Николай Японский (Касаткин) - Дневники 1870-1911 гг.

• Название: Дневники 1870-1911 гг.
• Автор: Николай Японский (Касаткин)
• Жанр: Религия

По благословению митрополита Токийского и всея Японии Даниила

«Когда я ехал туда, я много мечтал о своей Японии. Она рисовалась в моем воображении как невеста, поджидающая моего прихода с букетом в Руках. Вот пронесется в ее тьме весть о Христе, и все обновится... Тогда я был молод и не лишен воображения, которое рисовало мне толпы отовсюду Некающихся слушателей, а затем и последователей Слова Божия, раз это Последнее раздастся в Японской стране».

ISBN 978-5-7435-0274-9 . © ООО СПИФ «Библиополис», оформление, 2007

---

20 октября 1880. Понедельник

ДОЖДЛИВЫЙ очень день. После обеда отправился пешком в город, чтобы и посмотреть город, и сдать письма на почту. Слу-чайно около почтамта наткнулся на сцену встречи раджи одного, приехавшего из своих владений (на материке, выше Острова Сингапура) на пароходе. На пристани, под навесом, стояли, должно быть, официальные лица — англичане, порядочно народу; три маленьких пушки. Но дождь — ливень; едва могли салют сделать из двенадцати выстрелов. Дорогой оттуда заходил в один из браминских храмов — в соседнем были еще завчера. С правой стороны храма — бассейн с водой, где брамины, как утки, полоскались. Чтобы осмотреть внутренность, нужно было снять сапоги, что неудобно было. По ночам здесь — мучение от москитов, таких же, как в Японии.

22 октября 1880. Среда

Погода — прекрасная. Тихо. Интересно управляются англичане с китайцами. Множество понатаскали на мостик и привяза-ли косами вверх к бимсам. За что? А осматривают билеты, и если чуть что покажется подозрительным, и привязывают; наполовину потом оказывается — билеты исправны и привязывать было не за что; оказавшиеся без билетов держатся привязанными, пока заплатят за проезд. К счастию, все они с деньгами, ибо едут с заработков. Есть на судне и японцы — с прусского торгового судна, разбившегося у Сокотры.

24 октября 1880. Пятница.

На пути из Сингапура в Гонконг

Написал сегодня письмо Высокопреосвященному Исидору и приложил при нем два рапорта, в одном прося о награждении сотрудников Миссии, в другом — матери Евстолии и других в ее обители. Написал еще письмо матери Евстолии. <...> В море сегодня видна была скала; издали — совершенная башня, когда поравнялись — впродоль точно гроб исполина. Уже становится прохладней. Идем меньше обыкновенного — мешает противное течение, так как теперь северо-восточный ветер; при юго-западном же течение бывает обратное теперешнему. Китайцы кейфуют на палубе, но вместе и шумят; сегодня из-за чего-то одного из своей братии поколотили.

25 октября 1880. Суббота.

На пути из Сингапура в Гонконг

Спал плохо от катара; встал с головною болью и вялостью; целый день ничего не мог делать. Перед вечером взял у отца Димитрия вермуту и выпил рюмки две, и на желудке сделалось лучше. От скуки прочитал попавшийся под руки третий том какого- то романа аглицкого; а писем писать не мог. Ну уж этот катар! И не знаешь, как и отчего, — вдруг целый день ни к чему не годен. Вечером просматривал аглицкие святцы: на каждый день года — имена знаменитых людей, сколько могли собрать (человек пять- шесть, с портретиком одного какого-нибудь). Из русских в святцы попали Петр Великий, Екатерина Великая, Иван Андреевич Крылов, Александр Второй и Костюшко. Доктор (пассажир, едущий в Сватау) подходит и спрашивает: «Когда ваше рождение?» — «А на что?» — «Да вот посмотрим, каких знаменитых в тот день». — «Тринадцатого августа» (нового стиля). Открыли — все дрянь какая-то. Против каждого числа оставлен пробел — вписывать имена желающим. Святцы — приличные протестантству и язычеству.

26 октября 1880. Воскресенье.

На пути из Сингапура в Гонконг

К утру разыгралось довольно большое волнение. Укачало отца Димитрия, доктора и его жену, и меня — тоже, почти до рвоты. На палубу захлестывало, и жаль было бедных китайцев, совсем плававших в воде. Наконец, их поместили у трубы, на мостике. Вот народ-то будущего — величайшего из всех судеб, достававшихся на долю других народов. Великий народ, и теперь бы могущий задавить весь свет, — а как он мирен! Негде жить ему — а разве он подумал о завоевании Кохинхины, Сиама, Бирманы? Какой же другой народ на свете удержался бы? Из европейских ни об одном и представить себе этого нельзя. Вот французам — на что

Кохинхина? А взяли же. Китайцы же со своим терпением, своим трудолюбием, экономиею, честностью (ни с чем иным, в смысле завоевательных наклонностей) идут Бог весть куда зарабатывать себе хлеб и мирно живут под всяким правительством, не думая грабить под свое. Да, привить Христианство этому народу — и он именно будет водворителем на Земле того высшего блага, что «будет Едино Стадо и Един Пастырь»; но не завоеваны будут все народы для этого, а мирное влияние христианского Китая будет таково. Это восстанет великий учитель, который будет учить народы своим примером, — и как будут представляться тогда, с тогдашней точки зрения, теперешние завоевательные страсти аг- лицкие, французские и всякие другие? Но не скоро еще будет это, к несчастию! Однако думать о водворении Христианства в Китае, думать Православной Церкви, — пора. <...>

27 октября 1880. Понедельник.

