Даррен О'Шонесси - Город смерти

• Название: Город смерти
• Автор: Даррен О'Шонесси
• Издательство: ACT
• Жанр: Городское фэнтези
• Год: 2001
• ISBN: 5-17-010456-1

Это — Город.

Город, в который попадают, чтобы остаться навсегда. Либо — мертвыми, которых никто и никогда не станет искать, либо — живыми. Живыми игрушками в руках тайного и безжалостного властелина — Кардинала.

Город, в котором убийцы не имеют ни прошлого, ни души. Ибо нет и не может быть души у созданных из ничего «айуамарка», совершающих положенное им и опять в ничто уходящих.

Это — Город.

Город преступления и насилия.

Город кровавого колдовства, пришедшего из темных, незапамятных времен.

Город, который сам — убийца, АЙУАМАРКА.

---

— Неслабо, — одобрительно присвистнул Мид.

— Если вы мне еще понадобитесь, можно я позвоню?

— Само собой. — Он сунул мне засаленную визитку. — Мой домашний. — Мид помедлил. — Ты нормальный парень, Райми. Надо будет — звони. Приеду.

— Спасибо.

Выждав, пока он уедет, я поймал простое такси и приказал везти к «Парти-Централь», да побыстрее (и по дороге чуть не сдох от нетерпения, поскольку таксист в отличие от Томаса или Мида был с туманом на «вы»). Надо было кое-что расследовать.

сарас

Я проработал всю ночь. Сменялись секретарши и курьеры — но я не покидал зала, метался от терминала к столу и назад, вчитываясь то в текст на бумаге, то в слова на экране, пальцы мои то летали по клавишам, то нервно перелистывали страницы. Я искал, пожирал, переваривал информацию.

Ама не преувеличила — досье оказались на диво подробными. Был учтен и зафиксирован каждый мой шаг с момента приезда в город. Счета, квитанции, инвентарные перечни. Стенограммы моих разговоров. Списки клиентов, друзей, коллег. Даже отчет о теннисных партиях в тот незабвенный день на корте. На сбор этих сведений Кардинал должен был потратить целое состояние. И это — только в незасекреченных досье!

Но о моем прошлом — ни слова. Где бы я ни искал, мне не попадалось ни единого намека на мою жизнь до приезда в этот город. Я ввел свое имя в компьютерные «искалки» — пусть поищут ссылки на него во всех областях и сферах. С тем же успехом я мог бы отрядить компьютеры на поиски призрака. Казалось, я родился в день приезда, а до того, выражаясь словами Курта Воннегута, был невинным обрывком недифференцированного вакуума.

Но нет! У меня же есть воспоминания. Пусть смутные, пусть за них никак не ухватишься — но они есть. Лицо «той женщины». Моя любовь к старым фильмам. Цитата из Воннегута: я никогда не читал его книг, точнее, не помнил, чтобы читал за время пребывания в городе, — но не мог не читать его в предыдущем воплощении, раз уж в голове всплывают его изречения. В моей черепной коробке хранится обширная база данных, доказательство богатого прошлого опыта: любимые, если верить моей памяти, фильмы, песни, книги, люди. В момент приезда я не был несведущим и неискушенным младенцем. Я приехал мужчиной, который повидал жизнь и знает, что почем. У меня были глубоко укорененные симпатии и антипатии, надежды, страхи и амбиции. Далеко не все из них зародились в моей душе уже в городе.

Амнезия. Вот где собака зарыта. Вероятно, Кардинал набрел на меня в какой-нибудь больнице — Ама права. Мой мозг выгорел. Скорее всего я был полным инвалидом. А он спас меня и привез сюда, чтобы использовать в своих таинственных проектах. Информацию о дяде Тео он мог мне внушить — под гипнозом такое наверняка возможно — и отправил в город, чтобы дальше я выкарабкивался сам. О человеческом разуме и возможностях современной медицины я знал не так уж много, но эта версия казалась мне вполне правдоподобной.

Но как же другие? Дядя Тео, Кафран Рид, Соня Арне. Они-то тут при чем? У них же не было амнезии. Они же не свалились на землю с небес. Что, если они не притворялись родственниками, а и вправду верили в свое кровное родство со мной, Амой, Адрианом? Сначала я счел Соню предательницей, но теперь, оглядываясь назад и сравнивая ее с другими, засомневался. Тео не прикидывался. Кафран кажется искренним человеком. И Соня тоже. Я вполне мог принять, что мне самому уготована роль пешки в чужой игре, подсадной утки, кукушонка, но как Кардинал уладил дело с птицами, в чьи гнезда он подбрасывает своих агентов? Люди не принимают самозванцев с распростертыми объятиями точно родных.

