Рихард Прехт - Любовь

• Название: Любовь
• Автор: Рихард Прехт
• Издательство: ACT: Астрель
• Жанр: Философия
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-17-066752-9

Работы Рихарда Давида Прехта, написанные на стыке психологии и философии, переведены на 25 языков, изданы суммарным тиражом более миллиона экземпляров, вошли в списки бестселлеров всех европейских стран.

Психология любви.

Одна из самых распространенных тем в мировой философии.

Так почему же книга Рихарда Давида Прехта, написанная на эту «избитую» тему, продается огромными тиражами и пользуется колоссальным успехом во всей Европе?

Что, по его мнению, представляет собой это чувство — самое яркое из всех, что доступно человеку?

---

Окситоцин, вазопрессин и фенилэтиламин, медиаторы, производящие эффекты привязанности и возбуждения, также хорошо известны в качестве слуг, помогающих мозгу: допамин отвечает за возбуждение, а серотонин за чувство удовлетворения. Выработку двух последних веществ можно без проблем стимулировать искусственно, хотя это и связано с определенным риском. Дело в том, что манипуляции с допамином и серотонином затрагивают важные сети регуляции головного мозга и вмешиваются в активность систем, продуцирующих гормоны и регулирующих их активность. Ни тот, ни другой гормон не являются половым, они просто усиливают или ослабляют общее возбуждение. Кто хочет пробудить в себе вожделение и вызвать у себя эрекцию, непроизвольно повлияет также и на другие эмоции, а также на память.

Последствия невозможно себе представить. Не разрешенное пока в Германии к применению средство VML670 было задумано как лекарство от депрессии. Особое очарование этому снадобью придает то обстоятельство, что оно одновременно улучшает настроение и усиливает влечение. Это поистине редкое сочетание свойств. Обычно действие на оба процесса является разнонаправленным. Антидепрессанты повышают содержание в мозге серотонина, «гормона удовлетворения». При этом, правда, снижается и половое влечение. Настроение улучшается, похоть улетучивается. Эта своеобразная зависимость известна, но пока непонятна. Не значит ли это, что мы должны прийти в состояние некоторого беспокойства, чтобы возбудиться в половом отношении? Не страдают ли относительным слабоумием удовлетворенные жизнью люди? Люби самого себя и радуйся следующему постельному сумасшествию?

К невозможности взвесить и оценить физическое состояние добавляется психологическое давление ожиданий. Чем большее психологическое давление мы испытываем (даже на фоне приема средств, усиливающих влечение), тем меньше шансов на успех. Мы пока не можем включать сексуальное упоение нажатием кнопки, и путь к нему становится тяжким. Ни одно возбуждающее желание средство не действует достаточно долго, и желания могут остаться неисполненными. Естественнонаучная картина человека, сводящая его к цепям биохимических реакций, находит в нашей психике свои границы. Средства, стимулирующие сексуальное возбуждение, действуют на нашу физиологию, т. е. на эмоции, но к эмоциям мы добавляем сознательно изобретенные нами чувства. Поэтому такие лекарства, как МСГ, действуют только в тех случаях, когда мы до их приема уже испытываем к партнеру любовные чувства и желаем его. Если же мы находим потенциального партнера скучным, неинтересным или даже отталкивающим — т. е. испытываем чувства, которым пока не найдены физиологические соответствия в мозге — то никакая химия не поднимет наше настроение.

Кто воздействует на обмен допамина или серотонина, тот не только влияет на состояние возбуждения или ощущение счастья, но, как известно, впадает и в зависимость. Другими словами, чем эффективнее возбуждающее влечение средство, тем больше вероятность развития пристрастия. Алкоголь и сигареты тоже влияют на наш гормональный фон. Но что такое алкогольное опьянение или кратковременный прилив сил после выкуренной сигареты против надежного и перманентного действия созданных в высоко-технологических лабораториях средств? Выключаем свет, включаем похоть! — вот он, девиз будущего. Побочные действия не исключены, но учтены. Мозг не может доставить нам никакой радости, если ему не приходится за нее платить. Головной болью после алкогольного опьянения, разбитостью после кофеина и кокаина и вялостью после длительного полового возбуждения. Чем сильнее закручивается спираль вожделения, тем более затраханными мы себя потом чувствуем — и тогда без таблеток у нас уже не выходит вообще ничего.

В таких представлениях нет ничего плодотворного и полезного. Грезы об искусственном вожделении порождают чудовищ. Тот, кто откроет глаза и очнется от тяжкого сна, увидит много неприятных издержек. Остается только надеяться, что мы не получим всего, чего так хотим.

