Сергей Мосияш - Александр Невский

• Название: Александр Невский
• Автор: Сергей Мосияш
• Издательство: АРМАДА
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1994
• ISBN: 5-87994-049-7

Историческая трилогия С. Мосияша посвящена выдающемуся государственному деятелю Древней Руси — князю Александру Невскому. Одержанные им победы приумножали славу Руси в нелегкой борьбе с иноземными захватчиками.

---

— Остынь, Мстислав Юрьевич, остынь, дорогой, — уговаривал он. — Гнев худой советчик разуму.

— Ты что, воевода, аль не зришь, что сотворили поганые с русским князем? — бушевал Мстислав. — Разве сие можно спускать?

Но воевода упорен был.

— Спускать не след, верно. Буде сеча не сегодня-завтра, отведешь душу.

К вечеру татары обложили город со всех сторон. Ржали кони, кричали, колготились люди, до города доносился запах вареного мяса.

Когда стемнело, по предложению князя Мстислава, решено было тайно послать течца к великому князю с просьбой ударить по татарам, когда они начнут приступать к городу.

Привели воина Добромысла из дружины Мстислава. Высок, строен, длинноног — такому и коня обойти невелик труд. Мстислав подошел к нему, взял за плечи, пронзительно снизу вверх глянул в глаза:

— Побежишь к великому князю. Главное, пройти лагерь татарский. А там держи полуночную звезду у правого виска и беги, беги. Передашь великому князю, что мы просим его ударить по татарам. В этом спасение не токмо Владимира, но, может, и Руси всей. Ежели мы узрим его полки позади татар, то пособим из города, выйдем из ворот. Я так говорю, Петр Ослядюкович?

Мстислав обернулся к воеводе. Согласие воеводы не ему требовалось, а течцу, которого великий князь мог спросить: «Кто послал?» — и течец мог бы ответить: «Князья и воевода».

— Истинно так, Мстислав Юрьевич, — сказал воевода.

Ночью почти разом вспыхнули мосты у всех ворот, подожгли их по приказу Всеволода Юрьевича. Оставлен был лишь мост у Золотых ворот в надежде на скорую вылазку в стан татар. По задумке князя, горящие мосты отвлекут внимание татар настолько, что не заметят они русича, пробирающегося через их лагерь.

Но едва рассвело, как от татар прискакали три воина к Золотому мосту и швырнули голову бедного Добромысла. И так же быстро ускакали. Русские не успели и обстрелять их.

Смерть течца внесла уныние в лагерь осажденных. «Всем нам то же будет», — шептались воины, истово крестясь при этом. Князь Всеволод настаивал на уничтожении моста и у Золотых ворот, но князь Мстислав не соглашался, твердо веря в возможность вылазки против татар.

Воевода Петр на этот раз не брал ничью сторону и, если кто из молодых князей просил его поддержки, отвечал уклончиво: «С братом, с братом, князь, надо о сем сговориться». Ох, худо двум головам с одним туловом, а тулову с ними и того тошней.

V «НЕТ ТРУСОВ СРЕДЬ НАС!»

Князя Мстислава разбудил среди ночь слуга его, Светозар.

— Что? Приступ? — вскочил Мстислав, щурясь на свечу.

— Нет, князь. Но ты сам велел будить, коли что, — отвечал Светозар. — Татаре что-то возятся сразу за рвом. Кабы не полезли.

— Воевода?

— Воевода уж там, на стене.

Мстислав одевался быстро. Светозар молча подавал ему одежду, оружие. Живя с отрочества возле князя, он понимал его без слов, по единому взгляду, по движению бровей. Одевшись и пристегнув меч, князь двинул плечом — Светозар и это понял.

— Уже заседланы, у крыльца стоят, — отвечал негромко.

Светозар едва поспевал за князем, спускаясь по лестнице из покоев. Мстислав быстро сбежал вниз, прыгая через две-три ступени. У крыльца отстранил стремянного, выхватил у него повод и легко взлетел в седло. И сразу же поскакал к Золотым воротам, никого не ожидая и не оглядываясь. Несколько воинов поскакало следом, Светозар замешкался, долго не мог поймать стремя.

На улице было темно, лишь в Успенском соборе горели сотни свечей. Оттуда доносилось нестройное заунывное пение. «Загодя отпевают», — подумал Светозар, ощутив в сердце тоску. Он догнал князя почти у самых ворот.

Мстислав подскакал к Золотым воротам, соскочил с коня и побежал наверх к бойницам. Светозар бежал следом за господином. Наверху дул ветер, сек мелкой снежной крупой. Воевода Петр стоял в затишке за церковью.

— Ну что там? — подошел Мстислав.

— Зри сам, князь, — кивнул воевода в сторону татар.

Мстислав стал напряженно всматриваться. Летящая наискосок снежная крупа перечеркивала и без того почти непроглядную тьму. И все же там, за рвом, на снегу было видно какое-то движение, мельтешили тени людей.

— Что они? Уж не пороки[80] ли придвигают? — предположил Мстислав.

