Стивен Прист - Теории сознания

• Название: Теории сознания
• Автор: Стивен Прист
• Жанр: Философия

Российскому читателю впервые предоставляется возможность ознакомиться с творчеством британского философа Стивена Приста – его книгой "Теории сознания". По жанру эту книгу можно охарактеризовать как историческое и теоретическое введение в философию сознания (philosophy of mind). В своей книге Прист сделал попытку рассмотреть и систематизировать основные точки зрения на проблему сознания, высказанные в истории мировой философии. Написана книга ясно и доступно, при этом она рассчитана не только на широкого читателя, но и на специалистов в области философии сознания, истории философии, когнитивной науки, психологии, искусственного интеллекта.

Перевод А.Ф.Грязнова

---

Можно было бы показать, что отнюдь не все психические феномены в смысле возможной дефиниции психологии, точно так же в смысле Брентано, суть психические акты и что, с другой стороны, добрая часть того, что у Брентано обозначено двусмысленным термином "физический феномен", поистине суть психические феномены (Ibid., р. 553).

Например, Гуссерль считает, что ощущения являются ментальными феноменами, но типическим или парадигматическим образом не проявляют интенциональность, так что в этом отношении Гусерль согласен с некоторыми психологами, которые критически относились к Брентано. На данном этапе у Гуссерля еще нет аргументов, обосновывающих, что ощущения неинтенциональны. Он полагает самоочевидным или просто заложенным в самой природе определенных самоощущений, что они могут быть не интенциональными, т.е. не быть "о" чем-либо: "то, что не все переживания интенциональны, показывают ощущения и комплексы ощущений." (Ibid., р. 556). Налицо резкое несогласие между Гуссерлем и его учителем по этому вопросу, поскольку Гуссерль приводит в качестве примера неинтенционального опыта "любую часть ощущаемого зрительного поля" (Ibid., р. 556). Брентано отверг бы тот взгляд, что содержание зрительного поля представляет собой какую-либо разновидность опыта, хотя цвет, к примеру, мог бы быть объектом некоторого опыта. В этом вопросе, как мне представляется, Гуссерль был прав, говоря, что цветовые феномены – или цветовые ощущения – неинтенциональны, но Брентано мог оказаться прав, классифицируя их скорее как физические, нежели ментальные. Также обратим внимание на то, что Брентано никогда не придерживался взгляда, будто содержание зрительного поля демонстрирует интенциональность, поскольку не относил это содержание к ментальным феноменам. Однако Гуссерль мог бы выбрать и другие примеры (боль, удовольствие и настроение, к примеру), которые показали бы явное расхождение между его взглядами и взглядами Брентано. Брентано считает все ощущения интенциональными, Гуссерль же полагает, что некоторые таковыми не являются. Брентано считает, что все ментальные феномены интенциональны, а Гуссерль полагает, что некоторые из них неинтенциональны.

Критерий "интенциональности" Гуссерль предпочитает в качестве более адекватного "представлениям" Брентано как средству для различения ментального и физического. Ведь трудность в употреблении понятия представления для объяснения, чем же на самом деле является ментальное, заключается в том, что оно само является психологическим понятием. Мы уже должны обладать понятием ментального для понимания, что такое представления, поэтому если мы используем понятие представления в качестве критерия "ментального", то мы сделаем это, рискуя попасть в логический круг. Согласно Гуссерлю, идея представления полезна для феноменологии, но она не может быть взята в качестве опорного пункта. Она сама должна быть объяснена в терминах его собственного понятия "акта".

Гуссерль также полагает, что употребление Брентано термина "феномен" крайне несовершенно. Гуссерль предпочитает термин "опыт" (Ibid., р. 557)[39], поскольку из него не следует, что все ментальное есть феномен. В данном случае Гуссерль пытается оставить место для той возможности, что могут быть ментальные состояния, которые не проявляются для человека, обладающего ими:

Так как феномен обозначает по преимуществу, а также у Брентано являющийся предмет, как таковой, то в этом заключено следующее: каждое интенциональное переживание не только имеет отношение к предметам, но само есть предмет определенных интенциональных переживаний. (Ibid., р. 557).

Ясно, что Гуссерль не разделяет позицию Брентано, согласно которой каждое ментальное событие является объектом для внутреннего сознания. Гуссерль считает вполне возможным, что могут быть ментальные состояния, которые вообще недоступны для внутреннего сознания. Несмотря на выражение предпочтения "опыта" над "феноменом", Гуссерль часто употребляет последний термин для обозначения опыта в пределах собственной феноменологии.

