Джанин Фрост - Бесконечный поцелуй тьмы

• Название: Бесконечный поцелуй тьмы
• Автор: Джанин Фрост
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Чикагский частный детектив Кира должна была пройти мимо. Но ее чувство долга не позволило ей проигнорировать стоны боли, раздающиеся со стороны склада незадолго перед рассветом. Внезапно она оказалась в мире, который она могла представить лишь в своих самых ужасных кошмарах.

Ошеломляюще красивый мастер вампиров Менчерес полагал, что многое успел повидать за свою жизнь. А затем появилась Кира — эта бесстрашная, прекрасная …. человеческая женщина, которая ради его спасения не побоялась взглянуть смерти в лицо. И хотя он сгорает от желания к ней, оставить Киру в его мире означает поставить ее жизнь под угрозу. Но мысль о том, что девушку придется отослать — просто невыносима…

---

На мгновение он сосредоточился на звуках, наполнявших лес. Нет, он не обратил на них никакого внимания, определив только, естественные они или представляют угрозу, которую необходимо устранить. Он просто научился приглушать их, как описала это Кира? Или же он настолько пресыщен, что его больше не интересует пение сверчков, танец листьев, касание тянущихся друг к другу ветвей и животные, охотящиеся за пропитанием или добычей?

— Ты научишься выбирать то, на что обратить свое внимание, — ответил он.

Это была правда. Он мог и не замечать лесные звуки, но мог описать Кире каждый нюанс ее изменившегося, пока она шла рядом с ним, запаха. Или же сказать, сколько раз ее глаза вспыхнули изумрудами, когда она мельком замечала в окрестностях что-нибудь с бьющимся сердцем.

Кира остановилась и подняла лицо вверх к деревьям.

— Светлячки. Я не видела их с детства. Мы с Тиной ходили в лес у нашего старого дома, чтобы попробовать поймать их…

Менчерес остановился и проследил за ее взглядом к светящимся насекомым, разбросанным по всему воздуху. В ее голосе появилась тоскливая нотка воспоминаний, которых у него не было. Даже если бы он помнил свое детство, у него не было братьев и сестер, близких к его возрасту, и на его родине подобных созданий не было.

Но эти воспоминания что-то значили для Киры, привязывая ее к потерянной юности. Он посмотрел на ее профиль. Голова ее была откинута назад, полные губы приоткрылись, а бледная линия шеи образовывала резкий и соблазнительный контраст на фоне леса. Она выглядела такой красивой. Почти неземной. Несмотря на то, что лучше было бы отвести взгляд, он не мог этого сделать.

Пусть он не мог разделить ее воспоминания детства об охоте на светлячков, но он мог подарить ей новое. То, что никто другой не сможет повторить.

Менчерес послал сгустки своей энергии по земле, обхватив ими соцветия нескольких кучек полевых цветов. Один за другим он срывал их, пока в воздухе не воспарили сотни бледно-фиолетовых, синих, желтых и белых цветов. Кира не заметила этого. Она все еще смотрела на светлячков.

Медленно он потянул свою силу назад, пока цветы не начали собираться вперемешку в одно большое облако.

Глаза Киры расширились, когда она увидела туман из цветов, плывущий к ней по земле. Дрожь охватила ее тело.

— Я чувствую, что от тебя исходит энергия. Что ты делаешь с ними?

Она не смотрела на него, пока спрашивала это. Менчерес не ответил, а послал свою энергию очередной волной, группируя цветы в хвостатую комету, в каком-то немыслимом танце то ныряющую вниз, то устремляющуюся к верхушкам деревьев. С губ Киры сорвался звук, походивший на нечто среднее между пораженным вздохом и смехом, и ее лицо разрумянилось от удивления, а не от боли и шока, как бывало в последние два дня.

Она все еще не смотрела на него, а продолжала наблюдать за танцующими цветами. Менчерес растянул комету в одну длинную полосу и сделал этой мягкой, ароматной лентой несколько устремленных вверх вихрей, прежде чем собрать цветы в круг в нескольких метрах над головой Киры. Затем он постепенно расширил его и опустил вокруг нее, охватывая ее в объятие цветов.

Она посмотрела на окружающие ее кольца полевых цветов и протянула руки, не касаясь их. Потом она, наконец, посмотрела на Менчереса. Ее зеленые глаза светились совсем не тем оттенком, что окрашивал их, когда она любовалась светлячками.

— Отпусти их.

Ее голос был тише, и этот мелодичный шелест обвился вокруг него невидимым захватом. Менчерес ослабил свою силу, позволяя цветам осторожно опуститься на землю вокруг нее. Что-то внутри него сжалось, когда Кира начала медленно подходить к нему.

Глава 17

Сокращая расстояние между ними, Кира не отводила взгляд. На эту прогулку она пошла, намереваясь выяснить, зачем он преследовал ее. Узнать, что мотивировало Менчереса: подозрение или желание увидеть ее снова. Но теперь в этом не было необходимости. Она чувствовала его тягу к ней, просачивающуюся сквозь ту стену, что он воздвиг вокруг себя, всё расширяющимися потоками, пока она не превратилась в материальную силу, невидимую, но находящуюся повсюду.

