Пауль фон Леттов-Форбек - Мои воспоминания о Восточной Африке

• Название: Мои воспоминания о Восточной Африке
• Автор: Пауль фон Леттов-Форбек
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Когда около 6 часов утра я прибыл на гору Реата, там собирали многочисленные трофеи. Беспорядок во время ночного ближнего боя в кустарнике был очень велик. Убитые англичане, лежавшие в кустах позади фронта отряда Краута, показывали, как далеко проникали отдельные партии противника. Неприятельские одиночные стрелки, засевшие среди скал, поддерживали меткий огонь, и избавиться от них было невозможно. Стало ясно, что наступление противника отбито, причем ему нанесены тяжелые потери. Огорчало лишь, что тсутствовала всякая связь с отрядами, двигавшимися сквозь густой кустарник из района Химо к дороге Кахе-Реата, и трудно было ожидать, что ее восстановления ранее чем через несколько часов.

В таком положении оставалось лишь пожалеть, что я оттянул к дороге Кахе Реата войска нашего левого фланга, находившегося в районе Китово - Химо. После очищения высот на нашем левом фланге, позицию у Реаты долго удерживать было нельзя, тем более, что в нашем расположении не имелось воды, которую приходилось доставлять из тыла, в расстоянии около часа. Вернуть назад части левого фланга, находящиеся в походе, ввиду отсутствия в данный момент связи с ними, было нельзя. Поэтому я решил очистить позицию у Реаты и после уборки поля битвы отошел назад к воде, имевшейся юго-западнее данной горы. В течение дня остальные отряды начали прибывать в различные пункты дороги Кахе-Реата, где и располагались бивуаком.

Командование отправилось на плантацию Ней-Штеглиц. Постройки плантации находятся между Кахе и Реатой, на небольшой возвышенности, с которой открывается далекий обзор над лесом, как раз особенно густым у дороги Кахе Реата. По пути я встретил капитана Шенфельда, сообщившего мне об установке своего 10,5-сантиметрового кенигсбергского орудия у деревни Кахе, на южном берегу реки Паангани.

После нашего отхода неприятель занял гору Реату и некоторое время стрелял в воздух из винтовок и легких орудий.

Следующие дни наблюдалось передвижение сильных неприятельских отрядов от Таветы к Химо и устройство там обширных лагерей. Вскоре бравый противник начал начтупление против расположенной перед нашим фронтом и не занятой нами горы Малое Химо. После долгого и оживленного обстрела он "захватил" эту высоту. К сожалению, мы не могли достаточно скоро помешать наступлению англичан быстрыми выдвижениями войсковых частей из нашего густого кустарника. С горы Малое Химо легкая артиллерия противника получила возможность обстреливать здания плантации Ней-Штеглиц. В комнатах этой плантации еще несколько недель тому назад я приятно провел час после успешной охоты на буйволов. Теперь здесь разместился штаб и его центральная телефонная станция. Было тесно; я радовался тому, что сумел устроить себе сносную постель из шезлонга и скатерти с обеденного стола. Телефонные разговоры и донесения происходили беспрерывно днем и ночью; однако, они не мешали нам устроиться сравнительно уютно, по крайней мере в материальном отношении. Мы имели над собой крышу, в нашем распоряжении была по-европейски оборудованная кухня, и мы устроили общую столовую, как до настоящего момента это было в Неймоши. Своеобразие восточно-африканской обстановки требует, чтобы европеец имел там прислугу, по европейским понятиям многочисленную. Поэтому в походе почти у каждого было два по туземца-боя, которые ведали взятой с собой кухонной посудой и продовольствием, отлично готовили, пекли хлеб, стирали и таким образом придавали жизни в кустарнике большую часть того уюта, который в Европе можно найти в жилых домах. Я стремился возможно меньше ограничивать эти удобства, принимая во внимание силы, здоровье и настроение европейцев. Если же штаб все-таки предпочитал голой земле постройки, то это объясняется не стремлением к удобству, а необходимостью облегчить письменные работы и черчение.

