Том Годвин - Научно-фантастические рассказы американских писателей

• Название: Научно-фантастические рассказы американских писателей
• Автор: Том Годвин
• Издательство: Издательство иностранной литературы
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1960

Содержание:

Предисловие

Том Годвин. Неумолимое уравнение. (перевод А.Стависской)

Роберт Хайнлайн. Долгая вахта. (перевод М.Ермашевой)

Роберт Хайнлайн. Логика империи. (перевод М.Ермашевой)

Теодор Томас. Двое с Луны. (перевод М.Ермашевой)

Алан Иннес. Путешествие будет долгим. (перевод Н.Рахмановой)

Мюррей Лейнстер. Отряд исследователей. (перевод А.Стависской)

Генри Бим Пайпер. Универсальный язык. (перевод А.Стависской)

Джозеф Шеллит. Чудо-ребенок. (перевод Л.Старокадомского)

Рэй Бредбери. Детская площадка. (перевод Т.Шинкарь)

Рэй Бредбери. И камни заговорили… (перевод Т.Шинкарь)

Предисловие: Александра Казанцева

Редактор: А.Асаркан

Художник: В.Медведев

---

Вдруг раздался торжествующий возглас Фитцджеральда:

— Ха! Наконец!

Марта подняла голову и посмотрела на него. Он отделил страницу книги и осторожно наложил сверху лист пластиката.

— Картинки? — спросила она.

— На этой стороне — нет. Подождите минуту, — он перевернул лист. — И на этой ничего…

Он приклеил с другой стороны еще один лист пластиката, затем взял со стола трубку и закурил. — Мне это дело доставляет удовольствие, а кроме того, — хорошая практика для рук, так что я не жалуюсь. Но, Марта, вы серьезно думаете, что из всего этого можно будет хоть что-нибудь извлечь?

Сахико подняла пинцетом кусочек кремниевого пластиката, который заменял марсианам бумагу. Он был величиной в квадратный дюйм.

— Смотрите! На этом кусочке — целых три слова, — проворковала она. — Айвн, вам повезло, у вас еще легкая книга!

Но Фитцджеральда не так легко было отвлечь.

— Ведь эта чепуха совершенно лишена смысла, — продолжал он. — Это имело смысл пятьсот столетий назад, а сейчас все это ничего не значит.

Марта покачала головой.

— Смысл — не то, что испаряется со временем, — возразила она, — и смысла в этой книге сейчас ничуть не меньше, чем когда-либо, но мы пока не знаем, как его расшифровать.

— Мне тоже кажется, что вся эта работа впустую, — вмешался в разговор Селим. — Сейчас не существует способов дешифровки.

— Но мы найдем их, — Марта говорила, чувствуя, что убеждает не собеседников, а себя.

— Каким образом? С помощью картинок и надписей? Мы нашли уже много картинок с надписями, а что они нам дали? Надпись делается для того, чтобы разъяснить картинку, а не наоборот. Представьте себе, что кто-нибудь, незнакомый с нашей культурой, нашел бы портрет человека с седой бородой и усами, распиливающего бревно. Он подумал бы, что надпись означает “Человек, распиливающий бревно”. Откуда ему знать, что на самом деле это — “Вильгельм II в изгнании в Дорне”?

Сахико сняла лупу и прикурила сигарету.

— Я могу еще представить себе картинки, сделанные для разъяснения надписей, — сказала она, — такие, как в учебниках иностранных языков: изображения в строчку и под ними — слово или фраза.

— Ну, конечно, если мы найдем что-нибудь подобное… — начал Селим.

— Михаил Вентрис нашел что-то вроде этого в пятидесятых годах, — раздался вдруг голос полковника Пенроуза. Марта обернулась. Полковник стоял у стола археологов. Капитан Фильд и пилот уже ушли.

— Он нашел инвентарные описи военных складов, — продолжал Пенроуз. — Они были сделаны критским линейным письмом, и сверху на каждом листе был маленький рисунок меча, шлема, треножника или колеса боевой колесницы, и эти изображения дали ему ключ к надписи.

— Полковник скоро превратится в археолога, — заметил Фитцджеральд. — Мы все здесь, в экспедиции, освоим новые специальности.

— Я слышал об этом еще задолго до того, как была задумана экспедиция. — Пенроуз постучал сигаретой о свой золотой портсигар. — Я слышал об этом еще до Тридцатидневной войны, в школе разведчиков. Речь шла об анализе шифра, а не об археологических открытиях.

— Анализ шифра, — проворчал фон Олмхорст. — Чтение незнакомого шифра на знакомом языке. Списки Вент-риса были на известном языке, на греческом. Ни он и никто другой никогда не прочитали бы ни слова по-критски, если бы не была найдена в 1963 году греко-критская двуязычная надпись. Ведь незнакомый древний текст может быть прочитан только с помощью двуязычной надписи, один язык должен быть известным. А у нас что? Разве у нас есть хоть что-нибудь подобное? Вот, Марта, вы бьетесь над этими марсианскими текстами с тех пор, как мы высадились, то есть уже целых шесть месяцев. Скажите мне, вы нашли хоть одно слово, смысл которого был бы вам ясен?

— Мне кажется, что одно я нашла. — Она старалась говорить спокойно. — Дома — это название одного из месяцев марсианского календаря.

— Где вы нашли это, — спросил фон Олмхорст, — и как вы это установили?

