Магсад Нур - Вдруг остаться наедине

• Название: Вдруг остаться наедине
• Автор: Магсад Нур
• Жанр: Русская классическая проза

---

Нур Магсад Вдруг остаться наедине

Магсад НУР

ВДРУГ ОСТАТЬСЯ НАЕДИНЕ

Перевод с азербайджанского Ульвиры Караевой

Пусть парни, которым надоели заплесневелые истории, заткнут уши:

останутся брательники, которые верят человеку...

                                                                       

м.нур

                       

I

... Не останавливаясь спрашивал на бегу: ну что за дело у тебя в церкви, с кем ходила: может ты скрытая христианка: и почему ты упала в церкви: другой мужик тоже (знай правду, отец!) так говорил бы: ну что за дело у тебя там-то, почему то сделала, да почему сё: сама рассказывает: тонкими, длинными, с выступающими поперёк костяшками, продолговатыми пальцами жёстко бил её по лицу: а она пыталась выше держать голову, хотела поднять подбородок, но тут же пошатывалась и падала: это падание дрянная штука - тебя бьют, на тебя нападают, брат, сам упадёшь, тогда узнаешь: тоненькие, как хворост, собранный в одно, как будто сломаются, если притронешься - тонкие кости гнулись, оставляли её без поддержки и всё, что случалось с ней, случалось из-за неустойчивости костей: сама рассказывает то, что сам знаю (неустойчивость костей, брат, возникает из-за таких вещей - но на самом деле это называется неустойчивость мозгов: как-то, испугавшись пощёчин, захочет спрятать в мозгу что-то, то место прикроется, брат, останется таким закрытым, что по мере твоего взросления станет гнить изнутри: снаружи есть, а изнутри останется пустым. Споткнёшься - крышка откроется, за что-то потянешь для равновесия, голова тебя кинет, твоя голова окажется кидалой, брат...): если б только знали, как спрашивать, как стать близким с девушкой... да не о той близости базар: станете, тогда поймёте, что значит мусульманке упасть на ступеньках церкви и разбить ноги-руки в кровь: хоть за волосы таскай - на виду у улицы, хоть намотай косы сзади к машине и волочи - на виду у города: она уже прошла то, что прошла... ну а что мне делать с такой девушкой: взял за руку, перевёл через большую дорогу, не посчитался с машинами, ночь, около двенадцати, они со скрежетом обгоняют, кто смотрит, что видит в свете фар - мне до фени, прислонил её к стене Сальянской казармы, приподнял на себя, прижал... нет, не то говорю, перейду к другому, до этого встали на ступеньках, нас ждали ворота закрыть, каждый держится за одну створку, на нас смотрели: к чёрту, пусть смотрят - нет базара: что-то сказали, уже выходя, вернулась вымыть руки, я стал ждать на первой ступеньке, сказали: подмазывались, сунул деньги, сказал спасибо, благослови Бог и вас, с чего бы ему быть благим: вышла, взял её за талию, прислонил подбородок к плечу, поднялись по ступенькам, они смотрели - к чёрту, пусть смотрят, бетонные ступеньки шириной в два метра с выпуклым покрытием, справа туалет, сауна: да не оттуда я выходил, брательник, клянусь, слева высокий забор, снизу как из-под земли поднимаешься, но это не подземелье, как подъём, под подъёмом поднял то, что нужно: вышли, сначала обвились, не постеснялись - поцеловались, достаточно отшагали, прошли мимо арбузной горки, а потом я обернулся, посмотрел, была ещё и дынная горка, подумал, что это я не заметил дыни, был бы один, вернулся бы ещё раз посмотреть дыни, пощупать - дыни ли, при деле ли: не обернулся, прошли квартал, на перекрёстке перешли с этой дороги на обочину большой дороги, теперь я взял её на руки, со скрежетом проносятся машины, светят, один вообще понтовый, просигналил, она на моих руках сказала, отпусти, у меня всё видно: я сказал к чёрту видно, или же она так сказала несколько дней тому назад, когда впервые взял её на руки, тогда я не сказал к чёрту, это сейчас подумал к чёрту... сел задом на землю: в моих объятиях погладила меня по голове, встала, одёрнула платье, утешила (как тут не сдвинуться?) тогда я смекнул, что нахожусь рядом с другой арбузной горкой, кто-то из-за горки... да, какая-то дерёвня на нас смотрит, из автолавки, сидит выше арбузов, из темноты в темноту глядит: к чёрту, пусть смотрит, потом взял за руку, перевёл через дорогу: нет, до этого сказал по-русски из "Однажды в Америке": "я подскользнулся, Лапша", взял за руку, перевёл через дорогу, притиснул к стене, хотел усадить на стене, на чём (кайф, брат!) - на себе: сжал, прижал до самых её костей, отпустил, что-то говорила: нутром, или же сказать хотелось, всхлипывала. Хотела сказать, да я сказал:

- Телефон забыли!

- Побежали!

Как тут не сдвинуться?!

