Пауль фон Леттов-Форбек - Мои воспоминания о Восточной Африке

• Название: Мои воспоминания о Восточной Африке
• Автор: Пауль фон Леттов-Форбек
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Из Кидеренгвы боевые патрули направлялись на сообщения противника с тылом, отходившие от Дутуми на северо-восток, а также на дорогу Дутуми - Киссаки, по которой происходило теперь оживленное движение неприятельских отрядов и транспортов. Целым рядом патрульных отмечалось бросающееся в глаза передвижение неприятельских войск. Как восточнее, так и западнее гор Улугуру были видны транспорты с войсками, которые направлялись к Морогоро в таких размерах, что туземцы говорили: "вана хама" (они переселяются). Это были 12.000 южно-африканцев{37}, которые окончательно растратили свои силы и отправлялись на родину. Если прибавить к этому потери в боях и от болезней в течение последних месяцев, то оказывается, что и эта вторая большая экспедиция англичан потерпела также неудачу.

Неприятель должен был подготовить третье большое наступления, для которого он постепенно стянул один полк с Золотого Берега{38}, два полка с острова Ямайки, одну бригаду из Нигерии, два белых и несколько смешанных полков из Южной Африки и, кроме того, полки из Родезии{39}, из Европы, а также войсковые части из Индии. Он все шире использовывал черные войска, усиливая каждый свой восточно-африканский стрелковый батальон военного времени, и формировал также совершенно новые полки.

Другие наблюдения указывали на передвижение частей на восток. В общем, наступил период затишья, который нарушался только мелкими поисками патрулей и редкой артиллерийской стрельбой.

Генерал Смуттс понял неудачу своего наступления. Он письменно предложил мне сдаться и этим показал, что им исчерпаны до конца все имевшиеся в его распоряжении средства.

 

Глава седьмая. Нападение противника на юго-восточную часть колонии (Сентябрь 1916-январь 1920 года)

Наше неблагоприятное положение у Кильвы. Безрезультатные неприятельские атаки у Кисанджира. Гиппопотамы и слоны, как источник жира. В Мпанганджи. Посрамления клеветника. Движение на Кисанджиру. Заблудившийся патруль. Успехи у Кисанджира. Португальцы разбиты у Невалы. В лагере Утете. На укрепленной позиции у Кибаты. Установка артиллерии. Действие тяжелых снарядов. Неудавшаяся пехотная атака. Военное положение к концу 1916 года. Сильные неприятельские атаки у Дутуми и Киссаки. Неудавшийся неприятельский обход

Между тем, обстановка у Кильвы потребовала особого внимания. Там в течение нескольких дней происходила значительная высадка войск. Мы имели только слабые отряды, прикрывавшие побережье, которые состояли из молодых, вновь навербованных аскари и были сведены в одну роту. Этой роты было недостаточно, и появилась опасность, что от Кильвы неприятельские войска двинутся к Руфиджи и Ливале и очутятся в нашем тылу. Без сомнения, неприятель имел подобное намерение, и нужно было что-нибудь против этого предпринять. Майор фон-Бемкен с тремя ротами отошел с поля битвы у Дутуми к Кунгулио на Руфиджи; отсюда последовало походное движение и затем перевозка на плоскодонном пароходе "Томондо" к Утете. "Томондо" был единственным плавающим на Руфиджи, очень мелко сидящим пароходом и служил, главным образом, для перевозки продовольствия, которое доставлялось от нижнего течения Руфиджи к Кунгулио, а затем далее ослами и носильщиками к войскам у Кидеренгвы. Потребовались длинные переговоры, прежде чем "Томондо" было предоставлено правлением колонии в распоряжение армии для нужд войскового транспорта.

У Кильвы события разворачивались вопреки нашему желанию; хотя произошло несколько успешных для нас мелких боев, однако, как это не раз случалось во время войны, нам не удалось использовать находящиеся там войска сосредоточенными. Между прочим, неприятель захватил расположенный западнее Кильвы на слишком близком расстоянии от берега продовольственный склад. Туземцы искусно подстрекались противником к восстанию и оказывали ему ценные услуги в качестве шпионов. Некоторые немецкие разведывательные отряды понесли большие потери, попав в засаду. Главный гражданский чиновник округа Кильвы был взят в плен. Тяжесть обстановки у Кильвы усугублялась еще тем, что аскари окружного управления не были подчинены военному командованию.

