Борис Тумасов - Покуда есть Россия

• Название: Покуда есть Россия
• Автор: Борис Тумасов
• Издательство: Армада
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1995
• ISBN: 5-87994-109-4

Нигилисты прошлого и советские историки создали миф о деспотичности и жестокости Александра II.

В ином свете видит личность царя и время его правления автор этого романа.

Царь-реформатор, освободитель крестьян от крепостной зависимости — фигура трагическая, как трагичны события Крымской войны 1877–1878 гг. и роковое покушение на русского монарха.

---

Иосиф Владимирович думал о том, что, прежде чем закрыть пехотой и артиллерией Шипкинский и Хайнкиейский перевалы и не пустить через Балканы армию Сулеймана, необходимо бросить в рейд Казанский и Астраханский драгунские полки. Они устроят диверсии на железной дороге и проведут разведку.

Из скупых сведений беженцев-болгар смутно вырисовывалась картина, сложившаяся в Забалканье к 24 июля. У Филиппополя стояли семь таборов бежавшего с Шипки Халюсси-паши; двенадцать таборов, три эскадрона, полторы тысячи черкесов и четыре батареи Реуф-паши готовы были принять удар у Новой Загоры. По железной дороге малыми эшелонами (больше не позволял турецкий транспорт) перебрасывает таборы Сулейман-паша.

Гурко связался с главнокомандующим и предложил ударить по ещё не совсем сосредоточившимся бригадам Сулеймана в районе Семенли — Карабунар.

Из штаба армии ответили, что у командира Передового отряда есть право действовать по своему усмотрению. И тогда, посоветовавшись с генералом Столетовым, Гурко принимает решение занять оборону, одновременно начав наступление из Старой Загоры на Новую Загору, тем самым предупредить возможное соединение армии Сулейман-паши с Восточно-Дунайской армией и закрыть неприятелю путь через Балканы.

В обороне остались две дружины и сотня донских казаков. Залегли вперемешку по виноградникам. Потревоженно гудела Старая Затора. Постреливали. Пробравшиеся в город башибузуки и жители-турки убивали беженцев-болгар.

Ночью казаки, лихие головушки, совершили набег в тыл турецких позиций и рассказали: турок привалило тьма, расползлись саранчой.

То же подтвердил захваченный донцами турецкий пехотный офицер.

Ясно было: у Сулейман-паши не меньше двадцати таборов. Полторы тысячи болгарских воинов и казаков должны сдержать наступление пятнадцати тысяч османов. Если не сегодня, то завтра с утра турки начнут атаку.

Асен, денщик поручика Узунова, принёс кусок отварной солонины и ломоть сухого пресного хлеба. Стоян пожевал нехотя, запил водой.

Обстановка сложилась трудная, силы неравные. Сколько они продержатся? Одна надежда на подкрепление. Успели бы. Теперь события развивались в считанные часы…

Получив сведения, что Сулейман-паша уже сосредоточил силы у Новой Загоры, где таборы Реуф-паши составили правое крыло, в Чирпане — левая колонна Халюсси-паши, а сам Сулейман у южного Карабунара, Гурко разделил Передовой отряд на три колонны: перед первой под командой принца Лейхтенбергского Гурко поставил задачу овладеть Новой Загорой и нависнуть с фланга над армией Сулейман-паши; средней колонне генерала Цвецинского со стрелковой бригадой перейти из Казанлыка в Чайнакчий. При этой колонне находился и сам Гурко. Командиру левой колонны генералу Борейте велено через Оризари перейти в Лыджу.

Сняв все наличные силы из Старой Загоры и выставив в заслоне две дружины и сотню казаков, принц Лейхтенбергский двинулся в Новую Загору.

В пути он узнал от разъездов, что Реуф-паша взял направление на Арабаджикиой для соединения у Старой Загоры с Сулейман-пашой. Принц, племянник августейшего императора Александра Николаевича, слабый умом, но с гвардейской выправкой, заметался. Отправив колонну на Новую Загору, с остальными дружинами болгарского ополчения и артиллерией он вернулся в Старую Загору.

Едва расположившись, принц Лейхтенбергский получает новые данные: его кавалерия завязала бой с табором Реуф-паши. Принц тут же отправился ей на поддержку.

Но не войдя в соприкосновение с турецкими войсками, убедившись в превосходстве неприятеля, он немедля приказывает отходить к Старой Загоре, одновременно сообщив генералу Гурко о своей, невесть какой и откуда приключившейся, болезни. Утаил царский племянник, что в самый неурочный час прихватила его медвежья хвороба.

К счастью болгарских дружинников, оставшихся в обороне Старой Загоры, армия Сулейман-паши в тот день успела продвинуться только до Арабаджикиоя. Напрасно турецкий военачальник торопил, его задерживал войсковой обоз, собранный у населения.

Опаздывал и Халюсси-паша. А Реуф-паше помешала конница первой колонны отряда принца Лейхтенбергского.

