Рампури - Биография голубоглазого йогина

• Название: Биография голубоглазого йогина
• Автор: Рампури
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

БЛАГОДАРНОСТИ

 я хотел бы поблагодарить следующих людей:

Всех йогинов Джуна Акхары, в особенности Хари Пури Джи Махараджа, Пира Амара Пури Джи Махараджа, Арджуна Пури Джи Махараджа, Капила Пури Джи Махараджа, Даршана Гири Джи Махараджа, Кальяна Пури Джи Махараджа, Сундара Пури Джи Махараджа, Махамандалешвара Банвари Пури Махараджа, Вира Гири Джи Махараджа и Мангалананда Сарасвати Джи Махараджа;

Пандита Шеша Нараяна, посвящающего в баба;

Высших жрецов храма Махакал в Уджайне, в особенности Виджая Гуру и Ганеша Гуру

Билла Гладстоуна, моего мудрого литературного агента, Туанетт Липп, редактора, ставшую повивальной бабкой и крестной матерью этой книги, чей профессионализм достоен легенд, Ариэль Форд за ее советы и помощь, Билли Форбса и Давида Хермана за комментарии и исправления, Тару Губер за вдохновляющую поддержку и веру;

и больше всех я хочу поблагодарить Д.

ПРЕДИСЛОВИЕ

Я родился четырнадцатого июля, в знаменательный день, когда вся Франция празднует начало Французской революции и освобождение заключенных из Бастилии. Хотя за свою жизнь я достигал самых отдаленных уголков мира, рождение мое произошло где-то в его середине: я появился на свет в полдень, в середине месяца, года и столетия, посередине американского континента, в городе Чикаго, где отец в то время работал хирургом. Однако будущее моей семьи лежало в солнечной Калифорнии, где мой отец хотел реализовать Американскую мечту, поэтому в 1963 году мы переехали в Беверли Хиллс. Часть мечты отца стала реальностью, когда, попросив деньги в долг у своего тестя и получив вторую часть нужной суммы в банке, он купил новенький сверкающий «Студебекер».

Свой первый духовный опыт я пережил в возрасте четырех лет. Тогда телевизоры были в новинку и больше смахивали на деревянные холодильники с маленькими тусклыми экранчиками впереди, чем на современные аппараты. Вдохновленный фильмом о приключениях Супермена, я нацепил на шею красный платок, с серьезным видом залез на телевизор и совершил бесстрашный прыжок в пространство, как всегда делал мой любимый герой. Вы, наверно, уже догадались о том, каков был исход подобного эксперимента. Однако, сильно ударившись об пол, я пережил нечто, что навсегда изменило мою жизнь: в моей голове появились звезды!

«Дурачок ты мой! Понял теперь, что случается с теми, кто не слушается?!!» - воспитывал меня отец, торопливо ведя машину в больницу, чтобы наложить на мою разбитую голову швы. «И как такой умный мальчик мог сделать такую глупость?» - причитала мама. Я понял, что не стоит рассказывать ей о звучавших внутри колоколах. Есть некоторые вещи, которые лучше держать при себе. Мама не смогла бы понять, что у себя в голове я видел такие же звезды, какие появляются обычно на небе в безоблачную ночь, и мне было ужасно интересно, как же они туда попали.

Но в детстве было еще кое-что, заинтересовавшее меня больше описываемого события: спрятанное сокровище. Перерыв весь задний двор вдоль и поперек, я почему-то не нашел ни одного. Копаться в грязи мне еще дозволялось, но портить вещи других - нет, поэтому, когда я проделал огромную дыру в крыше гаража при помощи любимой отцовской клюшки для гольфа, на горизонте замаячил толстый кожаный ремень. «Кладов не существует, - сказал мой отец. - Есть лишь упорный труд, и деньги, которые им зарабатываешь». Я не поверил ему. Должно же быть что-то еще, подумал я. Неслучайно я представлял своего деда, который покинул Россию в возрасте тринадцати лет, прославленным пиратом одноногим Джоном Сильвером. Ведь он, в конце концов, целых пять раз пересек Атлантический океан: вначале, чтобы исследовать мир и открыть для себя Америку, затем, чтобы привести свою семью на «землю обетованную», еще раз, чтобы вдохновить возлюбленную, мою будущую бабушку, переехать из Европы в Мексику, а потом совершить последнее путешествие из Мексики в новый дом, построенный в Корпус Кристи, штат Техас. Я мог часами сидеть и слушать дедушкины истории о его приключениях в других странах, о людях, обычаях и языках, о том, как можно выжить без гроша в кармане, не имея ничего, кроме смекалки. Дед рассказывал мне об отчаянных ситуациях, в которые он попадал, и о том, как он из них выбирался. Приобретенным опытом он делился со мной. Однажды дедушка подарил мне настоящее сокровище: серебряный доллар. Сокровища надо прятать, а потом находить их снова, подумал я и зарыл серебряную монету на заднем дворе, нарисовав подробную карту. Но я так и не нашел сокровища снова. В том месте, где, как мне казалось, я закопал монету, не было ничего. Может, я плохо нарисовал карту? Поиски ни к чему не привели, и я поклялся, что, когда вырасту, обязательно найду настоящее сокровище.

