Александра Лисина - На окраине мира

• Название: На окраине мира
• Автор: Александра Лисина
• Жанр: Фэнтези

Прошло пять с половиной веков с того времени, как был уничтожен Владыка Изиар. В отсутствии вечной угрозы мир расцвел заново, неизведанные прежде земли оказались покорены и распаханы, на старые места пришли новые люди и принесли с собой новые веяния… да, многое изменилось. Однако не все: и в новом мире остаются вещи, которые не меняются никогда.

---

- М-м-м-р, - согласился он с хозяйкой: чудная вышла рыбка.

На поляне мгновенно воцарилась мертвая тишина.

- Куршик? - дрогнувшим голосом, наконец, спросила Белка. - Ты их что, съел?

У рыжего медленно вытянулось лицо.

Грамарец, только сейчас поняв, что натворил, ужасно смутился и виновато прижал уши к голове, заискивающе пискнув и странно съежившись. Братья, растерявшись от такого неожиданного финала, ошарашено переглянулись, а Стрегон только и смог, что подобрать отпавшую челюсть и молча переводить диковатый взгляд с одного действующего лица на другое.

- Мы, пожалуй, пойдем, - торопливо пробормотала Белка, ловко съезжая по сосновому стволу вниз. - Что-то мне резко расхотелось рыбы и вообще... кажется, мальчик опять голоден. Надо бы покормить, пока самих не сожрал. И-извиняйте, но нам надо срочно отлучиться. Куршик, ты со мной согласен?

Грамарец с готовностью подставил спину.

- Умничка. Только я потом к тебе сяду, ладно? Сейчас умоюсь и побежим.

- Белик, постой! - очнулся от ступора Лакр, когда она бочком-бочком скользнула к кустам. - Ты куда?

- Ну... это...

- Да бог с ней, с рыбой, ухи осталось навалом! Давай перекусим, раз уж Стрегон вернулся, а воевать больше не из-за чего!

- Нет-нет. У меня совсем пропал аппетит.

- Да погоди, - с досадой стряхнул с себя иголки Терг, красноречиво покосившись на вожака. - Хватит заниматься глупостями. Никто тебя не тронет. Садись, поешь нормально. А зверюга твоя и сама прекрасно поохотится.

У Белки подозрительно вильнул взгляд.

- Спасибо, я лучше сам. Да и уха-то, признаться, так себе вышла. Вам, может, и все равно, а я совсем к другой привык. Да и мало ее для семерых, а вы все здоровые, толстые... чего вас объедать? Я пойду лучше поищу чего-нибудь в лесу. Сейчас время теплое, жучки, паучки, ягодки всякие... найду, чем закусить... в смысле, перекусить...

- А твой пирог? Тот, с орехами, что девчонка подарила? Неужели не будешь?!

- Я... я больше не ем орехи, - неожиданно вздрогнула она, быстро отвернувшись. - Простите. Я действительно пойду. А вы кушайте, не то он испортится, и Лискина мама опять огорчится. Ешьте. Он, наверное, вкусный.

- Почему ты никогда не садишься с нами? - вдруг тихо спросил Стрегон.

- Не люблю, когда заглядывают в рот. И вообще, не твое дело, - попятилась Белка, заметно насторожившись. - У каждого свои вкусы и свое время для приема пищи. Бывает, что не совпадает с вашими. Что в этом такого?

- Ты всегда уходишь с привалов, ни разу не притронулся к хлебу, возвращаешься только, когда все поедят, не пьешь из своей фляги, не ночуешь...

Она враждебно зыркнула.

- Я сказал: не твое дело!

"И у тебя глаза в темноте светятся", - мысленно добавил Стрегон, вспомнив, как ярко они горели этой ночью. Но вслух только добавил:

- Тебе нечего опасаться.

- А я за себя не опасаюсь, - совсем тихо ответила Белка, а потом стремительно развернулась и беззвучно исчезла в кустах.

Курш, посопев и помявшись, проворно подхватил вещи хозяйки, умудрившись даже тяжелое седло закинуть точно на спину, а затем нырнул следом. До Братьев донесся быстро отдаляющийся топот, одиноко хрустнула перекушенная пополам ветка, кто-то грозно заворчал, но вскоре все стихло. Да так резко, словно у Курша вместо копыт отросли еще и мягкие лапы, которые совершенно не умели шуметь. И теперь наемники не могли с уверенностью сказать, в какой на самом деле стороне он скрылся, догоняя своего необычного хозяина.

- Ну, вот, - расстроено стащил с себя необычную кольчугу Лакр. - Только я его развеселил, только собрался с ветки скинуть и вызнать все насчет этой штуки, как явился Стрегон и все испортил. Где я теперь Белика выловлю, чтобы выпросить себе такую же?

Он всучил вожаку бесценную чешую и, сплюнув, направился в чащу.

- Пойду, гляну. Может, недалеко ушел?