Мечутся ополченцы подполковника Кесякова и капитана Попова из Старой Загоры на Новую и обратно, а им бы укрепиться рядом со второй и пятой дружинами, поджидая армию Сулеймана. Торопит подполковник Кесяков дружинников: надо успеть занять оборону, иначе ворвутся турки в Старую Загору, вырежут болгар, не пощадят ни старого, ни малого. По пятам за ополченцами в предчувствии лёгкой победы шли десятка два таборов…

Ждут в Старой Загоре. Удастся ли генералу Столетову подтянуть дружины?

Прибежал Асен, сообщил радостно:

— Подошли войники!

Обрадовался Стоян, увидев, как первая и третья дружины занимают оборону…

Генерал Столетов собрал командиров дружин и штаб. Явились полковники Депрерадович и Толстой, подполковники Кесяков и Калитин, капитан Попов, поручики Павлов и Узунов.

Обвёл взглядом Столетов своих офицеров, подумал: кого-то недосчитаются в этом бою. Сказал негромко:

— Нас три тысячи, недругов в пять раз больше. Но вспомните, как учил Суворов: бьют врага не числом, а уменьем. Будем сражаться.

Ответили одним выдохом:

— Будем!

— Когда станет невмоготу, будем не отступать, а отходить, поражая врага.

И снова взглянул на каждого. Задержался на красивом поручике Павлове. Совсем ещё юный, румянец на щеках! И не предвидел генерал, какая лютая смерть ожидает поручика. Уже в Казанлыке узнает Столетов, как над раненым Павловым глумились турки…

— Расчехлить святыню нашу, знамя Самарское, чтоб всем видно было его, для поднятия духа, а врагам на страх, — приказал Столетов.

Едва офицеры возвратились в дружины, как турецкие батареи открыли яростный огонь. Снаряды перепахивали землю, дробили камень.

Смолкли пушки. Минутную тишину взорвали вой и дикий визг. Турки двинулись в атаку. Табор за табором — бежали османы. Заалело поле от фесок. Впереди, размахивая саблями, бежали офицеры. Стоян поймал одного из них в прорезь взятой у Асена винтовки. Выстрела не услышал, только ощутил толчок приклада в плечо. Нелепо взмахнув руками, офицер упал.

Запели трубы, поднялись дружинники, и казаки пошли в штыковую. Турки не выдержали, откатили назад.

Едва дружинники залегли, как османы снова кинулись в атаку. Пальнули картечью казачьи и болгарские пушки, но турки продолжали лезть напролом. И снова ополченцы приняли их удар.

Столетов отдал приказ держать Новозагорскую дорогу, ожидая по ней подхода главных сил Передового отряда. Не знал генерал, что Гурко ввязался в бой с Реуф-пашой.

Столетов вызвал Стояна:

— Поручик, проберитесь на батареи, передайте поручикам Гофману и Константинову перенести огонь на резервы. Добрая мишень, сомкнуто ходят. Картечью их, картечью!

Подоспели драгуны-астраханцы.

— Жарко братушкам! — сказал их полковник Белогрудов. — В дело, драгуны!

Столетов видел: нелегко болгарам впервые в бою, однако держатся молодцами. Большинство офицеров в дружине убиты или ранены. Давят турки превосходящим числом. Поручику Павлову турки отрубили руки и голову, подняли на штыки.

Несколько раз ополченцы поднимались в контратаку с боевыми песнями: «Напред юнаци, на бой да вървим…» Вот и сейчас Столетов слышит: там, где дружина Кесякова, слышна песня «Шуми, Марица».

С визгом понеслась на позиции конница черкесов. Залп орудий поручика Константинова остановил их. После второго черкесы повернули лошадей.

Редеют болгарские ряды, рвутся турки к знамени. Вот уже завязалась рукопашная. Докладывают Столетову:

— Ранен знаменосец! Цымбалюка убили!

Качнулось Самарское знамя, но его подхватил подполковник Калитин. Сквозь вражеский рёв и завывания донёсся голос подполковника:

— Клятву, клятву блюдите! Напред, герои!

Добрый конь вынес Калитина из гущи боя, но пуля догнала. Знамя перехватил унтер-офицер Тимофеев.

С батареи Стоян пробрался к ополченцам, поднял их в атаку:

— На нож, войники!

Ударили дружинники в штыки, отбили османов.

В полдень Столетов пригласил полковника Толстого и Депрерадовича:

— Сколько ещё продержимся?

— Сулейман-паша ввёл новые резервы. Первая и третья дружины держатся с трудом. Нужны резервы!

— Этого я вам не могу обещать.

— Таборы Вессель-паши обходят с запада. Есть угроза перерезать нам пути отхода.

— Велите второй и пятой дружинам начать отход. Будем отступать на Казанлык через город. Улицы преграждайте баррикадами из повозок. Отражайте натиск турок. По выходе из Старой Загоры первой и третьей дружинам сосредоточиться у Дервентского ущелья, поддержать вторую и пятую дружины. Отправляйте раненых. Отход поэшелонно, перекатами. Обеспечьте возможность жителям-болгарам уйти из города. Дружинникам передайте: отступление наше не бегство с поля боя, а отход вынужденный, когда на одного пять-шесть врагов навалились.