Ингер Вулф - Зов смерти

• Название: Зов смерти
• Автор: Ингер Вулф
• Издательство: АСТ, Полиграфиздат
• Жанр: Детектив
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-063510-8

Убита немолодая респектабельная женщина.

Опытный детектив Хейзел Микаллеф, много лет знавшая ее, начинает расследование и вскоре понимает: это преступление — лишь звено в цепи загадочных убийств.

Места преступлений напоминают сцены из фильмов ужасов: маньяк оставляет тела в пугающих позах, а на мертвых лицах навеки застыли странные выражения.

Всех жертв объединяет только одно — у этих людей была причина уйти из жизни.

Но почему именно к ним пришел убийца?

И как ему каждый раз удается уйти от возмездия?..

---

Теперь уже бывшие сотрудники покидали парковку, бросая на нее сочувствующие взгляды.

— Хейзел, а эта машина вовсе не твоя! Она принадлежит полиции! — ехидно заметил Йен, и один из гигантов открыл заднюю дверцу, предлагая ей сесть в автомобиль Мейсона. — Констебли Эруитт и Атгет почтут за честь отвезти тебя домой.

Хейзел молча направилась к открытой дверце, но вдруг остановилась, услышав недовольный голос комиссара:

— Сдай жетон!

— Может, тебе и пистолет сдать?

— Его пока придержит у себя Уингейт.

— Тогда почему Уингейту не придержать и мой жетон?

— Пистолет он имеет право передать другому должностному лицу.

— Ты прекрасно понял, о чем я спросила!

— Черт возьми, Хейзел, отдай значок и садись в машину!

Она посмотрела на Мейсона в упор, но тот и не думал отводить взгляд — его невозмутимости мог позавидовать каменный сфинкс.

Хейзел затруднялась определить, является ли хладнокровие Мейсона результатом наплевательского отношения ко всему на свете или он просчитывает все наперед и ничему не удивляется.

— Знаешь, Йен, ты ведь не навредишь мне больше, чем я напакостила себе сама.

В ответ он лишь укоризненно покачал головой, и Хейзел вдруг поняла, что Йен и в самом деле испытывает к ней жалость.

— Хейзел, мы с тобой проработали бок о бок столько лет а ты меня совсем не знаешь!

Никогда еще дорога домой, в Пембер-Лейк, не была такой долгой! За все время пути никто не проронил ни слова.

Остаток дня Хейзел посвятила уборке дома — мыла окна, обильно обрызгивая моющими средствами, а потом с остервенением протирала газетой; затем настала очередь всех раковин в доме и ванной комнаты. Каждые полчаса она звонила в полицейский участок и узнавала последние новости, но разговаривала только с Мелани, стоя возле чистого окна и стирая со лба капли пота. Поиски так и не сдвинулись с мертвой точки. В очередной раз убедившись в этом, Хейзел возвращалась к уборке. К полудню, когда дом сиял идеальной чистотой, она не сдержалась и запустила щеткой в зеркало, которое разлетелось брызгами маленьких осколков. К сожалению, вместо двери в параллельные миры на стене остался всего лишь ровный, потемневший от времени и пыли прямоугольник.

Хейзел вспомнила об одном эксперименте, который объясняла Марта на уроках в старших классах. Она не помнила всех подробностей, но смысл заключается в том, что кошку запускают в закрытую коробку и включают некий элемент внутри коробки, в результате чего смерть животного может наступить в любой момент. До того как коробку откроют и определят, в каком состоянии находится кошка, она считается одновременно живой и мертвой[7]. Нечто подобное происходит сейчас с ее матерью. В настоящий момент Эмили в равной степени как жива, так и мертва, а злополучное полицейское расследование выполняет функцию наглухо закрытой коробки. Саймон Маллик является радиоактивным изотопом (наконец-то она вспомнила название того элемента), который в любой момент может убить ее мать. Чувство беспомощности охватило Хейзел, все мышцы напряглись, и по телу время от времени пробегала нервная дрожь, словно женщина рождалась и умирала одновременно.

Наступила ночь. Хейзел лежала в кровати, не выпуская из рук телефонную трубку. Она по-прежнему звонила Мелани через каждые полчаса, а когда та сменилась в восемь вечера, стала обращаться к ее сменщику Уилтону. Всю ночь ему приходилось повторять: «Никаких новостей». К трем ночи он перестал добавлять «жаль!». В телефонной трубке Микаллеф слышала в отдалении голоса бывших подчиненных. А где-то еще дальше, во мраке ночи, находилась Эмили. Услышит ли Хейзел снова ее ехидный и до боли родной голос?

Дом напоминал музей, в котором все экспонаты подготовили для просмотра и разложили в соответствии с той ролью, которую они сыграли в жизни Хейзел. Вещи безмолвно напоминали, что она действительно жила в этом доме и даже временами чувствовала себя очень счастливой. Здесь она стала женой и матерью, не ведая о грядущих переменах. Ныне Хейзел согласна бросить дом, уехать из города и вообще расстаться с жизнью, лишь бы на миг перед смертью узнать, что ее гордость и глупость не стоили матери жизни! На что надеяться? Вот уже два дня Эмили не принимает ни болеутоляющие средства от артрита, ни разжижитель крови, ни витамины с кальцием, железом и марганцем! Фосамакс, который мать принимала от остеопороза, так и лежит в бутылочке. А за окном становится все холоднее, снег идет и идет не переставая, сугробы растут, превращаясь в высокие холмы. Где она сейчас? Ведь на ней только комнатные туфли да вечернее платье и нет пальто. Может, Саймон бросил ее на морозе и она, бедная, совсем окоченела от холода? Да жива ли она?