Дальнейшая критика Брентано привела Гуссерля к развитию его собственного учения об интенциональности. Но в данном пункте стоит обратить внимание на две интерпретации феноменологического метода Гуссерлем. Первая из них предполагает использование понятия содержания, вторая – понятия сущности. Он говорит: "Последующие размышления прояснят более точно фундаментальное различие между первым и вторым способом рассуждать о "содержаниях"." (Ibid., р. 556). Гуссерль имеет в виду "содержание" в самом широком психологическом смысле, т.е. когда есть содержание в том, что некто воспринимает, в смысле того, что воспринимается; содержание в том, что некто думает, в смысле того, что некто думает; содержание того, что некто говорит, в смысле того, что некто говорит. В этом случае ясно, что существуют различные виды перцептуального, имагинативного и лингвистического содержания, а понятие интенционального объекта должно быть расширено, чтобы принять в расчет эти содержания.

Во-вторых, Гуссерль заявляет, что "все феноменологические определения, которых мы здесь добиваемся, следует понимать (даже без особого подчеркивания) как сущностные определения" (Ibid., р. 556). Как мы отмечали в главе 1, сущность чего-либо есть то, чем в действительности является вещь. Важная часть гуссерлевского проекта заключается в определении сущностей различных ментальных актов – в открытии того, что именно означает мыслить, воспринимать, воображать и т.д. Заявляя об открытии сущностей, Гуссерль убежден, что открывает вечные истины относительно любого сознательного существа, а не только истины о своей собственной психике. И если он и в самом деле обнаружил, чем являются мышление, восприятие и воображение, то его выводы могут быть также распространены на всякое мышление и восприятие.

АКТ И ОБЪЕКТ

Гуссерлевское изложение теории интенциональности начинается с двух положений, существенно меняющих концепцию Брентано. Гуссерль полагает, что выражение "ментальные феномены относятся к интенциональному объекту" чревато серьезными затруднениями, ибо мы тут же сталкиваемся с вопросом о природе данного отношения. Это предполагало бы наличие трех вещей: ментального акта, интенционального объекта и отношения между обоими. По мнению Гуссерля, сохранение интенционалистской терминологии не принесет вреда до тех пор, пока мы не начнем овеществлять или гипостазировать отношение, с одной стороны, сознания (или эго) и с другой – интенционального объекта сознания.

…Если здесь нельзя избежать термина "отношение", то все же следует избегать выражений, которые предлагают ложные истолкования этого отношения как психологически-реального (real) или принадлежащего [внутренне] реальному (reell) содержанию переживаний… (Ibid., р. 558).

Что Гуссерль имеет здесь в виду под "реальным"? Он подразумевает феноменологически реальное, пытается описать сущностную природу ментальных актов как они являются сознанию, что ведет нас к другой важной модификации теории Брентано. Гуссерль согласен, что "… интенциональные переживания имеют то своеобразие, что они различным образом относятся к представленным предметам" (Ibid., р. 557), но он настаивает, что "это делают они именно в смысле интенции", а "в этом, однако, заключено не что иное, как то, что наличествуют как раз те определенные переживания, которые имеют характер интенции, в частности представляющей, судящей, желающей интенции" (Ibid.). В частности, Гуссерль полагает типичным или же имеющим место в большинстве случаев, что если человек осознает нечто, то отсюда еще не следует, что он осознает две вещи: объект и его осознание. Например, представьте, что вы смотрите на какой-то цвет. В таком случае вы и осознаете данный цвет. Но вы отнюдь не осознаете одновременно и сам цвет, и ваше осознание цвета. Не две вещи представлены вашему сознанию, а только одна:

Не две вещи присутствуют как переживания (мы отвлекаемся от известных исключений), не предмет переживается и наряду с ним интенциональное переживание, которое на него направлено; это не две вещи в смысле части и охватывающего целого, но только одно наличествует – интенциональное переживание, сущностный дескриптивный характер которого составляет как раз соответствующую интенцию (Ibid., р. 558).

Сейчас мы уже можем понять, почему Гуссерль желает заменить понятие ментального акта на понятие ментального феномена. В примерах типа цитированного выше имеется интенциональный и потому ментальный акт – осознание цвета, – но нет ментального феномена, поскольку само осознание не является сознанию, а ведь явление сознанию и есть то, в чем заключается бытие феноменом. По этой причине Гуссерль особым образом прочитывает интенционалистскую терминологию Врентано. Он говорит, к примеру, что

если это переживание налицо, то ео ipso (и это заключено, как я хочу подчеркнуть, в его собственной сущности) осуществлено "интенциональное отношение к предмету", ео ipso предмет "интенционально присутствует"; ибо одно и другое означает точно то же самое (Ibid., р. 558).