Нелли Закс - Звездное затмение

• Название: Звездное затмение
• Автор: Нелли Закс
• Издательство: Физкультура и спорт
• Жанр: Поэзия
• Год: 1993
• ISBN: 5-278-00582-3

Нелли ЗАКС (1891–1970) — немецкая поэтесса. В 1966 году удостоена Нобелевской премии по литературе: «в знак признания выдающихся лирических и драматургических произведений, где с трогающей силой раскрываются судьбы Израиля».

Шведская академия отмечала, что Нелли Закс «из второстепенной немецкой поэтессы, писавшей о природе, выросла в поэта, обретшего мощный голос, который достиг сердец людей во всем мире эхом еврейского мистицизма, протестующего против страданий своего народа».

Сборник «Звездное затмение» — первое издание стихов Нелли Закс в России.

---

*** (В старости тело обматывают…)

В старости
тело обматывают
слепецкими повязками
и оно кружится
беспомощное
в солнечной тьме.

В глубине
волн морских
беспокойство вздымается
и никнет
скрещенными крыльями.

Смерть
едва успев созреть
уже вновь оплодотворена
из могил

миропомазание

Созвездия
воскресая
поджигают мрак.

Снова Б-г в путь готов.

*** (Неприступна…)

Неприступна
ваша воздвигнутая лишь благословением
крепость
вы мертвые.

Не моим ртом
где
земля
солнце
весна
молчание
произрастают на языке
свет возжигать
вашего исчезнувшего
алфавита.

И не моим
глазам
где творение исчезает
цветком тепличным
от волшебного корня
забывшим пророчества.

Встать мне пришлось
и пронизать эти утесы болью
пока я из праха
в подвенечной фате
не нашла к душам доступ
где семя набухает вечно
первою раной
тайны.

*** (Давид избранный…)

Давид
избранный
во грехе еще
приливом заплясав
согнутый
тайными лунными фазами
перед кивотом завета
корень вырванный из почвы
пеной морской тоска по родине.

Но
в огненном горшке земли
со зверьем и растениями
чресла вверх
оставались еще пророки
но вглядывались уже
сквозь камень
в Б-га.

Огонь
Земля
Вода
пошли на убыль
во Христе
создавшем из воздуха
еще один крик
и свет
в загадочно черной листве
самого одинокого часа
глазом стал
и глядел.

*** (Некто отнимает мяч…)

Некто
отнимает мяч
у играющего
в страшную игру.

У звезд
свой огненный закон.
Их урожай —
свет.
Их жнецы
не отсюда.

За пределами досягаемости —
их амбары.
Даже солома
одно мгновение светится,
разрисовывает одиночество.

Некто придет
и пришьет зелень весенней почки
к их молитвенному одеянию
и гербом водрузит
на лбу столетия
шелковистый локон ребенка.

Тут подобает
сказать «аминь».
Увенчание слов
ведет в Сокровенное,
и
Мир,
ты, великое веко,
закроешь всяческое беспокойство
небесным венком твоих ресниц,

ты, тишайшее рождество…

*** (Помесь этой матери и этого отца…)

Помесь
этой матери
и этого отца
под веком смежённым
звезды.

Где бы ты был
где бы я была
где бы наша любовь таилась
когда бы по-другому сопряженное
объятие хвостов кометных
небесное захоронение
в солнечной тьме
перестрадало миг
или
месяц своей волшебной белой ладонью
пульсирующие морские жилы
оттянул назад
отливом или смертью —

Заключенный однажды
в первородную посудину обетований
со времен Адама
спит вопрос покрытый
нашей кровью.

*** (Уцелев падает многое…)

Уцелев
падает многое
в короба воспоминаний
ибо
и от этого века
останется окаменелость
окаймленные черным скорбные письмена
его праха проросшего вкось.

