Владимир Бобров - 1001 день в Рио-де-Жанейро

• Название: 1001 день в Рио-де-Жанейро
• Автор: Владимир Бобров
• Издательство: Мысль
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1974

Книга, написанная живо и увлекательно, вводит читателя в лабиринт жизни одного из наиболее крупных и красочных городов планеты. Созданная на основе личных впечатлений автора, долгое время жившего в Бразилии, она рассказывает о множестве обликов этого удивительного города: о роскошных пляжах, отелях и о жалких трущобах, о карнавалах, футболе, знакомит с нравами и обычаями жителей Рио-де-Жанейро.

---

Воскресный матч (если встречаются достойные соперники) разворачивается примерно в следующем порядке.

К обеду, то есть к часам двум дня, на улицах появляются возбужденные кучки болельщиков (по-местному «торсидас»), осененные развернутыми полотнищами флагов с цветами любимых клубов. Флаги могут быть самых различных размеров: от носового платка до широкого киноэкрана. Флаги развеваются в окнах автобусов, такси, автомобилей, на домах, газетных киосках. Беспорядочное снование городского транспорта начинает упорядочиваться. Проглядывается целеустремленность — на «Маракану»! Автобусы набиваются до отказа. Шумливые по натуре кариоки по мере приближения к футбольной Мекке распаляются еще пуще. Последние остановки перед стадионом целесообразнее пройти пешком: быстрее. В застрявшем и ревущем стаде автомашин безнадежно тонут полицейские свистульки.

Насколько нам известно, предварительной продажи билетов здесь нет. Да в этом и нет нужды. На стадионе десятки билетных касс. Очередей, несмотря на огромное скопище жаждущих, также не бывает. Они просто не успевают образовываться. Десятки ворот заглатывают десятки тысяч людей, возбужденных предстоящим зрелищем. Над всем этим водоворотом висят крики торговцев мороженым, сувенирами, вымпелами и т. п. Не надо забывать, что все происходит под отвесными лучами солнца, при температуре (в тени) 30–40 градусов.

Стоимость билетов очень сильно дифференцирована и зависит в первую очередь от места, а также от важности состязания. Два примера. Цена билета на нумерованные места в нижнем ярусе в среднем составляет 6 новых крузейро, то есть эквиваленты стоимости 10 ананасов или 1 килограмма отличного мяса. Цены на стоячие места самые дешевые — раз в десять ниже.

Хорошие сидячие места на архибанкаде, так сказать бельэтаже, стоят 2–3 новых крузейро, то есть около 1 американского доллара.

Дальнейшая судьба зрителя зависит от стоимости приобретенного билета. Карманы тех, кто приобрел право на стоячее место, ощупываются полицейскими. С оружием стадион посещать запрещено. «Чистая» публика подвергается лишь визуальному осмотру, правда весьма пристальному. Пройдя турникет, наконец попадаешь на трибуны. Внизу ярко-зеленый прямоугольник поля. Сверху бледно-голубой овал неба. А кругом пестрота ярких флагов.

Впечатление первое: это и есть «Маракана»? Обыкновенный стадион. Кажется, поменьше наших Лужников.

Впечатление второе: ну и грязища!

Последнее впечатление верно. Сооружение сильно запущено. Никаких излишеств. Голый бетон. Привычка посетителей кидать на пол окурки и объедки усиливает картину заброшенности и запустения. А вот относительно размеров впечатление обманчиво.

Говоря фигурально, стадион состоит из двух стадионов, поставленных друг на друга. Как это удалось строителям сделать, не понятно. Верхние трибуны служат крышей нижним. И в свою очередь тоже наполовину прикрыты сверху бетонным козырьком, по краям которого установлены прожекторы.

Поле отделено от трибун широким рвом и приподнято вверх, как ринг. Никаких беговых дорожек. Только одно поле. Обозрение удивительно хорошее. На поле в самом разгаре футбольное сражение, но трибуны пока не заполнены и наполовину. Это играют либо юношеские команды, либо аутсайдеры. Играют старательно. Хорошо. А в огромную чашу все льется и льется публика. Наверное, каждый пятый тащит полотнище. Полотнища развешиваются на барьеры. От флагов рябит в глазах. Постепенно начинаешь понимать, что зрители размещаются в строгом порядке. На стадионе два лагеря. Как и подобает врагам, один против другого.

Свисток судьи извещает об окончании игры. Игроков провожают добродушными аплодисментами. Наступает относительное затишье. Кажется, что трибуны забиты до отказа. Но это только кажется. Фактически такого случая еще никогда не бывало. Все-таки 250 тысяч мест не пустяк.