На пути из Сингапура в Гонконг

Несноснейшая качка и невозможность что-нибудь делать целый день. Решительно, можно устать от такого времяпрепро-вождения. Почти все время в койке. Отец Димитрий и докторша страдают до слез. Отец Димитрий два раза просил куриного супу, а ему делали какие-то помои. Китайцы, бедные, жмутся кое-как у трубы на мостиках или стоят внизу, на палубе, а им моет ноги волной по колено.

28 октября 1880. Вторник.

На пути из Сингапура в Гонконг

Качка нисколько не ослабела к утру. Сегодня нужно было прийти в Гонконг — но противный ветер замедляет ход, придем только завтра утром. Несноснейшая усталость от качки и неспособность писать письма.

»

Одиннадцать часов вечера

Подходим к Гонконгу, идем между островками, так что тихо, почти как на рейде. Наконец-то ушли от этого несносного трепа- нья из стороны в сторону. Часов в двенадцать остановились на якоре, милях в семи от гонконгского рейда, и завтра утром войдем на рейд. Последние часы пребывания на «Тепсег». С двадцать второго сентября здесь, больше месяца. Спасибо ему — доброе судно, и плавание было самое счастливое, за исключением качки последних трех дней. Только время в дороге вечно какое-то потерянное, точно дыра в существовании. Как-то придется из Гонконга до Йокохамы? О, поскорее бы только до места!

Написал сегодня письмо Феодору Николаевичу Быстрову — больше ничего не мог делать. Мысли, сегодня полученные, — Спасителю, по человечеству, более шло и, вероятно, более нравилось бы быть, как его Праотец Давид, пастырем овец до общественного служения; и, однако, он был древоделом; какой урок нам — не своему собственному вкусу подчиняться, а тому, что нужно. Еще — Спаситель на Кресте висящему с Ним сказал: «Днесь со мною будеши в Раи»; и нам нужно быть на Кресте со Спасителем, чтобы услышать этот зов.

29 октября 1880. Среда.

В Гонконге

Ночью остановились вблизи Гонконга, и утром рано, часов в семь, перешли на рейд. Утро было прекраснейшее. Позавтракавши, мы втроем съехали на берег. Жалость возбуждают живущие на лодках китайцы — огромное семейство, ребятишек — куча, но все владение их в сем мире — крошечная лодка; тут они рождаются, растут, помирают. Не удивительно, что рабочих китайцев такая бездна везде; хоть бы с этих лодок не отправляйся на заработки выросший люд, они одною тяжестью своих тел потопили бы их родных. Зато в какой же чистоте и холе они держат лодки! У иных тут, по сторонам лодки, еще маленькие курятники устроены. На берегу осмотрели общественный сад. Что за прелесть! Какое богатство кактусов! Как чисто, порядочно! Из животных видели в саду огромную ящерицу в периоде линянья, кенгуру, страуса, павлинов. Зашли к агенту взять билеты. До Йокохамы стоит шестьдесят долларов, но так как у нас были билеты до Шанхая, то приплатить пришлось всего по тридцать пять долларов. Позавтракали в Hong-Kong Hotel. После надоевшего судового стола очень понравился завтрак. Затем до вечера ходили по городу, покупали вещи (особенно отец Димитрий). Съездили на судно, чтобы оставить вещи, и опять вернулись на берег — гулять и пообедать. Гуляли до усталости, так как обед в Hotel'e в половине восьмого часа. Какой богатый здесь китайский город! Сколько ни бродили сегодня, видели только отличнейшие магазины или конторы, видимо, богатых оптовых купцов. Вернувшись на судно, долго разговаривали с капитаном Power'oM об Англии и России. Даже и он неразубедимо верит в завещание Петра Великого о завоевании всего света. Не диво, что англичане не любят русских. Принес капитан книгу, чтобы показать, по течению разговора, как велик аглицкий торговый флот; действительно, судов — двадцать четыре тысячи торговых в Англии. В каждый год строится и выпускается их не меньше тысячи. Стоимость всего торгового аглицкого флота — не меньше девятисот шестидесяти миллионов фунтов стерлингов. Военных судов в Англии свыше шестисот... Ночь была чудная. Долго гуляли по палубе, наслаждаясь видом города и окрестностей при свете луны и при газовых рожках, эффектно блистающих на всем пространстве города, растянувшегося в гору и широко по побережью.

30 октября 1880. Четверг.

В Гонконге

Утро было прекраснейшее. После завтрака мы переехали с «Тепсег» 'а на «Hector» — той же компании, отправляющийся за-втра утром в Йокохаму. «Тепсег» передает ему весь груз, который имеется для Йокохамы (в том числе — и наши двадцать два ящика), а с него берет груз, идущий в Шанхай. Этим и заняты суда теперь. С «Гектора» мы отправились на берег гулять и покупать, кому что нужно. Я между прочим и вчера, и сегодня купил магнезии, так как желудок причиняет головную боль. А надеялся было я, что не нужно будет магнезии никогда. Эх, придется и умереть, видно, от желудочного катара. <...>