Сабрина Бродбент - Если в сердце живет любовь

• Название: Если в сердце живет любовь
• Автор: Сабрина Бродбент
• Издательство: АСТ; Астрель; ВКТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-17-068246-1

У Перл Сэш есть все, о чем может мечтать женщина, — обожающий муж, который любит ее сынишку, как собственного, роскошный дом, деньги. А вот как насчет счастья? Как насчет страсти, которую дарил ей когда-то отец ее сына, киноактер Бретт Эллис?

Перл ненавидит мерзавца, бросившего ее с ребенком после первого же своего успеха. Но теперь Бретт возвращается. И не просто хочет видеться с мальчиком, но и умоляет бывшую жену начать все заново.

Поначалу Перл даже слышать об этом не желает. Но очень скоро она понимает: любовь к Бретту по-прежнему жива в ее сердце.

---

Люси Бродбент Если в сердце живет любовь

Глава 1

Как ни крути, а секс создан природой и не должен выглядеть неестественным. Сейчас под моей задницей столько подушек, что кровь прилила к голове. Чувствую себя гимнасткой на Олимпийских играх, неожиданно зависшей в процессе исполнения обратного сальто. Неподвижно лежу на спине, задрав ноги. Причудливую и крайне неудобную позу необходимо сохранять в течение целых двадцати минут. Так посоветовал доктор, а муж очень серьезно относится ко всем рекомендациям. Сам он стоит надо мной, как часовой на ответственном посту, — наверное, с такой же строгостью наши парни охраняют военные объекты в Ираке. Нетерпеливо дергаюсь — вовсе не из вредности, а просто потому, что затекла шея.

— Ну-ну, — муж укоризненно качает головой, — детка, полежи спокойно.

— Но ты положил слишком много подушек, — жалобно оправдываюсь я. — Шея болит.

Адам осторожно вытаскивает из кучи две самые маленькие подушки и тем самым немного изменяет угол наклона: теперь угроза заработать старушечий горб слегка отступает.

— Так лучше?

— Знаешь, в кресле стоматолога гораздо удобнее.

Адам безжалостно возвращает подушки на место и игнорирует дальнейшие стенания.

— Расслабься. Думай о с-с-с-сперматозоидах, — слегка заикаясь, советует он. Заботливо накрывает меня простыней и огромным красным стеганым одеялом. — Представь, как ребята пыхтят, соревнуясь, кто быстрее прибежит к яйцеклетке: толкаются, дерутся, отпихивают друг друга локтями.

— Это и называется грязным сексом? — перебиваю я.

— Только если все делаешь правильно, — язвит Адам и ухмыляется так, что сразу вспоминаются веселые деньки. — Ну, а теперь вдохни поглубже… — Для наглядности муж набирает в почти лишенную растительности грудь как можно больше воздуха и становится похожим на раздувшуюся рыбу. — И выдохни. — Он театрально, с громким шумом выдыхает. — Необходимо представить процесс. Сначала все должно случиться в воображении.

Закрываю глаза, глубоко вздыхаю и сосредотачиваюсь на главном. Если секс стар, как мир, то для чего же тогда написано столько учебников и всякого рода руководств? Непонятно. Но дело не в этом. Сейчас основная цель — сконцентрироваться на образе сперматозоидов. Таинственные создания похожи на головастиков. Головастики превращаются в лягушек. Лягушки продаются в зоомагазинах. Помню, в одном зоомагазине висела табличка: «Всех наших зверюшек можно выпустить на волю». Правда, честное слово! Хочется улыбнуться и рассказать историю Адаму, но вряд ли в данную минуту он способен оценить тонкий юмор. Адам всегда очень серьезно и ответственно относится к поставленным задачам. В настоящее время стоит задача продолжить род, и муж следит за процессом с пристрастием банкира, инспектирующего погашение долговых обязательств.

Адам отходит к тумбочке и окидывает взглядом кровать, проверяя, все ли в порядке. Наверное, раздумывает, чем еще можно помочь. Если бы требовалось предпринять какие-то конкретные действия, Адам непременно сделал бы все, что положено. Надеть юбочку участницы группы поддержки и попрыгать с помпонами? Пожалуйста! Встать на голову? Запросто! Правда, он считает, что на голове полезно постоять мне. Но я решительно отказалась: во всяком деле важно уметь вовремя остановиться.

— Давайте, ребятки, давайте, — подбадривает он свою команду, предварительно засунув голову под одеяло и обращаясь к моему пупку. — Да, детка, они справятся. Уверен. — Вылезает и смотрит на меня. — Вот прямо чувствую, какие они молодцы… — Ласково улыбается и гладит меня по плечу. — Хотя бы один, самый упорный, наверняка добьется успеха.

Мне тоже хочется верить в победу — ради Адама. Ребенок принесет ему уверенность и ощущение стабильности.

— Поставлю будильник, через двадцать минут зазвонит, — сообщает муж и начинает возиться с часами.

— Зачем? Я и так увижу, когда пройдет положенное время.

— Все должно быть точно, солнышко.

— Не волнуйся, не обману.

— Нет, все-таки поставлю, — упорствует Адам.

Соглашаюсь, потому что, как только он уйдет в ванную, я тут же выключу будильник. Мужчинам приятно сознавать себя повелителями.

