Керстин Гир - Чистосердечно привирая

• Название: Чистосердечно привирая
• Автор: Керстин Гир
• Издательство: Bastei Lübbe
• Жанр: Современные любовные романы

---

– Но это не входило в наши намерения, – пробурчала Карла.

На Бирнбаума её реплика не подействовала. Он притянул стул от соседнего столика и подсел к нам.

– Ну, вы не хотите нас познакомить? – радостно спросил он.

– Нет, если этого можно как-то избежать, – проворчала Карла, но я вежливо сказала:

– Это Вивьен Петерле и Соня Мёринг. – Как я должна представить Бирнбаума, я не знала. Просто «Бирнбаум» я сказать не могла, «Господин Бирнбаум» было бы слишком официально, а «Адам Бирнбаум» – как-то слишком интимно. Поэтому я не сказала ничего.

Но это было и не нужно.

– Привет, – зачирикала Соня, кокетливо поправляя прядку волос. Виви просто улыбалась и выглядела так нежно, светло и фарфорово, как давно уже не выглядела. Видно, прикидывала, сколько тысяч в год зарабатывают шеф-редакторы. Я ощущала своего рода гордость собственника: в конце концов это мой шеф сидел здесь и мило улыбался.

Только у Карлы был иммунитет против Бирнбаумова обаяния. Возможно, она просто была пьяна.

– У вас что, нет своих друзей, бедный? – спросила она.

– Есть, но они будут через десять минут, – ответил Бирнбаум. – я пока составлю вам компанию. – Итак, – он лучезарно улыбнулся Соне и Виви, – я Адам Бирнбаум, шеф-редактор «Анники». Что бы вам ни рассказывала обо мне фрау Лаутенбахер, это всё неправда. – Улыбка, осветившая его небритое лицо, была совершенно неотразима.

– Я ей и так не поверила, – заверила Соня. – Таким скрытным и коварным не может быть ни один человек.

Я попыталась двинуть ей под столом ногой, но попала в ножку стула.

Бирнбаум комично наморщил лоб:

– Вы считаете меня скрытным и коварным, фрау Лаутенбахер? – шутливо спросил он.

– Да, а ещё презрительным, – с горькой серьёзностью ответила Карла. Она во что бы то ни стало решила потерять работу.

– Вы обязательно должны попробовать бобов, – я попыталась повернуть разговор в другую сторону. Но было поздно.

– Я презрительный? – переспросил Бирнбаум. – Но почему вы так считаете? Вы тоже так думаете, Йоханна?

– Она шутит, – откликнулась я. – Ха-ха-ха.

– Признайте же это, – сказала Карла. От выпитого вина у неё совершенно развязался язык. – Для вас секретарши – люди второго сорта.

Бирнбаум выглядел по-настоящему задетым. Я не знала, кого мне было больше жалко – его или Карлу, которая явно нарывалась. Тут поможет только одно – резкая смена темы.

– Вы слышали новость? В одной из прежних жизней я жила в Сахаре, – но никто меня не слушал.

– Мне очень жаль, что вы так считаете, – сказал Бирнбаум Карле. – Я думал, что вы такая самоуверенная и дерзкая, что не станете злиться за небольшую дозу критики и шуток.

– А ещё я присутствовала при осаде Ла Рошели, – продолжала болтать я. – Месяцами никакого пополнения продовольствия в городе. В конце концов люди были вынуждены есть траву. Сначала умерли маленькие дети, потом старики…

– Я ничего не имею против шуток, – сказала Карла. – Но ваши совсем не смешные.

– Значит, я в будущем должен больше стараться. – Бирнбаум поднялся из-за стола и задвинул стул обратно. – Жаль, что мы не можем обсудить это подробнее, но как раз пришли мои друзья.

И в самом деле: у двери Анника Фредеманн и молодая пара, один вид которой сразу навевал мысли о деньгах и успехе, снимали пальто. Под ними обнаружились: смокинг (у мужчины) и вечерние платья в блёстках (у женщин). Наверное, они пришли сюда прямо из филармонии или оперы.

Анника помахала нам рукой. Она выглядела замечательно, как всегда. Бирнбаум, похоже, тоже так считал, поскольку он улыбался, хотя и не так лучезарно, как десять минут назад. Очевидно, Карле удалось испортить ему настроение.

Я виновато улыбнулась.

– Это кьянти такое крепкое. Из-за него человек может начать болтать ерунду, понимаете?

– Ин вино веритас, – сказал Бирнбаум и коротко коснулся моей руки. – Из-за интересного разговора я совсем забыл спросить, что вы тут празднуете, Йоханна.

– Празднуем? – переспросила я.

– Да. Вы выглядите необычайно элегантно.

– Ой, спасибо, но праздновать, к сожалению, нечего, – ответила я. Наоборот – Борис ведь не пришёл.

– Вам идёт, когда волосы подняты кверху, – сказал Бирнбаум. – И губная помада красивая. – Он одарил меня ещё одной улыбкой Джорджа Клуни и пошёл приветствовать Аниику Фредеманн и двух остальных. Они сели за лучший столик перед камином, который Розито резервировал для своих ВИП-гостей.

