Александра Лисина - На окраине мира

• Название: На окраине мира
• Автор: Александра Лисина
• Жанр: Фэнтези

Прошло пять с половиной веков с того времени, как был уничтожен Владыка Изиар. В отсутствии вечной угрозы мир расцвел заново, неизведанные прежде земли оказались покорены и распаханы, на старые места пришли новые люди и принесли с собой новые веяния… да, многое изменилось. Однако не все: и в новом мире остаются вещи, которые не меняются никогда.

---

Стрегон аж похолодел, когда на другом конце улицы бодро распахнулась калитка, и оттуда с задорным смехом выскочил босоногий мальчишка. Совсем мелкий, белобрысый, в одной нижней рубашке - явно от мамки сбежал в погоне за красивой бабочкой. Глазенки светлые, ясные, сам крепенький, румяный. Он еще не увидел ни всадников, ни грозно обернувшегося пса - с широко открытым ртом уставился на закружившую вокруг него стрекозу, а потом восторженно запрыгал, пытаясь поймать прелестницу неуклюжими ладошками.

Если бы не бежал он сейчас, если бы не кричал, размахивая руками и беззаботно смеясь, может, и не заметил бы взъярившийся кобель. Но тот, как почувствовал, что глупый детеныш совершенно беззащитен - низко пригнув лохматую голову, коротко захрипел, давясь слюной и собственным бешенством, а потом сорвался с места и огромными прыжками кинулся навстречу.

- Мать вашу! - тихо охнул Лакр. - Задерет же мальчишку!

Еще не успев закончить фразу, ланниец проворно выхватил из-за пояса арбалет и торопливо взвел. Стрегон так же молча развернул коня и пустил широким галопом, надеясь, что все-таки успеет. Да, Лакр - превосходный стрелок, один из лучших, что он только знал, но, во-первых, ему все равно понадобится время, и, во-вторых, на таком расстоянии он может зацепить пацана. А Братья, хоть и частенько убивали на Заказах, все же не были настолько бессердечны, чтобы позволить себе рисковать жизнью ни в чем не повинного трехлетнего малыша.

На хриплый рык озверевшего кобеля крохотный человечек, наконец, обратил свое переменчивое внимание. Сперва даже не понял, почему так быстро скачет к нему какой-то незнакомый дядя, почему так густо вьется пыль под копытами его большого коня; отчего у других двух дядей вдалеке так жутко исказились лица; но потом увидел взбеленившегося зверя, огромными прыжками стелящегося по земле, и как-то растеряно замер.

Беги, малыш!! - хотел крикнуть Стрегон, но тут же понял, что безнадежно опоздал: пацаненок впал в опасное оцепенение, какое бывает при внезапном испуге. Замер, сжался побитым щенком, как-то жалобно всхлипнул, не сделав даже попытки убежать. Только глаза стали совсем большими, неверящими, влажными, да лицо беспрестанно кривилось в преддверии громкого плача.

Беги, малыш!!! - так же кричал ему когда-то отец, заступая дорогу набегающим оркам - в тот черный день, когда орда свинорылых перешла через бурную реку и прямо под утро ворвалась в маленькое приграничное селение Верда...

Стрегон едва не застонал от мысли, что все равно не успевает. Стремительным движением выхватил нож, чтобы хоть в спину взъярившемуся псу воткнуть, отвлечь ненадолго, увести от беззащитного пацана... и снова поздно: с покачнувшегося плетня упруго спрыгнула хрупкая фигурка, о которой он, признаться, все же успел позабыть. Тот самый, вчерашний малец, не поменявшись в лице, зачем-то поднял с земли закутанную в какие-то тряпки палку, в два коротких шага достиг середины дороги и загородил оторопевшего ребенка собой. Встал, пристально следя за стремительно приближающимся зверем, небрежно откинул с лица длинную челку, как-то по-особенному прищурился. Но на лютый рык кобеля даже не дрогнул. Просто стоял, спокойно заложив большие пальцы за пояс, знал, что поступает правильно, и терпеливо ждал, когда пес набросится.

Лакр, заметив помеху, с досадой отвел палец от скобы, чуть не сплюнув в сторону дурного подранка, а Стрегон грязно выругался про себя.

Однако злобно урчащий кобель, на краткий миг поймав чужой взгляд, как-то странно запнулся. Неуверенно рыкнул, замедлился, помотал головой, словно хотел избавиться от непонятного наваждения. Какое-то время еще бежал по инерции, заворожено глядя в пронзительно голубые глаза парнишки. А потом, не дойдя до него какой-то пары шагов, и вовсе остановился, как вкопанный. Огромный, всклокоченный, с бурно вздымающейся грудной клеткой. Но, как ни странно, безоружного пацана не тронул. А еще через долгий миг, не обратив внимания на грохот копыт за спиной, вдруг тоненько заскулил и покорно припал на брюхо, униженно выворачивая шею и виновато виляя хвостом.

