Дороти Иден - Никогда не называй это любовью

• Название: Никогда не называй это любовью
• Автор: Дороти Иден
• Издательство: Локид
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1998
• ISBN: 5-320-00279-3

Роман Дороти Иден «Никогда не называй это любовью» – печальная история любви Китти О'Ши и Чарлза Стюарта Парнелла. Действие романа происходит в пуританской Англии, а затем переносится в маленькую непокорную Ирландию.

---

После этой речи мистер Фостер написал мистеру Гладстону письмо, в котором утверждал, что мистера Парнелла необходимо арестовать согласно закону о приостановке конституционных гарантий. И еще он был бы весьма рад, если бы арестовали каждого ирландца, подозреваемого в революционной деятельности.

Мистер Гладстон, пребывая в состоянии мучительного выбора, созвал свой кабинет, и мистер Парнелл, совершенно спокойный, уравновешенный и, казалось, абсолютно равнодушный к угрозам презренных англичан, заявил, что если его арестуют, то его место тут же займет капитан Мунлайт. То есть они имеют дело с жутким призраком, который по ночам наводил на всех ужас одновременно в нескольких графствах. А значит, начнутся поджоги, грабежи и убийства от Корка до Дублин Сити.

Несмотря на эту угрозу, мистер Фостер продолжал настаивать на своем намерении. Он проинструктировал сэра Томаса Стила, главного шефа полиции Ирландии, что, как только кабинет согласится на арест мистера Парнелла, Стил получит телеграмму, состоящую всего из одного слова: «Приступайте».

Кэтрин, в тревоге ожидая дальнейшего развития событий, получила еще одно письмо, которое тайно было запрятано в официальном:

Моя милая, любимая Кэти.

Завтра я уезжаю в Килдар и постараюсь выехать в Лондон в пятницу утром, но не могу быть полностью уверен в том, что в самый последний момент «что-нибудь» не произойдет. Если я прибуду в Лондон в пятницу ночью, то остановлюсь в том же самом отеле и буду ждать тебя там.

Навеки твой, Чарлз.

Она сразу же ответила на это письмо, умоляя Чарлза быть как можно более осторожным и во что бы то ни стало попытаться избежать ареста. Как же она вынесет, если он на несколько месяцев, а то и лет будет заперт в тюрьме? А если предположить, что он будет находиться там, когда родится ребенок… Слезы капали на бумагу, она разорвала письмо и начала писать новое. Хотя, наверное, письмо, залитое слезами, могло бы лучше убедить его быть более осторожным, нежели продуманное, спокойное послание. Его ответ был очень нежным и полным любви, но разве она не понимает, что беспорядки и мятеж, которые он вынашивает у себя в голове, лучше устраивать в Килмейнхэмской тюрьме, нежели на свободе? И как она вообще может сомневаться в его чувствах?

На всю жизнь я твой муж, твой возлюбленный, твое дитя, твой навеки. Я отдам жизнь за Ирландию, но тебе я отдаю свою любовь, где бы она ни была – на Небесах или в аду.

Внезапно после «бабьего лета» погода стала грозовой и холодной. Деревья в парке гнулись и трещали под порывами штормового ветра. Кэтрин буквально перелетела через сад и поднялась по лестнице к двери тетушки Бен, а когда дверь открылась, ее просто внесло в просторный вестибюль. Тетушка Бен, закутанная в теплые платки, сидела в гобеленовой гостиной.

– Ну зачем ты вышла на улицу в такую непогоду? – сердито спросила она Кэтрин. – Да еще напустила в дом сквозняков! Теперь нам придется заново отапливать его. Ну, полно, полно… Что случилось? Ты так осунулась. Я уверена, что это отнюдь не от холода.

– Тетушка Бен, а как это – в тюрьме? Вы ведь посещали тюрьмы, когда помогали в работе дяде Бенджамену. Я вот мало помогала папе, хотя очень этого хотела.

Тетушка Бен посильнее закуталась в платки.

– Во всяком случае, в тюрьме не так дует, как сейчас у нас. Но, правда, там не так комфортабельно, как здесь. Я бы тебе не рекомендовала попасть туда. Сырость, холод, скверная пища. Ну и кто же из твоих друзей там сидит, дорогая? Ты мне ничего об этом не рассказывала. Наверное, я бы нашла этого молодого человека весьма интересным.

– Пожалуйста, не дразните меня, тетушка Бен. Вы же прекрасно все знаете, если мистер Мередит ежедневно читает вам газеты так тщательно, как он обычно это делает. И вам должно быть хорошо известно, что мистеру Парнеллу грозит арест.

– О, тогда это будет ирландская тюрьма. Для ирландского патриота. Мое дорогое дитя, чего ты-то беспокоишься? Ему там будет роскошно.

– А как же сырость и холод?

– Я буду крайне удивлена, если ему не пришлют самые теплые одеяла со всей Ирландии.

– А если его посадят в Англии?

– Погоди, погоди, детка, успокойся! Откуда в твоей прелестной головке возникла мысль, что благородного и могущественного англичанина невозможно подкупить? Ну, подкупить один разок, а если не поможет, то второй. А теперь немедленно прекрати волноваться, и давай-ка, милочка, сделай личико повеселее. Не люблю я унылых физиономий!