Одновременно с севера, в направлении от Дар-эс-Салама, стало ощущаться наступление неприятельских сил против Нижнего Руфиджи. Наши слабые отряды, отступавшие от Дар-эс-Салама на юг к Руфиджи, состояли, главным образом, из вновь сформированных рот аскари и части команды "Кенигсберга" и не представляли достаточного прикрытия для богатой местными средствами области Нижнего Руфиджи. Однако, войска могли рассчитывать на эти средства, так как область Среднего Руфиджи была слабо населена и не могла долгое время снабжать продовольствием солдат и носильщиков. На сбор урожая с кукурузных полей, которые мы, ввиду такого тяжелого положения, засеяли в плодородных равнинах, как у Логелоге, так и у Мпанганджи, нельзя было рассчитывать раньше марта 1917 года. Поэтому атака индусской ротой нашего выдвинутого в боме Кисанджира офицерского поста представляла собой серьезную угрозу. Неприятель, штурмовавший без достаточной огневой подготовки отвесные стены укрепления, был отбит с тяжелыми потерями. К сожалению, здесь также был убит и начальник поста - лейтенант резерва Бальдамус, который слишком открыто держался под неприятельскими выстрелами. Его храброе и стойкое поведение обеспечило нам пребывание местного Окружного управления в Кисанджире до подхода достаточных подкреплений, и, таким образом, надо благодарить этого доблестного офицера за то, что мы еще в течение нескольких месяцев могли удерживать за собой богатую продовольствием область Нижнего Руфиджи.

Уже отмечалось, что у Кидеренгвы наступил перерыв в действиях; нападение на противника, занимавшего сильно укрепленную позицию, не имело никаких шансов на успех. Поэтому командование оставило в районе Киссаки-Кидеренгвы лишь восемь рот под командой капитана Тафеля; впоследствии этот отряд был еще уменьшен. С главными силами командование перешло к Нижнему Руфиджи. Дорога на Кунгулио пролегала мимо больших озер, в которых, так же, как и в Руфиджи, водилось много гиппопотамов. При общей потребности в жирах охота на этих животных стала насущной необходимостью. Надо следить, пока голова зверя не появится из-под воды и не станет ясно видимой, для того чтобы можно было произвести смертельный выстрел. Тогда гиппопотам погружается в воду, через некоторое время снова всплывает наверх, и при помощи веревки, наскоро сделанной из коры дерева, его вытягивают на берег. Там его разбирают на части, и опытный человек очень хорошо знает места, где находится наибелое аппетитное сало. Количество последнего очень колеблется. Лучшие экземпляры могут свободно дать два полных ведра. Однако, необходимо изучать не только способы получения жира, но также знать наиболее уязвимые места для нанесения смертельного выстрела. Неопытные люди принимались за дело легкомысленно, и можно было видеть во многих местах, как трупы подстреленных и умерших от ран животных быстро портились и становились негодными для еды. И на слонов теперь также начали смотреть совершенно другими глазами, чем раньше; в то время как обыкновенно охотник за слонами перед тем, как делал выстрел, оценивал длину и вес клыков, теперь прежде всего возникал вопрос: сколько жира даст это животное, так как жир слона очень хорошего качества и даже, пожалуй, лучше на вкус, чем жир гиппопотама.

У Кунгулио взятые с собой гурты скота гнались прямо в реку и переплывали ее. Переправа же войск производилась на паромах, которыми заведовал начальник службы движения потерянной нами Северной железной дороги Кюльвейн, удовлетворявшийся теперь скромной ролью заведующего Кунгульской паромной переправой. Ко времени нашего прибытия был уже готов мост, длиной около 300 метров, годный также и для повозок. На южном берегу мы разбили лагерь у плантации Нджакисику, принадлежащей поступившему в армию лейтенанту резерва Влеку. Дома европейской постройки были приспособлены под лазарет и совершенно переполнены. В Логелоге мы застали Управление Этапами; там было устроено большое число обширных тростниковых бараков для размещения войск. Сама плантация имела далеко тянувшиеся поля сизаля. Здесь снабжение войск было поставлено отлично. В свободном от цеце районе держали много рогатого скота, и, кроме того, уцелевшие у нас вьючные ослы были обратно направлены сюда из области севернее Руфиджи. Семьи европейцев жили здесь еще, как в мирное время, в своих солидных домах и благодарили судьбу, что происходившие до сих пор военные действия давали им возможность в течение более чем 2 лет продолжать без помехи свою домашнюю и хозяйственную жизнь.

В Логелоге на опытной станции Мпанганджи, которой мы достигли на следующий день, собрались также и другие европейцы из окрестностей плантации. Так как они не могли поместиться в имевшихся постройках, то строили дома из деревянных жердей, камыша или травы. При этом обнаружилось также мало утешительное явление: в то время как войска на фронте были проникнуты воодушевлением и предприимчивостью, в тылу картина иногда получалась совершенно другая. Люди, которые меньше всего разбирались в положении вещей, были убеждены, что знают все лучше других, и питали известное недовольство. Подобное поведение действует заразительно и с течением времени убивает лучшие побуждения. Однако, к счастью, у многих находившихся в тылу военных солдатская гордость была достаточно сильна, чтобы при случае самым резким образом обрывать этих недовольных. В одном из местных лазаретов кто-то слишком много болтал и занимался низкой критикой; тогда один из раненых ответил ему: "Вот что я вам, все-таки, хочу сказать: командир - мозг армии, а вы - ж... армии". Это неприкрашенное выражение было так удачно, что оно немедленно привлекло всех смеющихся на сторону раненого, и опасность крупного столкновения была рассеяна.