Бесполезно, - хотел сообщить Стрегон, совсем недавно убедившийся в том, что у их проводника и его странного зверя есть полезная привычка не оставлять за собой следов, но, по обыкновению, смолчал. Зато, едва разочарованные и откровенно раздосадованные побратимы разбрелись кто куда, в рассеянности даже про уху не сразу вспомнив, подхватил свой новый меч и следом за Белкой бесшумно растворился в лесу. Правда, зачем это сделал, вместе со всеми вдруг отказавшись от обеда, тоже не слишком понял: просто прогнало что-то от костра и все.

Он снова долго бродил по лесу, позабыв про голод и усталость, напряженно размышлял, строил предположения, раз за разом осматривал меч, дивясь его суровой красоте и совершенным формам. Снова вспоминал прошедшую ночь, Курша, схрон, защитные заклятия. Гнал от себя самые дикие и неправдоподобные догадки. Возвращался к этому опять и опять, потому что они просто не шли из головы. Но тщетно: причин столь странного поведения Белика все равно понять не смог. Особенно того, что тот вчера вдруг со всей злости двинул ему в пах за какую-то мелочь, сущий пустяк, в котором, в общем-то, мальчишка сам и виноват: не нужно было вытаскивать зацепившегося наемника на себя и тянуть из дыры, как упрямую рыбу из озера. Если б не это, не придавил бы я его, не рухнул плашмя, словно оголодавший лесник на продажную девку. Но, видно, есть у пацана какой-то необъяснимый страх перед чужими прикосновениями. Да и те гнусные намеки как-то не укладывались в голове... может, в прошлом у него много нехорошего случилось? Может, обидел кто или напугал? Ведь говорил же как-то Торос, что на его далекой родине существуют какие-то извращенные вкусы и встречается у зажравшихся султанов нездоровое пристрастие к хорошеньким мальчикам? Но тут - не юг. У нас за такое башку открутят и не посмотрят, что Брат. Собственно, само Братство и открутит, чтоб не позориться. Тогда что? В чем дело? Кольчуга еще эта...

Стрегон только головой качал, не в силах разобраться в мотивах. И бездумно бродил по притихшему лесу, не понимая даже самого себя, еще минут сорок, пока вдруг не наткнулся на четкий, совсем свежий след огромного, чудовищного по размерам медведя. Который, как выяснилось секундой позже, почти задавил своим весом отпечаток маленького, легкого и очень знакомого сапожка.

При виде этого отпечатка у него мигом осыпало морозом спину: Белик! Торково колено! Похоже, голодный зверь нашел себе славную добычу!

Стрегон мигом подхватился и резко прибавил шагу, старательно следуя за отчетливыми вмятинами на земле. Следов мальчишки больше не нашел, но отчего-то был уверен: медведь... если такую здоровенную зверюгу вообще можно назвать медведем... вряд ли упустит возможность полакомиться нежным детским мясом. Да и шел он чересчур уверенно, напрямик, нигде не задерживаясь и явно держа нос по ветру, словно старался не потерять из виду тончайший аромат человеческой кожи. Очень скоро массивный зверь перешел на ровную рысцу, а затем и на полноценный бег, отчего его следы вмяли попавшиеся на пути коряги и камни глубоко в землю. Наконец, снова пошел медленно и очень осторожно, аккуратно ставя огромные лапы и стараясь не спугнуть беззаботно гуляющую добычу.

Вот тут он постоял, внимательно наблюдая за жертвой из-за деревьев. Здесь потерся спиной о сосну - оставил после себя клочья жесткой черной шерсти на высоте полутора человеческих ростов... точно, пацан же говорил, что черные - это потомки ТЕХ, прежних чудовищ, которые бродили тут до прихода Хозяина. Потом этот монстр какое-то время бежал вдоль вывернувшейся из-за деревьев реки, старательно хоронясь за густой листвой. Без особой спешки дошел до небольшого водопада, откуда быстрая вода с шумом и брызгами низвергалась на высоту почти десяти человеческих ростов. И вот там-то...

Стрегон внутренне похолодел, когда наткнулся на место, откуда огромный зверь взял уверенный разбег. След был совсем свежим, получаса не прошло, там даже шерстинки не успели разлететься по сторонам, не говоря уж о том, что мощный запах дикого зверя заставлял волосы на загривке пугливо шевелиться.

Боясь ошибиться и наткнуться на косолапого нос к носу, он осторожно пошел следом. Еще осторожнее вышел на довольно крутой берег, обрывающийся всего в трех десятках шагов от разлившейся и забурлившей на порогах речки. Проследил взглядом до самого конца и вот тут сильно вздрогнул: в одном месте земляной край был грубо вспахан, взрыхлен и жестоко изрыт, как во время нешуточной борьбы. Повсюду виднелись отпечатки огромных когтей, клочья той же черной шерсти и крупные капли неостывшей крови. Причем, у самого обрыва бурое пятно оказалось особенно большим: кажется, медведь в последний момент успел задрать свою добычу. После чего, вполне вероятно, свалился с осыпавшейся кромки в воду. Но испугало Стрегона не только это: возле крошащегося края виднелся маленький, прекрасно знакомый рукав - безжалостно оторванный, изжеванный и окровавленный, на котором даже издалека были заметны следы чьих-то острых клыков. А поодаль виднелась скомканная, отброшенная в сторону кожаная куртка - та самая, которую недавно носил Белик.