Может быть
завещанные нами
небеса
эти бледно-голубые камни
будут способны к чудесным исцелениям
и в другом аду

твои
предсмертные слова
ветром боли
холодную запряжку
вытягивающихся мускулов
времен пронижут
и
стеклом выдуют
исчезнувший сосуд любви
для Божьих уст.

*** (Произнесено — змеиными линиями начертано…)

Произнесено —
змеиными линиями начертано:

Крах.

Солнце
китайский магический круг
прихотливый в своей святости убор
назад во внутренние фазы
застывшая улыбка
в молитвенном удалении
дракон света
изрыгающий время
шлемовник — падучий плод земли
однажды позолоченный —

Пророчества указывают огненными пальцами:
Вот она звезда
вылущенная до самой смерти —

Вот оно семечко яблока в своей обители
посеянное в солнечный мрак

так мы падаем
так мы падаем

*** (Изгнанные из жилищ…)

Изгнанные
из жилищ
исхлестанные ветром
смертная жила за ухом
убивая солнце

отброшенные утраченными обычаями
следуя теченью вод
плачущим перилам смерти
часто прячут еще в пещере
рта
некое слово
боясь воров

говорят: розмарин
и жуют корень
вырванный на пашне
или
ночи напролет смакуют: прощание
говорят:
время прошло
когда новая рана открылась
в него.

Хищно тело их
пожирается солью муки.

Без кожи
без глаз
создал Иов Б-га.

*** (Малое успокоение…)

Малое успокоение
прозрачного часа
на могиле левкоя
тот свет зарей вечерней трубит.

Ореол пальмового листа
Пустынное откровение одиночества.

Праматерь Жизнь
в светящемся молитвеннике
почия над бормочущим ручьем
который как дремотный свиток
раковина возле уха
мелодия игрушечных часов.
Великий океан в маленьком ухе:
О менуэт любви!
О нежный, как причастье, часослов!

И в этом жизнь была
Сон черной магии, такой же точно сон
и шип которым роза крови
забытая
воспоминанье жалит
зуб молнии
на маскараде гроз
окутав мраком
и это побережье из слоновой кости.

*** (Нельзя тут больше оставаться…)

Нельзя тут больше оставаться
Из глубины своей заговорило море
Грудь ночи
Дыша вздымает стену
Чтобы к ней припала голова
Мечту рожая в муках.

Тут звезды ни при чем
Обходится без них
Строительное это вещество
С тех пор как смесь в песке образовалась
Живучая и в смерти.

Кто плачет
Ищет мелодию свою
Которую листвою музыки
Ветер облек
И спрятал в ночь.

Шаг от истока —
Как это далеко!

Летать пора
Нам только нашим телом.

*** (Матерь цветение времени морского…)

Матерь
цветение времени морского
ночной приют океанического аромата
роды
светящегося песка —

Очерчена божественным эллипсом
с двумя головнями-порогами
вход
и
выход.

Твой вздох возвращает времена
строительные камни для кельи сердца
и небесное эхо глаз.

Месяц погрузил свою судьбу
в твое ожидание.

Тихо завершается
спящий язык
воды и ветра
В пространстве возгласа твоего
когда вскрикнешь ты жаворонком.

*** (И всюду человек на солнце…)

И всюду
человек на солнце долг выплачивая
черным кровопусканьем в песок —
и только во сне
в бесполезном приюте
пылающей стрелой тоски по родине
вырываясь из колчана кожи —

а здесь
всегда только буквы
которые царапают глаз
хотя давно уже превратились
в бесполезные зубы мудрости
останки почившей эпохи.

Но теперь
Херувим погоды
завязывает платок четырех ветров
не для того чтобы собирать землянику
в лесах речи
а для того
чтобы на разные лады трубить
в темноте
ибо нельзя положиться
на летучий прах

и только повойник ветра
подвижная корона
указывает еще своим трепетом
весь в созвездиях тревоги
направление бегущему миру.

*** (Долго пожинал Иаков…)