– У-у-у-у-у, – передразнила Карла. – «Вы выглядите необычайно элегантно, Йоханна!»

– «Вам идёт, когда волосы подняты кверху», – добавила Виви.

– «И губная помада красивая», – присоединилась Соня. – Кстати, что за она?

– Либелло, – ответила я. – Прозрачная.

– У-у-у-у-у, – опять передразнила Карла. – Натуральный цвет! А румяна!

Я решила не реагировать.

– Карла, ты так напилась, или ты намеренно решила поставить на кон работу? Бедный Бирнбаум. Он в хорошем настроении подсаживается к нам, и что ты делаешь? Ты набрасываешься на него с оскорблениями.

– Как постелешь, так и ляжешь, – ответила Карла. – Ну ладно, наверное, я действительно перепила, и утром я об этом ужасно пожалею. Я действительно его оскорбила или всё можно представить как грубую шутку?

– Нет, – ответила Соня. – При всём желании нет.

– Я думаю, что начальнику, который так хорошо выглядит, можно многое простить, – задумчиво сказала Виви. – Послушай, Карла, если он тебя вышвырнет, как ты думаешь, могу я занять твоё место?

Глава 13

Борис не попал под машину. Он прислал мне письмо – причём ещё рано вечером, когда я приводила себя в порядок в ванной. Он писал, что задерживается на работе и поэтому предлагает встретиться в полдевятого – и не в «Розито», а в кафе в центре города недалеко от его офиса. И что он очень надеется, что перед выходом из дома я ещё раз проверю почту.

Ну, я этого не сделала – что оказалось мне только на руку. Хотя я всё ещё не знала, как выглядит Борис, но зато мне не надо было выдумывать объяснений своему отсутствию в «Розито».

Я сыпанула ещё немного соли на его раны, описав, как я ждала его весь вечер и как люди смотрели на меня и на книжку Джейн Остин.

Борис ответил письмом, прямо-таки источающем искреннее раскаяние. Он хотел сразу же назначить новую встречу, но я ответила, что у меня сейчас плохо со временем. К моему большому сожалению.

Поскольку это именно он провалил наше свидание, то он был не вправе на меня сердиться, напротив, он должен был отнестись к этому с пониманием и терпением.

А я могла снова посвятить себя мероприятию «44 размер». До сих пор оно стоило некоторых усилий и жертв с моей стороны, но это было ничто в сравнении с унижениями, которые мне пришлось пережить в следующий понедельник в Карлиной фитнес-студии.

Бирбаум, кстати, Карлу не уволил. Более того, на следующее утро он положил ей на стол букет цветов и сказал, что охотно начал бы с самого начала.

Карла чуть не упала в обморок.

Но она сумела быстро оправиться и пожала его протянутую руку.

– Он, конечно, всё то же тошнилово, – пояснила мне она. – Но для тошнилова он довольно милый.

Я ничего не могла поделать, меня восхитила тактика Бирнбаума. Когда я в пятницу вечером встретила его на вечерней пробежке (он с Якобом снова вышли из дома в тот самый момент, когда я пробегала мимо), я ему об этом сказала.

– Вы – кхе-кхе – здорово придумали с Карлой, – заговорила я, когда он безо всяких вопросов затрусил рядом со мной. – Вы поняли, что под грубой оболочкой скрывается нежная душа, да?

– Она не совсем неправа, – откликнулся он. – Я не был с ней особенно любезен. Как вы думаете, обрадуется ли цветам фрау Клостерманн?

– Нет, у Клостерманн аллергия на всё, что цветёт,– ответила я. – Подарите ей конфеты из биомагазина, и она навек станет вашей рабыней.

Бирнбаум засмеялся. Мы дружно бежали рядом, и мой пульсометр вёл себя достаточно спокойно. Правда, и Бирбнаум не мчал на сей раз как восьмисотметровый бегун на спурте, а бежал намного более размеренно. Якобу это, похоже, было непривычно, он нетерпеливо рвался с поводка.

Когда мы подбежали к развилке, где я в прошлый раз свернула, Бирнбаум спросил:

– Вы не хотите сделать с нами ещё один круг по парку?

– Я не знаю, – ответила я. – Так далеко я ещё никогда не бегала. Может, я на полпути упаду.

– Что говорит пульс? – Бирнбаум схватил мою руку и глянул на пульсометр. – Сто тридцать восемь. Нормально. Если мы побежим ещё медленнее, вы наверняка продержитесь. Побежали!

У меня было чувство, что мы бежим так медленно, что Бирнбаум вполне может перейти на ход, да ещё в обратную сторону, но тем не менее меня охватила невероятная гордость за то, что я справляюсь. У пруда мы стали бросать Якобу ветки, Бирнбаум спрашивал о моих планах на выходные, и мы болтали как настоящие друзья. Затем мы бегом преодолели обратное расстояние. Прощаясь, Бирнбаум сказал: