Ирина Волчок - Все люди – хорошие

• Название: Все люди – хорошие
• Автор: Ирина Волчок
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-271-44163-9, 978-5-271-44164-6

Наташка за свою коротенькую жизнь пережила так много горя, так много несправедливости, видела так много людской злобы, вытерпела так много обид… Но не озлобилась и не стала никого винить. Просто поверила, что это она во всем виновата. Ведь если бы не была виновата, за что ее было бы так сильно обижать?

А потом ей встретились люди, которые отнеслись к ней, как к равной. Они приняли участие в ее судьбе – и изменили всю ее жизнь.

А потом ей встретилась любовь, о которой она и не мечтала.

А потом она поняла то, что знают все, кто счастлив: все люди – хорошие!

---

– Здравствуйте, вы, наверное, Наташа, Идкина знакомая? Как вы добрались, замерзли, наверное?

Женщина подошла близко – и сразу стало понятно, что внутренне она вся замерла. Синяки разглядела, догадалась Наташка. Хоть бы сразу не прогнала, подумаешь, синяки, может, она упала просто…

– Проходите, пожалуйста, – сказала женщина.

Пока они шли по рукотворному снежному ущелью, хозяйка молчала. Так же молча вошли в дом. Дом начинался не с коридора, как привыкла Наташка, а с довольно большого и почти пустого помещения. На полу – светлый пушистый ковер, а стены голые, ни ковра, ни картин, ни фотографий. Не обжились еще, подумала Наташка, Ираида говорила, что недавно переехали. Возле огромного зеркала стоял карликовый диванчик, а по всему периметру – кадки с большими разлапистыми цветами. И даже не кадки, а керамические вазы, двухведерные, а то и больше. Красиво.

– Пойдемте… На кухню, что ли… – сказала хозяйка.

Наташка сбросила ботинки, слава богу, носки не дырявые, пооглядывалась, куда бы положить куртку, не нашла – и пристроила на пол, в уголок между стеной и диванчиком. Дверей было четыре, но открытой была только одна, та, в которую ушла женщина. Наташка пошла следом.

Кухня поражала воображение. Здесь без труда разместился бы десяток поваров, да и всякие приборы – такие, как по телевизору показывают, блестящие, невиданной формы, – тоже наличествовали. Впрочем, здесь же располагалась и столовая: овальный стол и шесть стульев с высокими спинками. На двух широченных подоконниках – опять цветы. Все это Наташка разглядела только потому, что хозяйка продолжала молчать.

– Присаживайтесь. Может, расскажете немного о себе? – Хозяйка наконец нарушила затянувшуюся паузу.

Вот этого Наташка не ожидала. Ираида должна была рассказать, она же сказала, что обо всем договорилась.

– Да, я же не представилась. Меня зовут Людмила.

Людмила. Интересное дело: что ж – ее просто так, по имени звать? Наташка растерялась совсем. Хозяйка ждала, надо было что-то говорить. В двух словах, решила Наташка, без подробностей. Родилась в деревне, образование не закончила, в городе работала уборщицей, с Ираидой познакомилась в больнице. Все. Немного помолчав, зачем-то добавила – не замужем. Людмила смотрела на свои руки, изящные, без маникюра, но с парой колечек, и молчала. Не возьмет, ни за что не возьмет, отчетливо поняла Наташка. И куда ей теперь? Ладно, Гать эта километрах в восьми от города, дойдет, не барыня. А в городе-то что? Пойти удавиться? И то некуда, не на улице же. Отчаяние, тщательно скрываемое даже от себя самой, захлестнуло ее с головой:

– Возьмите меня… Христом Богом прошу – вы не пожалеете! Я все-все делать буду, никакой работы не боюсь, честное слово! Мне некуда идти, только в петлю…

Наташка бросилась перед женщиной на колени и в ту же секунду поняла, что сделала нечто немыслимое, невозможное, отвратительное. Что так нельзя ни при каких обстоятельствах. Людмила, кажется, тоже это поняла. Она быстро опустилась на колени рядом с Наташкой, обняла ее за плечи и торопливо заговорила:

– Ну что ты, что ты… Вставай! Конечно, будешь делать, я тебе все покажу, все объясню, вставай, – и уже спокойней добавила: – Никогда так больше не поступай. В этом нет никакой необходимости, ты очень хорошая, я сразу поняла. Успокойся, давай лучше чаю попьем, а потом я тебе комнату твою покажу.

Больше всего на свете Людмиле хотелось сказать: не плачь. Но Наташка и не плакала, только вздрагивала всем телом, как от сильной боли.

Как они пили чай, Наташка почти не запомнила. Старалась, чтобы руки не тряслись, а то скатерть зальет. Людмила рассказывала про сына: мальчик во втором классе, а уже и в музыкальной школе учится, и в художественной, три дня в неделю там, три – там. По вечерам его дома практически не бывает, часов в восемь муж или его сестра из города привозят. Андрюшка ребенок очень одаренный и во всех школах одни пятерки получает…

Хозяйка явно гордилась мальчиком. А Наташка слушала и думала: когда же он играть-то успевает, на улице гулять? Рисовать – ладно, дело нехитрое, да и какой спрос с восьмилетки. А вот музыка… Она искренне не понимала: как это музыке можно научиться? Или ты умеешь петь, например, или не умеешь. А инструмент – вообще темный лес, как же можно запомнить, куда надо пальцы ставить или какие струны перебирать? Но мнения своего не высказала – вдруг Людмила обидится?

