Андрас Рона-Таш - По следам кочевников. Монголия глазами этнографа

• Название: По следам кочевников. Монголия глазами этнографа
• Автор: Андрас Рона-Таш
• Издательство: Прогресс
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 1964

---

Труднее всего расшифровать монгольские надписи. По их содержанию нам удается установить, что сделаны они не позже XVII века, а судя по написанию букв — не раньше XIV–XV веков. Кара переписывает несколько коротких надписей. Оттисков с них сделать нельзя, так как они начертаны тушью, а расположение не позволяет и заснять их без магния или рефлектора. Проработали весь день с очень скудными результатами. Отсутствие необходимой аппаратуры лишает нас возможности сделать интересное открытие. Надеемся еще когда-нибудь сюда вернуться.

Возвращаемся в аил за оставленными вещами, прощаемся с его жителями и едем дальше в Дашинчилэн.

В десять часов вечера перед нами показываются огни столицы. После странствий по степям Улан-Батор кажется нам большим европейским городом. В гостинице «Алтай» я никак не могу заснуть, не то от усталости, не то от избытка впечатлений.

Встаю и берусь за дневник. Наспех набрасываю свои первые впечатления и главные результаты экспедиции. Пожалуй, мне удалось разобраться в языках и этнографии Западной Монголии. Теперь я довольно ясно представляю себе карту размещения самых крупных этнических групп в этой части страны. Здесь обитают:

1. Западные и юго-западные халха-монгольские группы, сартулы и байты, в значительной степени подпавшие под влияние халха-монголов.

2. Различные группы дархатов, находящихся под более или менее сильным влиянием халха-монголов или бурят.

3. Различные бурятские группы.

4 Тюркско-урянхайские труппы (ариг, сойот, уйгуры, катангуты и др.).

5. Западномонгольские группы ойратов: торгоуты, дербеты, дзахачины, монголы-урянхайцы, хотоны, мингаты.

6. Западномонгольские казахи.

7. Остальные, еще не омонголившиеся остатки тюркских групп, такие, как мончаки, уйгуры, узбеки[76].

Одних лишь хотогойтов мне не довелось повстречать среди этнических групп Западной Монголии.

Кроме размещения этнических групп, удалось установить их лингвистические и этнографические особенности, разумеется, не во всех деталях. Для этого у нас не было ни времени, ни возможности.

Мои познания обогатились многочисленными историческими и географическими сведениями. Для своих коллекций мы получили несколько тибетских и монгольских рукописей и деревянных негативов.

У нас почти совсем нет времени для отдыха. С утра надо приступать к работе. В свое время в Будапеште я ломал себе голову над тем, откуда достать денег для покупки этнографических экспонатов. Учреждения, ведающие этими (вопросами, не видели, к сожалению, никакой возможности изыскать средства, чтобы использовать такую единственную в своем роде возможность и приобрести первую этнографическую коллекцию по Монголии для будапештских музеев. Этнографических экспонатов по этой стране не было ни в Государственном этнографическом музее, ни в других музеях Венгрии. Тогда Этнографический музей решил помочь нам организовать небольшую выставку по Венгрии, которая с помощью Общества культурных связей была отправлена по железной дороге в Улан-Батор еще до нашего отъезда. Взамен этой выставки мы надеялись, получить коллекцию монгольских экспонатов. Экспонатам нашей выставки давно уже пора было бы прибыть в Улан-Батор, мы хотели открыть ее 10 июля, к монгольскому национальному празднику, но до сих пор о ней нет ни слуху ни духу.

В монгольском Обществе культурных связей о выставочном материале никто ничего не знает. Оправляемся в Комитете наук и высшего образования — там тоже не получали никаких сообщений. В железнодорожном управлении говорят, что по данному нами адресу за последние полгода не поступало никаких ящиков. Спешно звоним в Будапешт, чтобы там навели справки, куда девались экспонаты.

Три дня проходит в поисках пропавших ящиков, как вдруг звонят из железнодорожного управления и сообщают, что грузы нашлись: они неделю назад прибыли в Улан-Батор, но железнодорожники не разобрали адреса. Только 8 июля принимаемся за подготовку к выставке. Надо сделать все надписи, установить витрины, развесить карты, расположить фотомонтажи и остальной материал. Работаем днем и ночью. 10 июля в 12 часов выставка открывается и пользуется большим успехом. Особенно понравился посетителям намордник для телят, чтобы они не сосали мать, применяющийся и у монголов, а также чанаки, деревянные фляги пастухов северной Венгрии, богато разукрашенные резьбой. Монголам близко даже название этих фляг: на их языке разливная ложка называется шанаг. Среди репродукций картин венгерских художников XIX века самым большим успехом пользовался Мункачи[77].