Наконец-то в газете Торонто написали про Порт-Дандас. В «Торонто санди стар» вышла статья под названием «Шеф полиции окружного городка поставила на линию огня восьмилетнего ребенка!».

Теперь Хейзел принимает таблетки, не дожидаясь вечера, и проводит все время либо в кровати, либо в гостиной у телевизора. Приходится иногда пить и сердечные лекарства. Дневные телепередачи кажутся бессмысленными и больше напоминают сюрреалистический мир, в котором одиноких женщин усиленно подготавливают к нападению жестоких убийц, явившихся к ним на кухню. Хейзел просматривает передачу за передачей, не вникая в их зашифрованные сигналы и коды, и дремлет перед включенным телевизором. Когда звучит финальная музыка и передача заканчивается, она звонит в участок. Мелани на месте уже с десяти часов, и нет никаких изменений в расследовании. От отсутствия новостей Хейзел хочется лезть на стенку.

— Вот уж никогда не думала, что скажу такое, — говорит мама, стоя в огромном венецианском окне. От ее головы исходит сияние. — Тебе следует хорошенько перекусить!

— Я не хочу есть!

Эмили Микаллеф подходит к журнальному столику и грациозно садится, с отвращением отталкивая в сторону стопки газет.

— Общественная жизнь всегда связана с определенным риском, Хейзел. Мы ждем похвалы за безупречную службу, но замечают только наши неудачи. Просто у тебя был долгий путь от успеха до провала.

— Мама, политические неурядицы можно уладить, а вот когда упускаешь убийцу, это совсем другое дело.

— Всего лишь другой уровень общественных отношений, — настаивает на своем мама.

Хейзел отдала бы сейчас все на свете, чтобы снова стать двенадцатилетней девочкой, уткнуться в мамино плечо и выплакать свое горе. Как бы внимательно она слушала ее советы! Ведь мать желала добра и только хотела успокоить свое убитое горем дитя. Если бы вернуть те далекие времена! А что остается теперь? Сидеть в бездействии и злиться на собственное бессилие? Вдруг Хейзел замечает, что смотрит очередную телепередачу сквозь мамино тело. Позабыв о боли, она быстро вскакивает с дивана и чувствует, как страх пронизывает ее с головы до ног.

— Мама, где ты?!

— Здесь очень холодно, — донесся издали голос Эмили.

Хейзел осталась в комнате одна, у включенного телевизора.

Глава 23

Эмили очнулась в полной темноте и, с трудом подняв с плеча затекшую голову, стала всматриваться в темноту, в которой тусклым огоньком мерцала масляная лампа, находившаяся в другом конце комнаты. В слабом свете удалось разглядеть лишь сам четырехгранный стеклянный светильник, а впереди не видно ничего даже на расстоянии вытянутой руки. Старушка поняла, что сидит на стуле со спинкой. Затхлый спертый воздух наводил на мысль о замкнутом пространстве вроде маленькой комнатки или заброшенной хижины. Эмили подвигала ногой по полу — под туфлей послышалось шуршание гравия. Осторожно провела ногой сначала вправо, потом влево, попыталась описать носком полукруг. Пусто. Пошевелив руками, Эмили поняла, что преступник ее не связал. Значит, можно свободно двигаться! С другой стороны, он наверняка уверен в своем всемогуществе, раз не боится, что пленница может воспользоваться свободой и совершить побег. Все-таки забавно: сидит старушка в темноте и холоде и пытается выбраться из ловушки! Впрочем, любой человек, которому дорога жизнь, поступил бы на ее месте точно так же.

Эмили с тревогой подумала о дочери. Господи, как ей, должно быть, скверно! Наверное, думает, что матери нет в живых. Убитую Клару, конечно, уже нашли. Старушка зажмурилась. Подумать только, в течение всей жизни преодолеваешь невзгоды, теряешь мужей, страдаешь от неизлечимых болезней и других неприятностей, характерных для пожилого возраста, терпишь невежественных супругов, которых выбрали дети, и все только для того, чтобы умереть от руки убийцы, в боли и страхе!

Эмили попыталась отогнать образ близкой подруги, ее добрые глаза и застенчивую улыбку. И вдруг жестокий удар обезобразил родные черты. Кровь брызгами разлетелась в разные стороны, и теперь ее платье испачкано засохшей кровью Клары. А потом тот страшный человек перешагнул через тело подруги, будто она превратилась в пятно на полу, и вывел в задний дворик дома четырех женщин, безропотно подчинившихся из страха перед насилием. В последний момент убийца удержал Эмили за руку а остальных запер в садовом сарайчике. Стальная дверь со скрипом захлопнулась за подругами. «Они же умрут от холода!» — закричала Эмили Микаллеф и тотчас ощутила острую боль в предплечье. Ей показалось, что убийца нанес удар ножом, но потом появилось странное ощущение тепла по всему телу. Видимо, он сделал инъекцию снотворного, потому что в следующий момент она погрузилась в забытье, а очнулась здесь, на стуле, в кромешной темноте.