— Нет, — отвечал воевода. — Я посылал к Орининым и Медным воротам. Там то ж творится. Вкруг всего города вот так-то. Мнится мне, огораживают нас они, отынивают.

— Как Рязань, значит?

— Истинно так, князь, как Рязань. Как бы днем на приступ не пошли.

— Ну что ж, встретим, — отвечал Мстислав недобрым голосом. — Скорей бы уж приступали.

— Эх-хе-хе, — вздохнул воевода и с укоризной покосился на юного князя. — Лучше б вовсе не приступали, Мстислав Юрьевич. Я б за это пресвятой богородице пудовую свечу поставил.

— Э-э, — отмахнулся князь, — ты, Петр Ослядюкович, воевода, а молвишь, как гость богатый. Пресвятая-то богородица смелым благоволит.

Воевода взглянул на Светозара, стоявшего за князем. Не нравилось ему, что при подлом человеке так о нем нелестно князь отзывается. Но и говорить об этом счел того более унизительным, начал о другом:

— Тут у меня, Мстислав Юрьевич, один мизинный человечишка лук великий сотворил, тетиву вдвоем-втроем тянуть надоть. Но и бьет зато в два полета стрелы, не менее. Сила.

— Где он? — резко спросил князь.

— Тут рядом. Позвать?

— Зови.

— Эй, Радим, ходи сюда да лук-то, лук свой тащи.

От ближайшей бойницы отделился человек, принес с собой огромный лук в два человеческих роста.

Князь взял лук, попробовал напряжение тетивы. Она басовито гудела под пальцем.

— Добро, добро, — сказал Мстислав. — Пробовал на бой?

— Пробовал, — отвечал Радим. — Доску в три перста со ста шагов насквозь прошибает.

— Что мне доску, — осердился князь. — Мне чтоб поганого прошибла.

— Прости, князь, — сконфузился Радим. — Не далее как вчера сотворил я лук-те. Не успел на поганых.

— Так у тебя он один, что ли?

— Один, — вздохнул виновато Радим.

Мстислав недовольно засопел, отвернулся. Радим продолжал оправдываться.

— Дерево-то долго надо искать, выдерживать. Выпаривать… Да и с жилой хлопот…

— Ладно. Будет скулить, — перебил Мстислав. — Станешь с ним здесь на Золотых воротах и, едва рассветет, выбивай тех, кто у порока будет. У тебя есть поспешители?

— Есть, есть, князь, — обрадовался Радим скорой отходчивости Мстислава. — Мы уж наторели малость.

— Ступай, — махнул рукой князь и опять стал смотреть на татар, щурясь от летящей снежной крупы. Долго всматривался. Ощутив рядом плечо воеводы, сказал, не оборачиваясь:

— Да-а. Похоже, отынивают нас. Ты верно угадал, воевода.

— Может, мост раскидаем? А? — осторожно спросил воевода.

— Вели, да чтоб тихо.

До самого рассвета не уходил Мстислав со стены. Заботливый Светозар привез из дворца шубу: от блях бахтерца зябло тело у князя. Укутавшись в шубу, ходил князь у бойниц, хрупая свежим снегом. Дружинники-сторожа, коротавшие ночь на стене, при князе не смели дремать, бдили, свирепо тараща глаза в сторону поганых. А когда рассвело наконец, увидели русские высокий тын за рвом. Черной лентой он тянулся по низинам, захлестнув, словно удавкой, весь город.

— Ну, — вздохнул кто-то, — и мышь теперь из града не выскочит.

Вскоре на стене появился князь Всеволод, поздоровался с братом, долго осматривал тын.

— По всему, приступят скоро.

— Да, — согласился Мстислав, — пора дружины исполчать.

В это время где-то рядом закричали тонко, не по-мужски:

— Береги-и-и-ись!

Большой круглый камень сильно ударил в стену около Золотых ворот. Во все стороны брызнули щепки и пыль. Воин, бывший на стене, охнул, схватился за голову и повалился.

— Пороки бить начали, — крикнул Всеволод. — Надо людей отводить.

— Радим! — позвал Мстислав.

— Я здесь, князь, — отозвался от бойницы Радим.

Князь Мстислав нетерпеливо посматривал на Радима. У того было три помощника: один держал лук, прижимая его к стене, двое, кряхтя и тужась, натягивали тетиву. Сам Радим, возложив длинную, как копье, стрелу, никак не мог приспособиться для прицеливания.

Мстислав едва сдерживался, хотелось самому и натянуть, и выстрелить. Его нетерпение Радим затылком чуял и оттого суетился и волновался.

— Береги-и-и-ись!

Очередной камень ударил почти в то же место стены, сбив стояк между бойницами. Полетели осколки камня. Князь Всеволод схватился за плечо.

Мстислав обернулся, ощерился.

— Отводи людей, хоронись за воротами.

Пороки били методично и ровно, ударяя всякий раз в одно и то же место. Стена трещала, крошилась. Ясно было, татары пробивают в деревянной стене брешь для прохода. У Золотых ворот таких брешей готовилось две.