Здесь, на плантации Ней-Штеглиц, нас застала поразительная новость, о прибытии в колонию второго вспомогательного судна с оружием, амуницией, несколькими тысячами снарядов для 10,5-см. кенигсбергских морских орудий, использованных теперь на суше, и другим военным материалом для нас. Пароход прибыл в бухту Суди, на крайнем юге побережья, и немедленно начал доставлять на берег свой груз. Несмотря на большое расстояние и употребление в качестве транспортного средства только носильщиков, груз был полностью использован войсками. При наличии многих неприятельских судов, блокировавших и обыскивавших наш берег и осведомленных о прибытии вспомогательного парохода, это был невероятный случай. После того, как груз был доставлен на берег, пароход снова ушел и, к немалому изумлению неприятеля, исчез. Когда при частых в Англии спорах между морским флотом и армией последнюю упрекали, что она не может справиться с нами, то моряков заставили замолчать правильным указанием на то, что они обязаны были не допустить подвоза противнику оружия и боевых припасов.

Запасы, доставленные вспомогательным пароходом, были направлены, главным образом, на Центральную железную дорогу и сложены у последней, либо поблизости от нее, поступив в распоряжение командования. При нашем недостатке соответствующей артиллерии было особенно важно получить возможность быстро перебросить прибывшие на корабле 4 полевых и 2 горных орудия.

Вспомогательное судно привезло также военные знаки отличия: железный крест 1-й степени для командира "Кенигсберга" и так много 2-й степени, что ими могла быть украшена половина всего экипажа. Для колониальных войск был получен один только железный крест 1-й и один 2-й степени, предназначенные мне, и, кроме того, некоторое число знаков отличия для аскари. Лишь в сентябре 1916 года по беспроволочному телеграфу было получено сообщение, что награды, представленные командованием европейским солдатам, утверждены.

 

Глава третья. Отступление под натиском превосходных сил противника (Март апрель 1916 года)

Планы и предположения. Усиленная разведка со стороны противника. Приготовления к бою. Наступление против неприятельского охранения. Тяжелые потери. Новые сильные атаки противника (21 марта). Неудача контр-атаки. Тревожное донесение - неприятель в тылу. Отступление к Кисанджиру. Тревожное донесение оказывается ложным. Хорошее настроение войск. Положение гражданского населения. Бой и капитуляция 28 роты у Лолкизале (5 апреля). Переброска резерва. Сосредоточение войск к Центральной железной дороге

Майор Фишер, расположенный в нашем тылу со своими пятью ротами между Килиманджаро и Меру, отошел, под натиском превосходных сил противника, к Неймоши и был переброшен в Кахе. Находившийся в его подчинении капитан Ротгерд под сильным давлением неприятеля отошел со своей ротой и другим отрядом, силой также около роты, через Арушу в направлении на Кондоа-Иранги. Установления связи с ним можно было ожидать лишь спустя продолжительное время по проводу, проложенному от Додомы - Кондоа-Иранги к Умбулу. Очищение нами Неймоши отдавало неприятелю дорогу Тавета-Неймоши-Аруша. В связи с этим, последний получил возможность своими частями, направленными от Таветы через Арушу Кондоа-Иранги, вторгнуться вглубь колонии и здесь в крайне чувствительном для нас районе затронуть источники нашего снабжения; при этом ему не приходилось слишком опасаться нашего быстрого сосредоточения в окрестностях Кахе и Ней-Штеглица. Мы могли угрожать противнику только в случае нападения. Если бы мы стянули даже все роты из Танги и оставили там лишь самое необходимое прикрытие, то, со даже с четырьмя тысячами ружей не могли бы изменить слишком неблагоприятного для нас соотношения сил (1 к 7). Я не мог ожидать никакого успеха от нападения на неприятеля, не только более многочисленного, но и сильно превосходящего нас вооружением и к тому же находящегося на укрепленной позиции. Поэтому я не уступил просьбам некоторых командиров о наступлении; но это выражение смелого, воинственного настроения было для меня поддержкой в том тяжелом положении, в котором мы находились.

Мелкие действия, которые мы предпринимали патрулями и отдельными партиями против неприятельского лагеря, не давали существенных результатов, но, быть может, способствовали тому, что неприятель держал против нас главные свои силы, а не просто проходил мимо нас, не обращая внимания. Противник продвинулся от Химо на запад; наблюдались также большие облака пыли, которые тянулись к Неймоши и западнее. Большую же часть сил из района Химо противник повернул против нас. Подобная обстановка для начальника является чрезвычайно трудной, так как, не будучи хозяином положения, он вынужден отказаться от инициативы. Только самая точная разведка может обнаруживать слабые стороны противника, но для того, чтобы их использовать и снова вернуть себе свободу действий, нельзя терять ни одной минуты. Однако, к счастью, неприятель делал ошибки, которые могли быть использованы.