Выход из пещеры

Культура служит жизни, способствует выживанию. Это отличие человека от животных стало явным, когда наши предки изготовили первое примитивное ручное рубило. Добывание огня, оружие, орудия труда облегчали выживание, а социальные правила, язык, ритуалы и художественные изображения укрепляли связи между людьми. Пущенная в ход техника достигла таких головокружительных высот, что перестала быть подспорьем выживания и превратилась в игрушку. Автомобили, самолеты, фотоаппараты, телефоны и компьютеры — это не машины, способствующие выживанию. Но их воздействие на обыденную жизнь человека тем не менее огромно. Они революционизировали культуру. Однако все эти машины не сделали одного — они практически не затронули содержания. Мудрости и истины, которыми люди обмениваются с помощью SMS и MSN, остались обязательными для нас с времен каменного века. Мы используем умопомрачительную футуристическую технику беспроводной связи для того, чтобы посылать друг другу пещерные пиктограммы — смайлики.

Если содержания остались прежними или весьма похожими на прежние, то техника, напротив, изменилась разительно, и это оказало громадное влияние на наше сознание. Формы технического и медийного представления кроят содержание и облекают его в самые разнообразные личины. На экранах возникают образец новой эстетики — бестелесная искусственная красота. Гладкая поверхность монитора или телевизионного экрана заняла место исчезнувших реальных человеческих тел — морщинистых, потных и волосатых. Выражаясь словами скончавшегося в 2001 году немецкого культуролога и философа Дитмара Кампера, можно сказать, что в реальности мы все чаще встречаемся с «безобразными телами», а в телевидении и в Интернете — с «бестелесными образами» (113).

Искусственная медийная красота является сегодня стерильным образом. От бритья лобка до пластической хирургии — люди без устали стремятся к нечеловеческому идеалу. Запахи, влага, волосы — все, что миллионы лет определяло и пестовало бытие человека, стало ненужными и досадными отходами, источником постоянного недовольства. Если история буржуазной культуры последних двухсот лет была историей языкового и ритуального подавления телесного, то сегодня мы становимся зрителями спектакля полного освобождения этого телесного от всякого гнета. Очнувшись от многовекового табу, мы вдруг обнаружили, что наши тела далеко не прекрасны. Чем красивее становятся тела на обложках глянцевых журналов и на экранах телевизоров, тем безобразнее кажется нам собственная телесность. Образ совершенной женщины, констатирует Кампер, — это труп.

Отчуждает ли нас техника от нас самих? Делает ли она нас пришельцами и чужаками в нашем собственном теле? И, наконец, не уничтожает ли она всякую «истинную» любовь?

Враждебность к технике — излюбленный вид спорта многих философов. «Истинные свойства» культуры противопоставляются «неистинности» техники. Для Умберто Галимберти, например, техника — наиглавнейший враг индивида, и любовь является «единственным возможным ответом на господствующую в обществе анонимность и на радикальное одиночество, принесенное в общество разрывом всяких связей в эпоху господства техники» (114).

Действительно ли это так? Насколько ограниченными должны быть контакты людей, сидящих в Интернете и занятых чатом и компьютерным флиртом, чтобы говорить о «радикальном одиночестве»? Тем не менее восемь процентов всех любовных отношений в Германии — согласно данным проведенного в 2003 году исследованию группы «Эмпид» — возникают после знакомства в Интернете. Может быть, в наши дни браки действительно, как говорил Луман, расторгаются в автомобилях, но заключаются они все чаще не на небесах, а в Интернете. Это не очень похоже на «разрыв всяких связей».

Интернет ни в коем случае не является местом одиночества в толпе. Он дает возможность завязывать невообразимо многочисленные — пусть поверхностные, но приемлемые в своей поверхностности — новые знакомства и связи. В реальной жизни очень немногие знакомства нацелены на крепкую и долговременную связь. Почему в Интернете должно быть по-другому? То, что относится к прохладному общению по интересам, можно отнести и к самому жаркому флирту. Долговременность отношений — это чаще всего утопия, а не реальность. Романтическая любовь — всего лишь одна из форм общения. Любовь утрачивает пафос безграничности. Безграничными могут быть только чувства, но не их длительность. Сегодняшнюю молодежь характеризуют два свойства: томление и понимание временности преходящих чувств.

В своей книге «Код сердца» Кристиан Шульдт проницательно анализирует и тол кует любовь по Интернету, ее новую игру с истинами и ее плетение из ожиданий и ожидания ожиданий. Для Шульдта «Интернет создает оптимальные предпосылки для полного выражения индивидуальности. Виртуальные миры сулят безграничные возможности, а прикрываясь анонимностью, можно поступать так свободно, как это невозможно ни в какой “реальности”» (115).