Одновременно с устройством выставки принимаем участие в конференции по монгольскому правописанию. Монголоведы Монгольской Народной Республики, СССР и Китайской Народной Республики обсуждали на этой конференции теоретические и практические вопросы правописания монгольских слов кириллицей. В Монгольской Народной Республике уже с 1941 года перешли со старинной уйгуро-монгольской письменности[78] на кириллицу. Кириллица вполне себя оправдала, но потребовались небольшие уточнения и поправки. Вопросы правописания обсуждались школьными педагогами из различных аймаков, столичными учеными, журналистами, поэтами. В обсуждении принимали участие и монголы и иностранцы, молодые ученые и маститые профессора.

Во время заседаний знакомимся с некоторыми выдающимися монгольскими учеными. На конференции присутствует Дамдиисурэн — профессор монгольской литературы в Улан-баторском университете, поэт и переводчик художественной литературы, профессор Содном, тоже занимающийся историей литературы, профессор-лингвист Лувсавандан Лувсандендев — составитель большого халха-русского словаря, Мишиг — исследователь маньчжурских рукописей и старый Дордж — специалист по тибетскому языку. В дискуссиях выступают молодые и старые исследователи, Пагба, Цевел и наш спутник Вандуй. Все они обсуждают проблему правописания с большим увлечением, видно, что для них это дело национальной важности.

На конференции я практически знакомлюсь с различиями между отдельными монгольскими диалектами. От советской делегации выступает Цеденданбаев, превосходный филолог, тогдашний директор бурятского научно-исследовательского института. Прежде всего он спрашивает у присутствующих разрешения говорить по-бурятски. Делегаты халха, присутствующие на конференции, заверяют его, что он может спокойно говорить по-бурятски, его поймут. Бурятский язык во многом отличается от халха-монгольского и по фонетике, и по грамматике. Более того, на него оказывает сильное влияние русский язык, из которого заимствовано много слов. И все-таки бурятский язык понятен монголам. Надо, разумеется, учесть, что на конференции присутствуют очень эрудированные лингвисты.

Большую помощь в работе конференции оказывает советская делегация во главе с профессором Г. Д. Санжеевым и делегация китайских монголоведов, в состав которой входят Эрдене Тогто и Чингелтей. После окончания работ конференции получаем возможность обменяться мнениями с делегатами в долгой дружеской беседе.

Кёхалми перед наскальной надписью

Тип центрального кровельного круга юрты

Борьба

12. Демоны, ламы, художники, герои

В монастыре Полного Блаженства. — Учение о третьем пути. — Брильянтовая колесница. — Три магические буквы. — Сколько надо учиться, чтобы стать ламой. — Среди демонических черепов. — Танец богов и чертей. — Во дворце последнего монгольского правителя. — Шутник Шараб. — Сухэ-Батор. — Революция. — Народная власть и теократический правитель государства.

Отрывая время от своей официальной работы, мне удалось несколько раз побывать в монастыре Полного Блаженства, или в Гандане, находящемся в самом Улан-Баторе. Пройдя через китайский квартал и поднявшись на вершину холма, мы оказываемся перед входом в монастырь. Главный вход охраняется двумя раскрашенными львами. За воротами — небольшая площадь, окруженная тремя главными и множеством вспомогательных монастырских строений. В одном из этих зданий храм; в нем совершаются богослужения. Посредине, у задней стены, стоит большая статуя Будды. Перед статуей и по обеим ее сторонам — горят жертвенные палочки, сюда же кладут приношения. Ламы, отправляющие богослужение, сидят двумя рядами друг против друга; один из рядов, поближе к Будде, замыкается ламой высшего ранга. На ламах желтые одежды и красные плащи, в руках у них разные музыкальные инструменты. Фигуры людей как бы растворяются в полумраке храма, С потолка и со стен свисают хоругви с изображением богов и буддийскими символами. Тихая молитва лам разносится по всему храму, иногда голоса повышаются. После определенных слов раздается звон литавр, оглушительный грохот барабана, рев рогов, звон колокольчиков. Все замолкает так же внезапно, и лишь слышится только бормотание лам.