– А если его посадят на несколько лет…

– Мистер Парнелл в тюрьме несколько лет! Как тебе не стыдно? А я-то считала, что могу восхищаться твоим умом!

– Вы хотите сказать, что он изыщет способ сократить срок своего приговора. Но как? Мистер Фостер и еще кое-кто с радостью увидели бы его мертвым!

– Ты преувеличиваешь, – безмятежным тоном проговорила тетушка Бен. – Из-за беременности у тебя постоянно разыгрывается воображение. Сядь-ка лучше и намотай мне немного шерсти. Знаешь, как успокаивает это приятное занятие? В любом случае, по-моему, мистер Гладстон – твой друг. Почему бы тебе не пойти к нему и не попросить прекратить эту варварскую историю? Тем более, что перед лицом истории она будет выглядеть весьма некрасиво.

– О тетушка! – в отчаянии воскликнула Кэтрин. – Меня не интересует история. Меня интересует то, что происходит в настоящий момент, сейчас! И, по-моему, нет смысла идти к мистеру Гладстону или к кому-нибудь еще, кому нужен арест мистера Парнелла.

– Тогда чего тебе вообще волноваться, скажи на милость?

– Я не позволю, чтобы из него сделали мученика для его несчастной страны! – вскричала Кэтрин.

– Согласна, это крайний способ победить в политическом вопросе, – кивнула тетушка Бен и посмотрела на Кэтрин поверх очков. – Однако ирландцы имеют склонность из всего делать мелодраму и не задумываются над тем, что мистер Парнелл станет исключением. Вдень-ка мне нитку, деточка, а то я ничего не вижу дальше дюйма от моего носа.

После обеда Кэтрин с трудом добралась до дома, сопротивляясь неистовым порывам ветра. Ее сердце подскочило от неожиданности, когда она увидела возле главного входа одноконную двухместную карету. Но вскоре она узнала лицо Партриджа, их кучера. При виде хозяйки он поднес руку к фуражке и сквозь ветер прокричал, что только что привез капитана из Лондона домой.

Так, значит, Вилли здесь! А привести его домой могла только одна причина.

Она поспешила в дом и увидела Вилли, сбрасывающего с себя теплую шинель. Он повернулся и, даже не пытаясь скрыть своего торжества, громко произнес:

– Итак, им удалось поставить Парнелла на колени!

– Он арестован?

– Сегодня утром в отеле «Мориссона». Его отправили в Килмейнхэм. Они забрали еще Секстона, Диллона и О'Брайена. Что ж, сами виноваты. И особенно Парнелл. Теперь у него будет время поразмыслить о жестокости и глупости его политики. Смотреть сквозь пальцы на жестокость и насилие, все время отворачиваться от англичан, открыто презирая их, – это было безумие с его стороны. Я тебе уже говорил, что если бы решение ирландского вопроса поручили мне и еще нескольким знающим людям, то мы проделали бы эту работу определенно лучше. Утром я обсуждал этот вопрос с Чемберленом и Дилком. И, в общем-то, в той или иной мере взял на себя задачу отыскать определенный способ разобраться наконец с этим злосчастным, тупиковым положением.

Голубые глаза Вилли сверкали от радости и триумфа. Наверное, больше ничто бы не могло обрадовать его сильнее, нежели нынешняя ситуация: ведь его могучий соперник повержен и счастливая возможность отличиться теперь сама вдет ему в руки. Кэтрин страстно захотелось влепить ему пощечину – прямо в его лоснящуюся от восторга физиономию, вышвырнуть его вон. И она не знала, как ей скрыть свое отвращение к нему.

– И сколько времени его собираются продержать в тюрьме? – наконец смогла она спросить.

– О, надеюсь, несколько месяцев.

– Несколько месяцев?!

Ее тревога была столь очевидна, что Вилли посмотрел на нее с подозрением.

– А тебе-то какое до этого дело? Ведь не собираешься же ты блистать на званых вечерах или наносить визиты вежливости мистеру Гладстону? В ближайшие несколько месяцев ты, как и подобает женщине в твоем положении, будешь находиться дома и готовить себя к родам. Надеюсь, арест мистера Парнелла не повлиял на твою жизнь. Или все-таки повлиял?

Он подошел к ней ближе и посмотрел на нее таким тяжелым взглядом, что ей пришлось пробормотать что-то насчет того, что она просто очень расстроилась за мистера Парнелла, поскольку он человек не совсем здоровый и тюремные стены вряд ли пойдут ему на пользу.

– Ты бы лучше волновалась о моем здоровье, а не о здоровье этого Парнелла! Меня вновь мучают приступы подагры, к тому же я безбожно простужен и при этом не могу бросить дела. А Парнеллу, наоборот, посчастливилось, ибо теперь он сможет как следует отдохнуть, и уверяю тебя, он не будет испытывать недостатка в пище. Каждую ночь у порога Килмейнхэма будет лежать жирная куропатка, свиной бок или превосходный лосось.