Бежим туда, откуда пришли - по другой дороге. Я бы ещё быстрей побежал, она сказала бежим, но будто бы я сказал. Я перевожу её через всевозможные мелкие пропасти: какие там пропасти, это я сейчас так говорю, ямы это: справа пятиэтажка, слева девятиэтажка, между ними рыдваны, после ливня посреди августа лужи, песчаная грязь, недоконченные стройки, развороченные люки, сломанные железки (днём дети не напарываются на эти железки, не помирают, знают обращение со всем, что сломано и торчит, размеры, высоту их знают, знают откуда да куда притереться: через всё это я должен пройти: в этом смысле, брательник, жизнь не асфальт, надо научиться перешагивать через множество преград, уметь миновать них...):

...а до этого мы говорили об усатом рыжем, разве могут быть усы у рыжего, если и будут, то противные, тошнотворные, сказали мы: а этот рыжий лох, как назло, в тот день позвонил ей, сказал, разговор есть, она говорит, есть говори, рыжий отвечает, это не телефонный разговор, а она говорит, по телефону всё можно сказать, хорошо, тогда пришли сообщение... рассмеялись (исхлестал бы по щекам, почему не шевельнулся? у неё слёзы набежали, не из тех она, чтобы в другие объятия прыгать, отвернулась, локон свернулся калачиком на щеке); а рыжий в конце-концов не вытерпел, объявил ей, что любит. А она мне рассказывает, обещает, я сказал, если ещё один такой звонок будет, рёбра переломаю... ещё посмеялись... я был выпивший, пшеничная водка на голодный желудок, она получила моё сообщение, приехала: приспичит, пусть едет: сама же сказала, приспичит тебе - приеду, буду телефоном под рукой, примчусь по твоему заказу (а раньше, брат, чего скрывать, я умолял); я ослабший, башка не варит, а август вдруг холодный: пиво пить не могу, пусть будет водка: пусть несут, почему нет: первая тема, самая первая, как только сели пить, была о рыжем: я долго говорил о других вещах, но обоим по душе был разговор о рыжем: я сказал, усатого ры...жего терпеть не могу... а она сказала, что выросла в Сибири, усатого рыжего терпеть не может, у рыжего не может быть усов: бежим, по дороге увидел лужу, свернул, её тоже за собой потянул, сказала, какой ты видящий, волк что ли: сказал, что волк, сказал, что в детстве заплутал, в Шамахе, клянусь, брательник, меня в снег вырвали у волков, как тебе - окружили меня, обнюхали, волчица да детёныши: я вырвался у них, жив остался... прибежали, закрыто: трижды пнула дверь, выругалась: хотели не хлять, сейчас выбежим отсюда на асфальт, на открытое пространство, под лунный свет, бежали в том направлении, рвались. Взялись за руки, хотели опять побежать: я увидел её на земле, глаза смотрели на меня: как быстро перевела глаза: то есть жива, упала - а нипочём: как быстро посмотрела снизу-вверх прямо на меня: у этого человека мозгов нет, брат, вдруг дошло, что упала, а я тут растерянный: её глаза снизу смотрят на меня, думает, будто всегда лежачая, упавшая была, брат: девушка может всегда быть упавшей, на боку: чуть не плачу, брат, девушка упадёт и останется упавшей: скажешь, будто в утробе упавшая была: человек может всё время быть упавшим: ходит, танцует, говорит: а сам упавший, и никто об этом не знает. Пусть слышат знающие человека, брат, в глаза посмотришь, скажешь, куриные мозги: теперь говорит, что кожу содрала, разбилась в кровь: губа растрескалась. Колени целы: лицом упала, повисла у меня на шее, поднялась, но в глазах куриные мозги, что-то говорит, будто крышка открывается: внутри пусто... я просто так болтать не стану, брат!

II

Каждый даёт кошке по пинку. Жди, пока ей, наконец, найдут какой-нибудь угол...

м.нур

Котёнок тоже мил своей маме, брат: ты своей маме мил, он своей маме: видишь талышку*, который месяц прихожу в это кафе, часами пиво глушу, эта баба кормит кошек, теперь наступают холода, а та нарожала - берёт детёнышей в зубы, направляется в магазин: смотри, пинок за пинком: если бы знал, брат, что раз и навсегда прогонит кошку от себя, сказал бы, да, прогонит, изобьёт, накажет, сможет ответить за свой пинок (а кошка её знает, ещё придёт): а талышке это опостылело, видишь, как мимо проходит - молнией: со зла она, клянусь, брательник, даже кости из тарелки не даёт, раньше сама подзывала "кис-кис", отводила в сторону, чтобы не надоедала людям: а теперь не скажет ведь: ты, мусульманин, взрослый мужичище, дай же ей угол: вчера выругала семиэтажным матом - как будто кошку, а на самом деле здешних: говорит, летом кошка нужна была, теперь наступают холода - не нужна, сказала, была бы мужчиной, разрубила бы тебя на куски, и ты бы отмаялась, или же так заблудила, отучила от кафе  ни слуху твоего не было бы, ни духу...