Луи Буссенар - Ледяной ад

• Название: Ледяной ад
• Автор: Луи Буссенар
• Жанр: Прочие приключения

Роман «Ледяной ад» возвращает читателей к теме золотой лихорадки. Персонажи этого произведения, движимые благородной местью — обуздать действия коварных и свирепых преступников из банды «Красная Звезда», — отправляются в Клондайк, или Ледяной ад. Пережив множество необычных приключений, они, при помощи чудодейственного элемента таблицы Менделеева — леониума, чувствительного к золоту, открывают легендарное месторождение «Золотое море».

---

Тогда краснокожий, вытянувшись во весь свой богатырский рост, указал величественным жестом на откос скалы, залитый отблеском красноватого сияния и имевший металлический блеск, и воскликнул:

— Бледнолицые братья, я сдержал свое слово! Вот желтое железо!

— Здесь светло, как днем. Очевидно, эти роскошные бенгальские огни предназначены для того, чтобы осветить наше торжество! — произнес журналист.

— О-о! Так это «Мать золота»! — воскликнул Дюшато громовым голосом.

— Тот кошель с золотом, который я искал в продолжение целых двадцати лет! — бормотал Лестанг. Что касается Леона, то он, вопреки всем, думал только о своей буссоли и своей леониевой стрелке, упорно направленной и теперь в сторону медвежьей пещеры, и вместо крика радости, торжества, с губ его сорвалось слово сомнения: — Как знать?!

ГЛАВА V

Золотой бред. — Вожделения. — Взрыв динамита. — Недоумение. — Разочарование. — Медь. — Легенда об Эльдорадо. — Вознаграждение. — Возвращение. — По пути к медвежьей пещере.

Какое-то безумие, какой-то золотой бред мгновенно охватил всех при вести об открытии «Матери золота»; только бесстрастный индеец, не знавший цены золота, и рассудительный ученый Леон Фортен не разделяли общего восторга. Между тем благородный металл действительно был здесь в изобилии, виднеясь всюду толстыми пластами среди каменных глыб.

Индеец был прав: передними была настоящая, феноменальная залежь чистого золота, сплошной слиток, представлявший собой целый пласт на высоте полутора сажен от земли.

Лестанг с неописуемым восторгом простер руки, воскликнув:

— Вот именно так я и представлял себе эту «Мать золота»! Да! Сразу видно, что здесь золота на многие миллионы.

Дюшато тоже обезумел.

— Жанна, дитя мое, — кричал он в восторге, — теперь мы с тобой богачи! Теперь мы будем счастливы и можем делать много добра!..

Жан на радостях дал несколько выстрелов в воздух, а Редон громко воскликнул:

— Да здравствуют морозы и мы… и все, и все!.. Ура!

— Все они обезумели, их хоть веревкой вяжи! — шепнул Леон Марте.

— А вас, друг мой, это нисколько не волнует?

— Нет, я даже сам себе удивляюсь, или, быть может, вид этих маньяков, изображающих в данный момент что-то очень похожее на пляску медведей, так расхолаживает меня, только я не испытываю ни малейшего волнения при виде этих сказочных богатств!

Между тем проводник, открывший людям это сказочное богатство, безучастно смотрел на все, происходившее вокруг него, небрежно прислонившись к откосу скалы.

После первых минут дикого восторга, доходившего до безумия, разум начал входить в свои права, и Дюшато первый заявил, что необходимо придумать какое-нибудь средство добыть хоть часть этого золота.

— Добыть! Но как? Никакие металлические орудия не возьмут этот кварц — все наши усилия будут тщетны! — вздыхал Лестанг.

— Несколько зарядов динамита сделают свое дело за несколько минут! — утешил его Леон.

— Да, правда! Динамит мигом поможет нашему горю!

Действительно, в ледяных равнинах Клондайка, где рабочие руки так дороги и работа так страшно тяжела, горящие нетерпением золотоискатели постоянно прибегают к помощи динамита, запас которого имелся под рукою и у наших друзей. Они заблаговременно позаботились захватить его с собою, но оказалось, что динамитные шашки совершенно замерзли. Тогда Дюшато, Поль, Леон, Жан и Лестанг взяли но снаряду и спрятали каждый свой снаряд под одежду, чтобы дать ему оттаять. Затем старый Лестанг и Леон стали отыскивать в скале трещину или щель, куда бы можно было заложить шашку. Случай помог им, а через полчаса снаряды уже достаточно оттаяли от соприкосновения с человеческим телом. Немедленно принялись за дело. Пока Леон с помощью Лестанга подготавливал взрыв, другие отводили подальше сани и собак. Наконец, когда все было готово, Леон подошел к фитилям с дымящимся трутом, спокойно зажег их и потом сам отошел в сторону. Прошло минуты четыре. Вдруг послышалось что-то похожее на глухой подземный удар, затем последовало непродолжительное землетрясение, земля как будто дрогнула под своим снежным покровом, и высокий белый столб дыма поднялся к небу. После этого раздалось еще несколько глухих раскатов, наконец, целый град обломков взлетел в воздух и посыпался во все стороны, как при извержении вулкана. Собаки страшно взвыли и пустились бежать; люди же, точно повинуясь могучему инстинкту, ринулись вперед к месту взрыва. Часть отвесной скалы оказалась взорванной, и ее черные, еще дымившиеся обломки валялись всюду, на расстоянии пятнадцати сажен. Часть металлического пласта также отделилась, и обнаженный разрез выступил ярко-желтой, блестящей полосой на темном фоне скалы. Индеец не мог надивиться тому, что только что видел: взрыв представлялся ему невероятным, сверхъестественным колдовством.