Из люков туннеля, ведущего на игровое поле из раздевалок, показываются… полицейские. По четыре молодца на каждый выход. Они остаются здесь до конца игры, внимательно поглядывая на ближайших зрителей, отделенных трехметровым рвом. Потом на середину поля выбегают шестеро ребят (12–14 лет), которые выстраиваются, раскланиваются на все стороны с публикой и разбегаются за линию поля. Это мальчики для подачи мячей. Щелкнули репродукторы, и диктор объявляет фамилии игроков. По силе производимого шума можно безошибочно определить степень популярности того или иного футболиста.

Предвкушение… Напряженное ожидание… Сейчас начнется матч

Внимание! Из туннеля вынырнула цепочка игроков. Вот тут-то и начинается! При первом посещении стадиона можно подумать, что случилась какая-то катастрофа. Потом к этим эмоциям привыкаешь и все кажется естественным.

100 000 глоток (половина всех присутствующих) раскрылись в едином желании вылить восторг. Все бессчетное количество знамен закачалось, завеяло, зарябило в глазах. В воздух под оглушительные взрывы взлетели тысячи ракет. Завыли какие-то трубы, загремели трещотки, застучали барабаны. С верхних ярусов посыпались конфетти. В небо взмыли десятки голубей и, ошалев от шума и огня, начали носиться кругами, увертываясь от разрывов. И вдруг шум удвоился. К 100 000 голосов присоединились еще 100 000. Это выскочила на поле вторая команда.

Все огромное пространство стадиона потонуло в плотной дымовой завесе, сквозь которую можно различить лишь вспышки петард…

Торсидас с флагами любимых клубов

Проходит пять — десять минут. Стихают крики. Умолкают трубы. Улетают голуби, и развевается дым. На поле толпа народа. Это многочисленные корреспонденты, репортеры, комментаторы. Тут же прыгают, приседают, словом, разминаются игроки. Характерная деталь: вратарь до начала игры в ворота не становится… Нехотя вся околофутбольная публика постепенно очищает поле. Раздается свисток судьи. Над стадионом нависает тишина. Разыгрываются ворота. Команды занимают места, и раздается первый удар по мячу. Началась игра.

Что такое современный футбол? Все, что угодно, — театр, цирк, идолопоклонство, только не спорт.

Как часто мы пытаемся засунуть новые явления в старые понятия. Отсюда инфляция определений, недопонимание и осложнения.

Веселая игра в ножной мяч, придуманная сто лет назад англичанами, похожа на сегодняшний футбол не больше, чем простецкий арифмометр на счетно-решающее устройство.

Так что же такое бразильский футбол? Очевидно, какой-то новый вид искусства, который лучше, чем другие, дает отдушину накопившимся эмоциям.

Мы бывали на «Маракане» не раз и не десять. Здесь играют великие мастера своего дела, играют в жару, играют под тропическим ливнем, играют под взглядами сотен тысяч глаз, играют при пустых трибунах, играют днем, играют ночью. На классе игры это почти не отражается. Чтобы получить истинное удовольствие от футбола, надо видеть встречу именно бразильских команд. Конечно, выигрыш — это главное. Но здесь, точно как и в шахматах, содержание может быть и шедевром и пустяком. Все зависит от того, кто с кем играет.

Шахматную партию можно записать. Игру в футбол — нет. Видеозапись — сложное дело, да и не передает атмосферы игры.

Мастерство Пеле и Гаринчи так же неповторимо, как танец Улановой или голос Шаляпина.

Бразильские мастера играют с азартом и душой и одновременно очень деликатно. Злость, явная грубость, хулиганство почти отсутствуют. Это люди одного клана. Их кормят ноги, и они берегут и свои и чужие ноги. Конечно, бывает всякое: и драки, и вызовы полицейских сил для охраны судей. Но это эксцессы.

Гол!!! Традиционные объятия

В конце второю тайма репродукторы объявляют сумму сбора. Это самый главный показатель и для команд, и для администрации стадиона. Этой суммой и определяется популярность команд.

Наступают сумерки. Вспыхивают все 220 прожекторов. При их свете поле кажется еще ярче. Борьба идет до последней минуты. Последний раз раздаются вопли зрителей одной половины стадиона. А на трибунах другой половины разгораются и полыхают десятки костров. Потерпевшие поражение сжигают знамена.

На поле опять толпа. Победители, ликуя, пробегают вдоль трибун. Вспыхивают магниевые молнии. Берутся интервью. Постепенно поле пустеет, но ненадолго. Служители расставляют оросительные установки, и искрящиеся под лучами прожекторов струйки воды смывают следы недавнего сражения.

Трибуны пустеют почти мгновенно. На стадионе нет ни одной ступеньки — только наклонные плоскости, по которым за каких-нибудь полчаса выливаются на улицу все 200 000 зрителей… Кстати, почти поголовно мужчины.

Гаснут электронные табло с результатом игры, теперь уже ставшим достоянием футбольных летописцев и завтрашних газет. Однородная масса торсидос расслаивается: одни идут к собственным машинам, другие — к автобусам, а третьи с удовольствием остались бы ночевать на стадионе, поскольку идти некуда.