Стрегон, ураганом пронесшись мимо, прямо на ходу подхватил невредимого ребенка, прижал к груди, шумно выдохнул, только сейчас начав различать другие звуки, кроме грохота собственного сердца. Услышал испуганные крики за спиной, женский плач, запоздалый мат в исполнении зычного мужского баса, костерившего мохнатую скотину на чем свет стоит. Наконец, шумно перевел дух. Убедился, что дрожание маленького тельца на руках - всего лишь результат сильного испуга и едва родившегося плача. Заставил разгоряченного жеребца перейти на шаг, затем вовсе остановился и, наконец, непонимающе оглянулся: странный пацан все так же недвижимо стоял на середине дороги, а к нему на брюхе подползал скулящий и полностью покорный зверь, всем видом просящий пощады.

- А-а-а-а... мой Каришек!

Завидев вылетевшую из-за забора молодуху и ее шальные глаза, наемник опомнился и поспешил вернуться, чтобы девка не вздумала срываться на крик. Приблизился, осторожно спрыгнул с седла, с рук на руки передал зареванного малыша. Неловко отвел взгляд от распахнутой спереди рубахи, в вырезе которой дразняще промелькнули налитые молоком груди. Зачем-то подумал, что растрепанная деваха наверняка недавно стала матерью во второй раз и лишь поэтому упустила из виду подросшего сорванца. Но потом встретил ее неподвижный взгляд, в котором при виде его шевелюры и блеклых глаз промелькнул неподдельный испуг, и почти с раздражением отвернулся.

Что ж, она правильно испугалась его посеченного лица: когда-то разлетевшиеся осколки оставили там щедрую россыпь белесых следов, причудливо раскрасивших кожу и сделавших ее похожей на бесстрастную маску. На правой щеке и вовсе здорово повредили какую-то жилку - не зря она до сих ничего не чувствовала и с трудом шевелилась. Правда, когда ты спокоен и холоден, когда цедишь фразы сквозь сомкнутые зубы, этого почти не видно. Но улыбаться или широко раскрывать рот он не мог уже давно. А если еще вспомнить про белые волосы и бесцветные, холодные глаза...

- Спасибо, добрый человек, - запоздало пролепетала женщина, торопливо выхватывая сына и испугавшись страшного незнакомца едва ли не больше, чем собаки недавно. - Сп-пасибо... пусть боги тебя не забудут...

Потом вдруг стиснула свое сокровище, всхлипнула и, не веря в собственное счастье, со всех ног кинулась под защиту родного дома, надежного забора и кряжистого мужа, который выбежал на крик и тоже стал свидетелем случившегося.

В мгновение ока на улице стало шумно и людно. Разбуженные, полуодетые и взъерошенные селяне взволнованно гудели, тревожно переглядывались, нестройно шептались, обступив молодую мать и чудом уцелевшего мальчишку. В сторону чужаков поглядывали настороженно, на белобрысого полукровку - с откровенной опаской, а на хозяина кобеля, добежавшего, наконец, до своей бешеной скотины и вздумавшего отвесить ей сочный пинок, и вовсе - зло.

- Ах, ты...!

- Не тронь, - вдруг поднял голову пацан, которому пес теперь исступленно лизал закрытые перчатками руки. Посмотрел странно, внимательно, остро. Так, будто имел на это право. И широкоплечий верзила, словно что-то такое почувствовав, неожиданно отступил, передернув плечами, как от озноба. А потом и вовсе отвернулся, пробормотав под нос что-то непонятное.

Мальчишка, тем временем, оттолкнул от себя собаку, коротко велел "место!", пристально проследил за рьяно подпрыгнувшим кобелем, кинувшимся исполнять приказ с такой прытью, с какой и строгого хозяина не слушал. Затем обернулся, обжег нерадивого владельца пса еще одним коротким взглядом, отчего у того готовые сорваться с языка слова просто застряли в глотке. Наконец, подхватил свою палку и, протолкавшись сквозь толпу, быстрым шагом двинулся прочь, не глядя больше ни на людей, ни на спасенного ребенка, ни на озадаченно остановившихся наемников.

Проходя мимо того самого плетня, возле которого совсем недавно ждал рассвета, мальчишка вдруг оглушительно свистнул. Да так резко, что не готовые к чему-то подобному люди даже вздрогнули от неожиданности. За плетнем в ответ что-то глухо заворчало, захрипело, затем раздалось громогласное ржание, неясный шум. Наконец, послышался нарастающий грохот копыт, звон опрокинутого ведра, знакомый шум падающих поленьев, которые кто-то торопливо отшвырнул в сторону. А еще через секунду со двора на огромной скорости выметнулся невероятно крупный зверь - массивный, храпящий, звучно грызущий железные удила. Оседланный, как ни странно, но, кажется, совершенно дикий. Сам непроницаемо черный от носа до кончика длинного хвоста. Свирепый до дрожи. Полный диковатой силы. С лихо развевающейся гривой и бешено горящими глазами цвета беззвездного неба. Громадный настолько, что казался настоящей горой. И при этом какой-то взбудораженный, неудержимый, откровенно хищный.