Все устремились к громадной глыбе металла, весом не менее двадцати пудов, и прежний безумный восторг был уже готов снова охватить их, но несколько недоверчивых слов Леона и его скептическое отношение к этому сказочному богатству невольно остановили этот новый порыв. Нагнувшись и подняв с земли осколок величиною с крупный орех, он с минуту внимательно рассматривал его, затем проговорил как бы про себя: «Дурной цвет и скверный вид!»

Все сердца ускоренно забились, дыхание стеснилось в горле, все подвинулись ближе к нему. Между тем он, сильно потерев кусок металла о свою меховую куртку, затем поднеся его к носу, продолжал: «Скверный запах!»

— Что вы хотите этим сказать?.. — спросил его дрожащим от волнения голосом Лестанг, у которого даже в глазах стало мутиться от волнения. — Вы пугаете меня… Скажите же нам что-нибудь… голова у меня идет кругом!..

— Увы, мой бедный друг, — произнес Леон. — как ни неприятно мне разочаровывать вас, но я должен сказать, что это не золото… а просто медь!

— Медь! Медь! — повторило несколько голосов, полных отчаяния.

— Возможно ли, о Боже!..

— Правда, зато это превосходнейшая руда, когда-либо существовавшая в целом мире! — продолжал Леон, который до известной степени был уже подготовлен к подобному разочарованию, основанному на упорстве его непогрешимой леониевой стрелки.

— Медь! Это медь! Значит, этот индеец — наглый лжец и обманщик! — раздраженно воскликнул Дюшато. — Значит, он насмехался над нами!

— Но ты вполне уверен в том, что это медь? — спросил Поль Редон своего приятеля. — Докажи нам!

— Смотри, — ответил молодой ученый, — ты, очевидно, слышал о существовании пробирного камня?! Это — особого рода твердый базальтовый камень, посредством которого испытывают золото. Кусок испытуемого металла трут о пробирный камень, на котором остается желтая полоса от легкого слоя металла, приставшего к шероховатой поверхности камня. На эту-то желтую полосу наливают несколько капель соляной кислоты, и если данный металл — медь, то она мгновенно исчезает, так как медь растворяется в соляной кислоте; если же золото, то оно останется без изменения вследствие своей безусловной нерастворимости… Все это мы имеем здесь под рукою, стоит только достать из саней…

— Не утруждайте себя напрасно, мосье Леон, — вмешался старый Лестанг разбитым голосом, — я могу похвалиться двадцатилетним опытом рудокопа и могу смело подтвердить, что вы правы! Это действительно медь… стоит только попробовать на язык… Да и как можно серьезно смешивать такой подлый металл с настоящим золотом?! — презрительно добавил он. — Правда, в первый момент я хотел себя уверить, что это и есть та самая «Мать золота», о которой я мечтал столько лет, целую четверть столетия. Да, но…

— Все это вина этого индейца! — воскликнул Дюшато, не находивший в себе той покорности воле судеб, какую проявлял его приятель, старый рудокоп.

— Как же ты обещал нам золото, а ведь это простая медь? — с раздражением обратился старый канадец к индейцу.

— Я не знаю, что значит золото и медь, — спокойно отвечал тот, — знаю только, что я обещал Лестангу указать ему и его бледнолицым друзьям место, где много-много желтого железа или, как вы говорите, желтого металла! Скажи, разве это не металл? Разве он не желтый? Разве его здесь не много? Не страшно много? Отвечай, так это или нет?

— Да, так!

— Так на что же ты жалуешься?

— И ради этого мы претерпели столько мучений!.. — задумчиво проговорил Лестанг. — А все-таки существует пресловутая легенда о «Матери золота», и легенда эта не пустой вымысел! — закончил он.

— Что ни говори, а я весьма опасаюсь, что эта «Мать золота» — то же Эльдорадо полярных стран, иначе говоря — плод воображения! — произнесла Жанна. — Но вы не знаете, что такое Эльдорадо! Я сейчас объясню. Близ экватора, в Гвиане, также стране золота, где царит не мороз, а страшная жара и невыносимый зной, сохранилось предание, что где-то в таинственном, почти никому недоступном месте, стоит громаднейший, великолепнейший дворец — Эльдорадо, то есть золотой, принадлежащий одному знатному властелину, богатств которого нельзя и счесть. Весь его дворец, гласит молва, из литого золота, вся мебель, утварь, украшения, словом, все, даже статуи, изображавшие людей в натуральный рост, — все из литого золота. Замок этот, или дворец, люди отыскивали в течение нескольких веков, и многие пали жертвой своей страсти. Но вот однажды кому-то случайно посчастливилось найти громаднейший грот, поддерживаемый бесчисленными колоннами, где все горело и блестело, как чистое золото: в пещере двигались люди, совершенно нагие, но походившие на золотые статуи в натуральную величину. Оказалось, что стены грота, колонны и самый грот снаружи и даже люди — все это было натерто порошком слюды.