Поняв, что все поводы стоять на страже возле кровати исчерпаны, Адам неохотно перемещается к высокому, от пола до потолка, французскому окну и раздвигает бархатные шторы. В комнату врывается утренний свет. Сейчас всего лишь семь, но солнце ярко блестит на широких листьях пальм. Адам стоит перед окном голым и смотрит на наш сад и на Лос-Анджелес. Его никто не увидит: дом уединенно расположен на высоком холме, защищен живой изгородью из бугенвиллеи и скрыт от посторонних глаз рядом деревьев. Ну, а город лежит далеко-далеко внизу, в долине. Порою к нам забредают койоты и олени, а вот соседи — никогда. И все-таки нехорошо торчать перед окном в костюме Адама (другого Адама — древнего, из Ветхого Завета), тем более что моя мать — католичка.

В конце концов, муж исчезает в ванной, предоставив мне созерцать скомканные плавки и маленького паучка, который усердно плетет в углу безупречную инженерную конструкцию. Впереди маячит непростой день, и ожидание неизбежного давит, как тяжелый кованый сапог на грудь.

Обычно я засыпаю мгновенно и сплю крепко, не обращая внимания ни на трудности завтрашнего дня, ни на тревоги и волнения дня минувшего. Но вот уже несколько ночей подряд не могу сомкнуть глаз. Лежу в темноте и сражаюсь со страхами и мучительным ощущением жуткого изнеможения. Собственно, трудно надеяться на спокойную ночь, когда после нее ожидается такой день, какой предстоит сегодня мне. Но психоаналитик советует сохранять самообладание, а потому надо думать о сперме.

Как могло случиться, что секс превратился в беспросветно серую скуку? Конечно, с Адамом особой страсти никогда и не было. Это не его стиль. Он мил, добр и заботлив, но вовсе не из тех парней, которые не в состоянии добежать до спальни и набрасываются прямо в лифте. Мы с ним похожи на Рейчел из любимого сериала «Друзья» — дальше противоположного конца кровати фантазия не залетает. А в самом начале нашего романа Адам спросил, какой секс мне нравится — почти как официант, принимающий заказ на стейк; те непременно интересуются, как подавать: с кровью, средней обжарки или прожаренный. Мне даже показалось, что сейчас он вытащит блокнот и начнет записывать. Я ответила, что подойдет любая поза, кроме как спиной к спине. Наверное, следовало высказаться детальнее.

Адам выяснял предпочтения не из досужего любопытства, а потому что считал важным все делать правильно. Вообще-то это здорово. Вдумчивый подход свидетельствует о благих намерениях. И все же договариваться о сексе — почти то же самое, что покупать платье в Интернете. Когда заказываешь, оно выглядит сногсшибательно, но приходит через несколько дней после той вечеринки, на которой ты собиралась в нем блистать, и, соответственно, автоматически утрачивает актуальность. Не стоит забывать и о том, что в жизни ни одно платье не выглядит таким же красивым, как на картинке.

Адам во всем любит обстоятельность. Когда предстоит покупка, непременно изучает журналы для потребителей, взвешивает все возможные варианты, ездит по магазинам и только после завершения всестороннего исследования принимает оптимальное решение и достает кредитную карточку. Если речь идет о покупке машины, тактика полностью себя оправдывает, но когда предстоит купить рулон туалетной бумаги в супермаркете… Иногда, чтобы подразнить, я спрашиваю, сколько же раздумий и сравнений потребовалось, чтобы выбрать в жены именно меня. Адам невозмутимо отвечает, что некоторые решения приходят мгновенно, а потому никаких сомнений не возникает. Меня он принял сразу, с первого взгляда.

Из ванной доносится характерный скрежет — Адам выключает душ. Наступает блаженная тишина, потом щелкает дверь кабинки. Следующий звук означает безжалостное трение махрового полотенца о человеческую кожу. Бритье займет десять минут и сменится шлепками — так наносится крем после бритья. Две минуты будет жужжать электрическая зубная щетка. За зубами наступит очередь волос: они густые и непослушные, а потому придется авторитарно смазать их гелем и диктаторски причесать. После трех лет брака ежедневно повторяющаяся процедура дарит ощущение спокойствия и стабильности. Точность во всем — жизненное кредо Адама, а потому, если бы чистка зубов внезапно закончилась на секунду раньше, я бы непременно забеспокоилась.

— Сегодня запускаю новый сценарий, — сообщает Адам, появляясь из ванной и направляясь к шкафу для одежды. Окидываю взглядом фигуру, которую и без того отлично знаю. Адам невысок и не то чтобы очень накачан, но сложен хорошо. Регулярные — трижды в неделю — занятия силовой йогой не прошли даром: тело собранное, энергичное, мускулистое. Волосы старательно заглажены назад и от геля кажутся темнее своего естественного мышиного цвета. Светло-карие глаза скоро скроются за стеклами очков в темной оправе, и надежный любящий муж, каждую ночь согревающий меня в постели, тут же превратится в успешного сценариста, изо дня в день ведущего сражения на полях кинопроизводства. Адама нельзя назвать красивым в общепринятом смысле. Красота светится изнутри. А еще он добрый. Доброта — одна из причин моей любви.