Я нашел досье дяди Тео. Узнал оттуда, что у него две сестры, и обе живут не в городе. С бьющимся сердцем позвонил сначала одной, потом другой по телефону — очень подозревая, что одна из них окажется моей матерью. Я представлялся им как старинный друг Тео — дескать, я надолго уезжал и вот только что узнал о его смерти. Обе были рады о нем поговорить. Обе не узнали меня по голосу. Я расспрашивал их осторожно, ловко вворачивая невинные вопросы, и вот что узнал: одна разведена, детей у нее нет, а у другой целых шестеро, но старшему всего семнадцать. Я поблагодарил их за радушие, пообещал заехать, если буду неподалеку… и порвал с моим «дядей» раз и навсегда. Мы — вовсе не родня. Он не был братом моей матери. Скорее всего он никогда в жизни меня не видел, пока я не приехал в город тем серым дождливым днем — или пока он не согласился сыграть роль в поставленном Кардиналом спектакле. Виновен или невиновен? Соучастник — или жертва? Я склонялся ко второму — но может быть, это была лишь утешительная иллюзия…

Я поискал И Цзы Ляпотэра и Адриана Арне. Должны же они хоть раз всплыть, а?

Ничего подобного. Ни налоговых деклараций, ни листков учета кадров, ни сведений об отчислениях в Пенсионный фонд.

Я закопался поглубже в прошлое. В свою бытность Инти Майми И Цзы был правой рукой Кардинала. Его досье обязательно должно существовать. Второй по значению человек в городе не мог не оставить следов. Пусть досье изъято — но упоминания, фотографии с мировыми лидерами, речи в лояльных газетах. Он должен был фигурировать в протоколах крупных совещаний заодно с Фордом Тассо, Соней Арне и прочими шишками.

Ничего.

Напоследок я попытал удачу с копией журнала посетителей «Шанкара». То была огромная книга в золотом переплете, где предлагали расписаться каждому клиенту на выходе из ресторана. Большинство от чести уклонялось; книга предназначалась прежде всего для высокопоставленных гостей, посещавших «Шанкар» в торжественных случаях. Но несколько недель назад и мы с И Цзы оставили свои каракули на ее страницах. Мы оба были под мухой — превысили свою обычную норму. С пьяных глаз нам вдруг показалось, что расписаться на страницах этого массивного тома жизненно важно — надо же оставить о себе памятку для грядущих поколений. Первым расписывался И Цзы — его росчерк занял три строчки. Ниже оставил свой скромный автограф и я. Мы захохотали, хлопнули друг друга по спинам, как водится у всех пьяных в мире, и, шатаясь, выкатились на улицу.

Копия журнала в архивах «Парти-Централь» обновлялась раза два в неделю. Это делалось на цветном ксероксе, так что ничего не утрачивалось. Я раскрыл книгу в конце и стал высматривать наши имена. Ага, вот оно: Капак Райми. А выше, разметавшись по трем строчкам: Сэмюэль Грифф.

Я напряг память. Сэмюэль Грифф. Мой клиент. Я заключил с ним договор ценой нескольких встреч, две из которых имели место в «Шанкаре». Конечно, в тот конкретный день я был там не с Гриффом — я же помнил, как надрался с И Цзы. Но я готов был дать руку на отсечение: если я позвоню Гриффу и спрошу, были ли мы в этом ресторане такого-то числа, он подтвердит.

Безнадега. Кардинал все предусмотрел. С точки зрения документов и истории ни И Цзы Ляпотэра, ни Адриана Арне никогда не существовало. Капак Райми начал существовать только с приездом в город, и я не сомневался, что эта ситуация будет исправлена в мгновение ока, если я надоем Кардиналу или если он узнает о задуманном мной походе в архивы.

Через оконные жалюзи начали протискиваться первые лучи рассвета. Я просидел в архиве всю ночь, пытаясь напасть на несуществующие следы. Я потер свои красные глаза, откинулся на спинку стула, зевая и потягиваясь — от усталости мне чудилось, что мои руки достают чуть ли не до потолка. По крайней мере теперь я в курсе ситуации. Для меня остался лишь один путь — путь наверх, путь, по которому я двинусь следующей ночью вместе с Амой. Я рисковал лишиться всего — но это меня уже не пугало. Я должен был узнать, кто я на самом деле. Это стало для меня самым важным в жизни — даже еще важнее, чем мой статус в организации. Узнать. Любой ценой.

Я закрыл программу на компьютере, выключил лампу, позвонил Томасу и попросил его подъехать к парадному входу. Решил, что поеду в «Окошко» и отосплюсь перед нашим ночным набегом. К десяти вечера я должен быть в здравом рассудке.

* * *

Томас, как обычно, с невозмутимым видом крутил руль… но вдруг, впервые нарушив свой профессиональный этикет, заговорил со мной сам.

— Сэр, мне кажется, что за нами следят.

Я безразлично покосился на его затылок.

— По-моему, это не в первый раз.

— Верно, сэр, — согласился Томас, — но этот «хвост» мне не знаком.

— А другие, значит, были знакомы?

— Фирма информирует меня о всех сопутствующих мерах, сэр, — пояснил Томас. — Иначе нельзя — я должен осознавать, по плану развиваются события или нет. На сегодня слежки не назначено, и все же мы под колпаком.

— Где? — Привстав, я уставился в зеркало. За ночь туман рассеялся, и улицу позади нашей машины было видно далеко.

— Сейчас его не видно… Ага, вот. Мотоциклет, сэр. Замечаете?

Да, я заметил. И моментально догадался: очевидно, Ама решила за мной проследить. Я улыбнулся. Что ж, посмотрим, кто кого.