не могу сухого места выбрать для селения. Где не затопляет в половодье, там при низкой воде далеко от берега.

Вот уж воистину разумница эта девушка… э-э… девчонка она замужняя, трах-тибидох! Но - взрослый человек. Ладно, хватит охать. Дело у меня к ней.

- Смотри, Сизая, - мы снова возвращаемся к песочнице, - вот в этих местах неподалеку от берега наши разведчики отметили стойбища праттов. Было бы замечательно, если бы муж твой, Рябчик, стал торговать горшками с их жителями. Дело в том, что он понимает их язык, а мне нужно знать, о чем толкуют люди хотя бы в мирных селениях.

- Ну, ты, Зая, даёшь! Ладно. Тогда под дом и мастерскую отдашь нам свой кораблик. Хватит в нём места, чтобы обжиговую печку поставить. И ещё мне второй муж понадобится, чтобы вдвоём с Рябчиком могли грести при переездах. Ну-ка, признавайся, кто из тех, с кем ты вёл сюда этот большой мокасин, умеет им управлять?

Я присел на брёвнышко и пригорюнился. Вот уж воистину новая смена подросла. Ох, не напрасно я столько возился с этими детишками - на ходу подмётки режут! И понимают с полуслова.

- Надо посоветоваться с духами, Сизая, - только и нашел я, что ответить.

- Ага, ага! - эта мелкая засранка очаровательно улыбнулась. Вот знает она себе цену. И знает, что ремеслом своим может не одного мужа прокормить. Циничная, наглая, уверенная в себе - в отличные руки попал хитрюга Рябчик. Кстати, не уверен, что она вообще верит в духов, потому что по уровню знаний от школьницы средних классов моего времени отличается незначительно. Разве что в сексуальной сфере подкована значительно лучше.

Ох уж эти мне древние люди!

Что же, расходы на содержание агентуры и вообще на разную разведывательную деятельность нести необходимо в любом случае. Для варианта с корабликом они, по крайней мере, посильные. Опять же про плавучую гончарную мастерскую в качестве резиденции резидента мне никогда раньше слышать не приходилось, то есть ход получается оригинальный и ранее в анналах разведок не отмеченный. А кораблик я всё равно вылеплю другой - этот и великоват, и не так поворотлив, как хотелось бы.

Глава 12 Разведчицкая

Расставание с моим рогожебетонным детищем проходило мучительно - мы с Сизой втискивали в него обжиговую печку. "Выпекали" кирпичики разных форм и городили из них хитрую конструкцию с пазухами для теплоизоляции в одних местах, теплоотвода в других, и нагрева воздуха при подаче в топку в третьих. Благо, секрет огнеупорной смеси "коллеге" был хорошо знаком, но сам этот состав крайне не любил намокать, что на речном судне обеспечивается далеко не запросто.

Много было и других проблем, но эта затмевала все. Однако - заработала мастерская.

***

Я напряженно следил за стоящими на берегу большим горшком и "сервизом" из шести маленьких чашек. Рябчик ночью выставил эту экспозицию рядом с деревенькой, рассчитывая на то, что "предложение" будет рассмотрено жителями, как только они его обнаружат.

И вот, идущий к реке, чтобы зачерпнуть воды, юноша с любопытством рассматривает посуду. Переводит взгляд на Соколиного Глаза, сидящего в заякоренной лодке на расстоянии, превышающем дальность броска копья из копьеметалки. Машет нашему торговцу, чтобы подплывал, а сам возвращается к жилищам. Вывалившая оттуда толпа об образцах отзывается с явным одобрением. Видно, как хозяйки "стимулируют" мужчин проявить активность. Ещё бы они были недовольны обливными горшками, сделанными самой Сизой!

Челнок, тем временем, приблизился к берегу и с некоторого расстояния начался диалог. Нам отсюда не разобрать, о чём речь, да и разговор ведётся явно не по андертальски, а на праттском языке.

Ну вот, о чём-то они договорились, пирога уже у берега и начался настоящий торг. Люди тащат посуду в дома, а навстречу волокут рогожные кули. Ячмень - а чему ещё быть-то в качестве платёжного средства? Наш посланец отчалил и взял курс к противоположному берегу, а я снимаю стрелу с тетивы. Да, группа прикрытия таится в зарослях тальника, и нам стоит исчезнуть отсюда так же неприметно, как мы и подкрались. И осмотреть себя, как следует - нынче в этих местах масса клещей.

Кит и Нут - наши лучшие, я бы сказал, призовые лучники - тихонько пятятся, стараясь не пошевелить ни одной ветки. Уфф! Вроде, получается контакт. Ну а дальше - поглядим, как пойдут дела. Тут главное, чтобы сразу на чужака не бросились…