И это разожгло в ней голод, от которого она чуть не рухнула на колени. Она хотела коснуться его кожи, ощутить вкус его губ и запутаться руками в его длинных волосах, пока он будет держать ее в своих руках совсем по-другому, а не просто защищая. Пульсация наращивала в ней темп, пока она подходила ближе практически на расстояние прикосновения, горя от нетерпения почувствовать, как он окружает ее телом, а не просто своей силой.

— Кира, — низким голосом произнес он, втянув в себя воздух, будто бы вдыхая ее имя. Она потянулась к нему. Ее руки почти болезненно жаждали соединиться с его плотью. Менчерес поймал их, но держал их от себя подальше, а потоки его ауры изменились от желания к разочарованию.

— На самом деле ты этого не хочешь.

Она почти рассмеялась над нелепостью такого заявления. Разве он не чувствовал растущую в ней боль, слишком сильную, чтобы быть названной желанием, слишком глубокую, чтобы быть обычной жаждой? Если она могла чувствовать бушующие внутри его барьеров эмоции, разве он не мог чувствовать и ее?

— Я хочу это. Тебя. Все это.

Произнося эти слова, она прижалась к его телу, хоть он и по-прежнему удерживал ее руки. Контакта с его телом, хоть и покрытым одеждой, было достаточно, чтобы послать по Кире электрические удары. Она закрыла глаза, и из ее горла вырвался стон. Его сила опаляла ее повсюду, где он ее касался, и ощущения были столь приятными, что практически причиняли боль.

Резкий звук сорвался и с его губ, настолько глубокий и животный, что ее лоно охватило еще большим жаром. Кира попыталась освободить руки от его захвата со всей своей не поддающейся контролю силой, но Менчерес держал ее так легко, что даже не сдвинулся. Он опустил голову, и его волосы чувственными касаниями шелка коснулись ее лица и шеи.

— Это не то, что ты чувствуешь. Это просто новое восприятие, — сказал он голосом, доходившим почти до рычания. — Оно заставляет тебя ощущать то, что может быть нереальным.

— Я чувствовала это к тебе и прежде, — оборвала его Кира охрипшим от желания голосом. — Даже когда ты держал меня пленницей, но особенно после того, как ты отпустил меня. Не говори мне, что то, что я чувствую — не реально, и даже не притворяйся, что не хочешь меня.

Ей было плевать, насколько вызывающе это прозвучало. С той же свободной, целеустремленной ясностью, которую она чувствовала прежде только в мечтах, Кира знала только то, что она хотела его, и что он чувствовал к ней то же самое. Она снова попыталась освободить руки. На сей раз Менчерес отпустил ее, в то время как его глаза от черного стали ярко-зелеными.

Затем он дернул ее к себе. Все ее нервные окончания подскочили в безумном ответе на удар об его тело. Ей хватило времени запустить пальцы в его волосы, прежде чем его губы обрушились на нее.

Удар, что она почувствовала от этого прикосновения, казалось, прошел в самое ее нутро, посылая сквозь нее рябь электрических зарядов. Его язык скользнул мимо ее губ, с горячей страстностью исследуя ее рот. Его вкус был подобен темным специям, богатым и крепким, экзотичным и опьяняющим, наполняя ее жаром. Эротичные поглаживания его языка лишь усилились, когда клыки Киры вырвались на свободу, неосторожно пуская ему кровь. Вместо того чтобы отступить, Менчерес поцеловал ее глубже, удерживая крепче и поднимая до тех пор, пока ее ноги не оторвались от земли, а его руки не стали единственным, что удерживало ее в вертикальном положении.

Первоначальное желание теперь казалось подобным лишь неопределенному шепоту страсти. Сейчас же, когда Менчерес прижимал ее к себе, а его язык с жадностью проникал в ее рот, она горела для него. Оставив волосы, ее руки скользнули вниз по его спине, впиваясь в него ногтями. Эти твердые мускулы двигались под ее ладонями, дразняще терлись о ее кожу, которая была так близко, но из-за одежды все же вне досягаемости.

Кира не хотела, чтобы их разделяла ткань. Она хотела чувствовать его кожу на себе. Устойчивая пульсация между ног все усиливалась, требуя насыщения. Она попыталась сказать ему это, но его рот продолжал властвовать над ней с голодной, чувственной настойчивостью. Она не могла говорить. Она едва могла думать.

Что-то мягкое коснулось ее спины и ног. Затем каким-то образом исчезли ее свитер и джинсы, а Менчерес оказался на земле, удерживая ее на себе. Она не притормозила, чтобы задаться вопросом, почему пуговицы сами собой отскочили от его рубашки прежде, чем ткань полностью соскользнула с него. Все, что ее волновало — невероятный скачок напряжения, который она чувствовала, когда встретилась их кожа. И то, каким твердым, гладким и крепким чувствовался его торс против ее груди, и как казалось, что у него внезапно появилась дюжина рук, потому что она чувствовала, что он гладит каждую частичку ее тела.