Суровая реальность школы основательно потрясла хрупкие границы моего мирка, в котором я превращался то в пирата, то в ковбоя. Мне пришлось учиться быть другим. В сущности, тогда одновременно существовали два меня: один для взрослых, облеченных властью, и другой - для сверстников. Мечты о секретных знаниях, магии и скрытых сокровищах пришлось скрывать как от взрослых из-за угрозы наказания, так от сверстников из-за боязни насмешек. Я постепенно втянулся и начал вести жизнь образцового школьника, спортсмена и гражданина Америки. Мама хотела, чтобы я стал президентом, но подозревала, что в этом случае стране не миновать диктатуры, и потому остановила свой выбор на профессии юриста. Отец хотел, чтобы я стал врачом, но его надежды развеялись как дым, когда однажды я выразил желание посмотреть, как он проводит простую хирургическую операцию, и упал в обморок при первом виде крови.

Шли шестидесятые годы. Америка уже пережила убийства Дж. Ф. Кеннеди и Мартина Лютера Кинга, погромы на расовой почве и вьетнамскую войну, а я обнаружил, что вырос, но так и не нашел ответов на многие свои вопросы и так и не узнал, где их искать. Я превратился в отщепенца. Мне было душно жить в комфортабельном мирке буржуа. Вместо того, чтобы благодарить Бога за то, что Он даровал мне достаток, я все время сомневался в необходимости подобного достатка. Я больше не мог мириться с реальностью, с которой встречался каждый день. На ощупь она была тонкая, как бумага, и сквозь нее было видно что-то другое. Мой ум стал восприимчив и позволял замечать хаос сквозь прорехи жизни, хаос, скрытый за порядком и внешней красотой. В это же самое время я обнаружил, что отличаюсь как от собственных представлений о себе, так и от представлений других людей. Настоящий я был где-то далеко, похороненный под ворохом масок, и нуждался в том, чтобы найти дорогу обратно.

Я чувствовал себя таким маленьким в огромном мире. Но Беверли Хиллс, со своим вечным обещанием богатства, славы и блеска, был слишком мал даже для меня. Я желал чего-то большего, чего-то, что не поместится на экране телевизора или даже на 70-метровом экране автомобильного кинотеатра на открытом воздухе, чего-то настолько колоссального, что не поместилось бы даже в двадцатом веке. Я хотел найти Истину. Уже тогда я понимал, что к хаосу надо стоять лицом и что Истину нужно услышать. Я знал, что для этого потребуется долгое путешествие, путешествие от Того к Другому, от мирского к священному...

ГЛАВА 1

Солнце уже давно встало над горизонтом, а трехпалубный пароход все еще продолжал медленно огибать изрезанное побережье Индии, осторожно пробираясь меж флотилий бесчисленных рыбачьих лодок и мелких суденышек. Морское путешествие из Карачи в Бомбей должно было стать последним отрезком шестимесячного пути по суше, исходная точка которого лежала в Амстердаме. Долгое странствие вело меня в место, которое станет вскоре моим новым домом.

Самый дешевый билет третьего класса позволял сесть на судно, но не давал права ни на каюту, ни на койку, ни даже на место на скамье. Надо было самому найти крохотное пространство на многолюдной палубе, чтобы с трудом втиснуть туда свой соломенный коврик или одеяло. Вскоре после погрузки две верхних палубы стали похожи на ковры из разноцветных лоскутов, поверх которых колебалось людское море.

Как только я взошел на палубу парохода, молодой немец по имени Сиги взял меня под покровительство и отвел в самый дальний уголок. Там размещалась «касба», участок палубы, разделенный пастельного цвета шелками на проходы и маленькие уединенные пространства. В этом пахнущем благовониями убежище размещались иностранцы.

Мы были пилигримами, беженцами, детьми революции, приехавшими сюда из самых разных концов света: из Северной и Южной Америки, Азии, Среднего Востока и Европы. Во всех городах, начиная со Стамбула, и далее, в Анкаре, Конье, Тебризе, Тегеране, Машаде, Герате, Канда-ларе, Кабуле, Пешаваре, и, наконец, Карачи, мы узнавали друг друга с первого взгляда. Мы ехали в одиночку, группами и кланами, совершая великое паломничество. Куда? Домой, к Свету, так, по крайней мере, нам тогда казалось.