– А как вас по отчеству? – решилась наконец спросить хозяйку Наташка в нечаянной паузе. – А то я не могу так.

– Чепуха, Наташа. Не надо по отчеству. По-моему, и выкать ни к чему. Вот тебе сколько лет?

– Двадцать три… – Наташка отчего-то опять смутилась.

– А мне двадцать восемь. Скоро будет. Так что будем мы с тобой просто Люда и просто Наташа, ладно? Пойдем устраивать тебя на новом месте.

Людмила тоже отчаянно смущалась. То, что произошло между ними час назад, совершенно не вписывалось в ее представления о жизни. До какой невероятной степени отчаянья нужно было довести несчастную девочку, чтобы она сделала то, что сделала? Что Наташка не играет, не истерит на публику – это Людмила поняла сразу. Для себя она решила две вещи: во-первых, в ее доме девочку больше никто никогда не обидит, а во-вторых, никто и никогда о том, что случилось, не узнает.

Хотя вопросов, конечно, не избежать.

Например, муж. Он знает, что она ищет помощницу по хозяйству. И знает, что ищет вяло, все пытаясь привыкнуть к новому большому дому, надеясь, что справится сама. Рекомендация Ираиды, лучшей и единственной на все времена подруги, для него ничего не значит, они друг друга не сильно жалуют. Да бог с ним, с Володькой, пусть думает что хочет. Вот сын у нее не сразу воспринимает новых людей, особенно дома. Он и сам дом поначалу не любил, норовил уроки в кухне делать, пока она с ужином возится. А ведь детскую оформляли с особым пристрастием, она из мастеров всю душу вынула, чтобы только Андрюшке комната понравилась. С ним придется поговорить вдумчиво, объяснить, что тетя Наташа хорошая.

Комната на втором этаже, предназначенная для домработницы, изначально такого статуса не имела. Обычная гостевая спальня, обставленная с некой долей вкуса, но без признаков индивидуальности. Там никто и не ночевал ни разу.

– Это что, правда моя комната? – Наташке показалось, что она попала во дворец. Потолки высоченные, люстра – хрусталь, а шторы… Это не шторы, а какие-нибудь гардины, или портьеры, или еще что-нибудь такое же невиданное. Не окно, а произведение искусства. А еще было очень много места. Шкаф, кровать, стол с большим зеркалом и кресло не занимали и десятой доли пространства. Наверное, вся квартира, в которой она жила с Маратиком, была меньше этой чудесной комнаты.

– Ты что, ожидала, что в каморке под лестницей будешь жить? – попыталась пошутить Людмила. Заметила выражение Наташкиного лица и поняла: кажется, девочка именно этого и ожидала. Людмила помолчала, вздохнула и с досадой сказала: – Да что же с тобой такое? Прямо не знаю, плакать или смеяться… Нет у нас каморки под лестницей, сама лестница есть, а каморки нет. Пойдем, ванную покажу. Против ванной ты ничего не имеешь?

– Не имею, – сказала Наташка и про себя очень обрадовалась. Ей с того самого вечера, с которого, как выяснилось, началась ее новая жизнь, нормально помыться так и не удалось.

Ванная тоже поражала воображение. В этой ванной можно было жить. Кровать – не такая шикарная, а обычных, человеческих размеров, – сюда без труда влезет, и даже место останется. А кафель! Честное слово, Тадж-Махал какой-то, а не ванная! Людмила догадалась, почему Наташке не хочется отсюда уходить, и отправилась за чистым полотенцем. Когда она вернулась, ее новая помощница по хозяйству стояла на том же месте и в той же позе. Боится не разобраться, что к чему, поняла Людмила, быстро открыла краны, показала флакончики с гелями, пенами, шампунями и вышла.

Вернулся домой Андрюшка, доложил матери обстановку на всех трех образовательных фронтах, поужинал и отправился к себе трудиться над многочисленными домашними заданиями, а Наташки все не было. Людмила даже боялась предположить, что могло случиться с помощницей по хозяйству в таком безобидном месте, как ванная. Она постучалась в дверь, не дождалась ответа и, уже всерьез встревоженная, вошла. Оказалось, Наташка просто заснула, разморенная горячей водой. Она спала сидя, сжавшись в комочек, вцепившись обеими руками в край ванны и положив голову на сгиб локтя. Людмила осторожно тронула эту лохматую голову – и Наташка мгновенно проснулась, сжалась еще больше, пару секунд таращила испуганные глаза, потом страшно покраснела и сказала с почти паническим выражением:

– Я нечаянно… Я сейчас все сделаю…

– Чего ты все время боишься? – сердито спросила Людмила, без особого успеха стараясь скрыть острую жалость. – Ну, уснула и уснула, ничего особенного. Или ты думаешь, что тебя за это уволят?