— Смотрите! — она взяла фотокопию и протянула ему через стол. — Мне кажется, что это — титульный лист журнала.

Некоторое время он молча рассматривал снимок.

— Да, — наконец произнес он, — мне тоже так кажется. У вас есть еще страницы этого журнала?

— Я как раз сейчас сижу над первой страницей первой статьи. Вот здесь выписаны слова. Я сейчас посмотрю. Да вот все, что я нашла. Я собрала все листы и тут же отдала Джерри и Розите снять копию, но внимательно я проработала только первый лист.

Старик поднялся, отряхнул пепел с куртки и подошел к столу, за которым сидела Марта. Она положила титульный лист и стала просматривать остальные.

— Вот и вторая статья на восьмой странице, а вот еще одна, — она дошла до последней страницы.

— Не хватает в конце двух страниц последней статьи. Удивительно, что такая вещь, как журнал, может так долго сохраняться.

— Это — кремниевое вещество, на котором писали марсиане, видимо, необычайно прочно, — сказал Хаберт Пенроуз.

— По-видимому, в его составе с самого начала не было жидкости, которая могла бы со временем испариться.

— Меня не удивляет, что материал пережил века. Мы ведь нашли уже огромное количество книг и документов в отличной сохранности. Только люди очень жизнеспособной и высокой культуры могли издавать такие журналы. Подумать только, эта цивилизация умирала в течение сотен лет, прежде чем наступил конец. Очень может быть, что книгопечатание прекратилось лет за тысячу до окончательной гибели культуры.

— Знаете, где я нашла журнал? В стенном шкафу в подвале. Должно быть, его забросили туда, забыли или не заметили, когда все выносили из здания. Такие вещи часто случаются.

Пенроуз взял со стола заглавный лист и стал внимательно его изучать.

— Сомневаться в том, что это — журнал, нет оснований. — Он снова поглядел на заглавие. Губы его беззвучно шевелились. — Мастхар норвод Тадавас Сорнхулъва. Очень интересно, что же все-таки это означает. Но вы правы относительно даты. Дома, кажется, действительно, похоже на название месяца. Да у вас есть уже целое слово, доктор Дейн!

Сид Чемберлен, заметив, что происходит что-то необычное, поднялся со своего места и подошел к столу.

Осмотрев листы “журнала”, он начал бормотать что-то в стенофон, который снял с пояса.

— Не пытайтесь раздувать это, Сид, — предупредила Марта. — Ведь название месяца — это все, что мы имеем. Бог знает, сколько времени понадобится для того, чтобы узнать хотя бы, что это за месяц.

— Да, но ведь это — начало. Разве не так? — сказал Пенроуз. — Гротефенд знал только одно слово “царь”, когда начал читать древнеперсидскую клинопись.

— Но у меня ведь нет слова “месяц”. Только название одного месяца. Всем были известны имена персидских царей задолго до Гротефенда.

— Это неважно, — сказал Чемберлен. — Людей там, на Земле, больше всего будет интересовать сам факт, что марсиане издавали журналы — такие, как у нас. Всегда волнует то, что знакомо, близко. Это все делает марсиан реальнее, человечнее.

В комнату вошли трое. Они сразу же сняли маски, шлемы, кислородные коробки и начали освобождаться от своих стеганых комбинезонов. Двое из них были лейтенантами Космической службы, третий оказался моложавого вида штатским с коротко остриженными светлыми волосами, в клетчатой шерстяной рубашке. Это был Тони Латтимер со своими помощниками.

— Уж не хотите ли вы сказать, что Марта наконец что-нибудь извлекла из всей этой ерунды? — спросил он, подходя к столу.

— Да, название одного из марсианских месяцев, — сказал Пенроуз и протянул ему фотокопию.

Тони едва взглянул на нее и бросил на стол.

— По звучанию вполне вероятно, но все же это не больше чем гипотеза. Это слово может быть названием месяца; с таким же успехом оно может означать “изданный”, “авторизованный перевод” или еще что-нибудь в этом роде. Сама мысль о том, что это — периодический журнал, кажется мне дикой. — Всем своим видом он показывал, что не хочет продолжать этот разговор. Затем он обратился к Пенроузу: — Я наконец выбрал здание, то, высокое, с конусом наверху, Мне кажется, что оно должно быть внутри в хорошем состоянии. Коническая верхушка не дает просачиваться пыли, а снаружи не видно никаких следов повреждений. Уровень поверхности там выше, чем в других местах, — примерно на высоте седьмого этажа. Я нашел удобное место для установки взрывателя. Завтра мы пробьем там брешь, и, если вы сможете дать мне людей, мы сразу же приступим к обследованию.

— Какие могут быть сомнения, доктор Латтимер! — воскликнул полковник. — Я могу вам выделить около дюжины рабочих, кроме того, я думаю, найдутся и еще желающие. А что вам нужно из оборудования?

— Около шести пакетов взрывчатки. Они все должны взорваться одновременно. Я нашел удобное место и просверлил шпуры. И, как обычно, — фонари, кирки, лопаты и альпинистское снаряжение, если вдруг встретятся ненадежные лестницы. Мы разделимся на две группы. Никуда нельзя входить без опытного археолога. Следует создать даже три группы, если Марта сможет оторваться от составления систематического каталога своей ерунды, которым она занимается вместо настоящей работы.