Сергей Батурин - Драйзер

• Название: Драйзер
• Автор: Сергей Батурин
• Издательство: "Молодая гвардия"
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1975

Эта книга о крупнейшем американском писателе и общественном деятеле Теодоре Драйзере. В своих романах Драйзер разрушает миф о «свободном мире», показывает, что в Америке рядом с богатством существует беспросветная нужда, рядом с комфортом и бездельем — безработица и голод. Великая Октябрьская социалистическая революция в России явилась поворотным пунктом в жизни и творчестве Драйзера. «С глубочайшим интересом наблюдал я зарождение и рост СССР, — писал он в 1934 году, — думаю, что оставаться при этом внутренне безучастным… невозможно». В 1927–1928 годах Драйзер посетил Советский Союз. До конца своей жизни он остался большим другом нашей страны.

---

По приглашению республиканцев Драйзер решает посетить Барселону, в которой в то время находилось правительство Испании. Тяжелое положение города, разрушенные дома потрясли писателя. Вражеские самолеты «охотятся за торговыми судами, пытающимися доставить этим людям продовольствие, — пишет он 2 августа в письме из Барселоны. — Нет молока, масла, очень немного хлеба, почти нет мяса. Только овощи и свежие фрукты… