Филип Янси - В поисках невидимого Бога

• Название: В поисках невидимого Бога
• Автор: Филип Янси
• Издательство: Триада
• Жанр: Религия
• Год: 2010
• ISBN: 978–5–86181–444–7(в обл.

Существует множество книг, которые сулят человеку уверенность в завтрашнем дне, рассказывают о том, как быть хозяином собственной судьбы. И вот Филип Янси не побоялся написать о тайне, окружающей веру человека, о риске, который вера подразумевает и без которого вера невозможна. Сильная сторона Янси–писателя — умение задавать трудные вопросы и нежелание давать на них простые ответы. Он пишет: «Чем более личностей для человека Бог, тем ближе к сердцу он принимает все, что с Богом связано».

Бог–личность, но Личность невидимая, как бы постоянно ускользающая от нас — материальных тварей. Автор берется исследовать шесть граней жизни христианина — жажду по Богу, стремление понять, Кто такой Бог, отношение к Святому Духу, саму веру, духовный рост и духовное преображение. Автор показывает, как способность довериться любящему Богу помогает в трудные времена.

Филип Янси — писатель, автор двенадцати книг, среди которых «Библия, которую читал Иисус», «Иисус, Которого я не знал», «Что удивительного в благодати», «Разочарование в Боге», «Ты дивно устроил внутренности мои», «По образу Его», «Молитва», «Где Бог, когда я страдаю», «Отголоски иного мира». Он не боится поднимать вопросы, которые предпочитают избегать в христианском мире.

---

• Не стыдись. «Я не стыжусь благовествования Христова», — писал апостол Павел римской общине (Рим 1:16). Почему, когда незнакомые люди спрашивают, кем я работаю и какие именно книги пишу, я отделываюсь общими словами? Почему в ответ на вопрос о моем образовании начинаю не с христианских, а со светских учебных заведений?

• Помни, что Бог избрал и тех христиан, которые тебя сильно раздражают. Почему мне проще выказывать приязнь и симпатию к неверующим, чем к христианам, которые вечно судят остальных? Но так ты и сам превращаешься в христианина, вечно судящего остальных, только на другой лад.

• Каждодневно прощай людей, которые нанесли тебе раны. Все больше и больше я нахожу, что для благих перемен и во спасение Бог использует именно наши раны. Лелея зло на обидчиков, я перечеркиваю ценность ран, которую способна влить в них великая Жертва Христова. То есть в конечном итоге теряю возможность исцеления.

«Как именно говорил с тобой Бог?» — спросите вы. Не было ни голосов, ни видений. Скорее всего, мои прозрения вообще не явились ко мне со стороны: все это я знал и раньше. А в тишине подспудное знание поднялось из глубин. Может быть, я знал это всегда, и вдруг — осознал. Но если бы я не сделал усилия, чтобы вытащить себя из повседневной рутины и погрузиться в молчание, я бы ничего не понял, не услышал. Возможно, Бог говорил (и говорит) со мной все время, а я в кои–то веки удосужился Его выслушать.

***

Однажды в Аризоне я совершал пробежку по незнакомой пыльной дороге. Она вилась среди зарослей полыни, над которыми тут и там огромными канделябрами возвышались гигантские цереусы. Дорога вывела меня к какому–то зданию. Оказалось, что в нем размещался Центр реабилитации от пищевой зависимости для состоятельных клиентов. Я свернул на утоптанную гаревую дорожку. Вдоль дорожки были развешаны плакаты с призывами «Жди чуда!» и с текстами каждого из двенадцати шагов к выздоровлению. (По программе «Двенадцать Шагов» работают «Анонимные Алкоголики» и другие движения самопомощи). Первый плакат посоветовал мне признать, что я утратил контроль над своей жизнью, а заодно — и телом, и что я не властен над собственными привычками в еде. Следующий плакат пояснял: только Высшая Сила, более могущественная, чем моя собственная, может вернуть мне трезвомыслие. Он же указывал на необходимость опираться на эту самую Высшую Силу и на друзей. Возле стендов стояли скамеечки, чтобы участники реабилитационной программы могли отдохнуть и поразмыслить, далеко ли они продвинулись в своем исцелении.

Затем дорожка привела меня к крошечному кладбищу, заполненному игрушечными могилками. Я остановился и, отирая обильный пот (пустынный климат!), стал читать надписи на надгробиях. «Здесь покоится мой страх перед близким общением» — написала тремя днями ранее, 15 сентября, некая Донна. Надгробие она разрисовала желтой, красной и синей красками. Другие люди хоронили сигареты, страсть к шоколаду, диетические таблетки, отсутствие самодисциплины, желание контролировать других, лживость и прочие свои страсти, слабости и недостатки.

Многое здесь напомнило мне христианский подход, который призывает шаг за шагом распинать плоть и оставлять позади ветхое «я». Я понимал, что недавно похороненный страх Донны перед близким общением, скорее всего, однажды воскреснет. Темные духовные силы, захватившие человека в плен, не исчезают и не умирают столь легко и быстро.

А что похоронил бы я? Я задумался. Лечись я в клинике духовных болезней и возьмись воздвигать подобные надгробия, сколько их у меня вышло бы? И насколько сильно я изменился бы, если бы глубоко и подлинно осознал, что Высшая Сила на самом деле есть Сила Внутренняя, Которая обитает во мне в этот самый миг? Способна ли она, эта Сила, Дух Божий, умертвить всякую пакость — гордыню, сомнение, эгоизм, равнодушие, нечуткость к несправедливости, похоть, — словом, все, что я столь часто и в основном безуспешно пытался распять и похоронить?

Ричард Моу, президент Духовной семинарии Фуллера, вспоминает о своей встрече с известным социологом и богословом Питером Бергером. Моу говорил в тональности, которая подобала занимаемой им должности. В числе прочего он сказал Бергеру, что христиане призваны Богом самоотверженно трудиться ради социальной справедливости и мира на планете. Моу вспоминает:

«Бергер ответил, что я использую слово «самоотверженность» слишком глобально. «В одном доме престарелых, — сказал он, — живет христианка, страдающая недержанием мочи. Больше всего на свете эта старушка боится, что ее поднимут на смех, если она не сможет справиться с позывом к мочеиспусканию, когда в очереди в столовой. И для нее величайшая самоотверженность — появляться каждый день в этой самой столовой, вручив себя предварительно заботам любящего Бога».

Бергер глубоко прав. Бог призывает нас решать не глобальные проблемы, а те, что стоят перед нами. Зачастую оказывается, что самые серьезные из наших проблем в каком–то смысле очень малы, и тогда к слову «самоотверженность» следует добавлять умаляющую частицу — например, говорить «наносамоотверженность». Призыв к полной самоотверженности может означать необходимость терпеливо выслушать сварливого зануду, или милосердно отнестись к нашкодившему ребенку, или дать подробные разъяснения человеку, который никак не возьмет в толк вроде бы элементарные вещи».

Клайв Льюис с удивлением обнаружил, что после обращения жизнь в основном остается такой же, какой была раньше: мы делаем те же дела — только в новом духе. В конце концов Льюис пришел к выводу: быть христианином значит «делить каждый поступок, каждое чувство, каждое переживание, приятное или неприятное, с Богом». Надо учиться жить не для себя, а для ближнего — скажем, спортсмен может посвятить игру любимой женщине или умирающему от рака тренеру.

Иногда для сюжета пьесы или фильма ключевое значение имеют самые обыденные поступки героя (вышел купить газету, сел в машину, снял телефонную трубку). Вокруг подобных деталей и выстраивается действие, а зритель внимательно следит, к чему приведет та или иная мелочь, какой новый поворот она принесет. Так и жизнь с Богом: Божье присутствие наделяет каждое событие особым потенциалом. Борюсь ли я с безответственностью, пищевой или алкогольной зависимостью, похотью, неверностью, страхом перед близостью или с духом обиды и тщеславия, Благая Весть гласит: мне нет нужды совершать обряд очищения перед тем, как предстать перед Богом. То есть, очиститься самостоятельно и невозможно. Но во мне обитает Дух Святой, Бог, и Он мне помогает, действуя изнутри меня самого. Бог не сулил, что я постоянно буду испытывать счастье или что у меня не будет проблем, но Он обещал быть рядом — в тишине, молчании и спокойствии пребывать внутри нас, среди нас, быть за нас.

***

Я вырос в евангелической вере, которая особо подчеркивает Божье могущество. В детстве я страшно боялся Бога, ведь Он, подобно ветхозаветному Яхве, мог в острастку наслать на меня молнию, болезнь или иную напасть. Потом я стал воспринимать христианскую жизнь как место встречи с более благожелательным Богом. Мой брат, выигрывая очередной фортепианный конкурс, благочестиво приговаривал: «Это не я, это все Бог». (Упражнялся я не меньше брата, но не имел и половины его способностей и всегда удивлялся, почему бы Богу не совершить чуда и с моими пальцами.) Иногда на молитвенных собраниях я слышал такие просьбы, обращенные к Богу: «Не позволяй нам мыслить от себя и действовать от себя. Мысли и действуй в нас Ты». (Один мой знакомый не без доли цинизма заметил, что эти молитвы нередко сбываются: у людей начисто исчезают собственные мысли.)

В конечном итоге я понял: постоянный акцент на Божьем всемогуществе ведет к фатализму, характерному для крайних исламистов и индуистов. Они приходят к выводу, что от нас ничего и не требуется: Бог в любом случае совершит через нас все, что Ему нужно. Я уверен, что желание стать марионеткой в руках Божьих ошибочно и опасно. Иное дело — чудо снисходительности Божьей, смиренная готовность Бога делиться Своей силой, дарованная нам возможность быть полноценными участниками преображения мира.

Некогда я чувствовал ущербность от того, что не способен являть зримые и яркие дары Духа, творить «настоящие чудеса». Но с годами осознал: мое мнение о том, какое чудо больше и важнее, может не совпадать с Божьим. Ведь и Сам Христос творил чудеса далеко не всегда. Он предпочел уйти с земли и вверить Свою миссию ученикам, которые обладали не только достоинствами, но и множеством недостатков. Бог подобен родителю, который искренне любит своих отпрысков: Ему больше нравятся скромные успехи подрастающих детей, чем проявления собственной силы.

Мне кажется, величайший прогресс в человеческой истории произошел на Пятидесятницу, ибо в этот день было восстановлено прямое взаимодействие духа человеческого с Духом Божьим, утраченное при грехопадении. Время от времени я желаю, чтобы Бог действовал прямо и зримо, не оставляя ни малейших сомнений, но на самом деле я знаю, что Он хочет поделиться властью с такими, как я, осуществлять Свой Промысел не вопреки людям, а через них и вместе с ними.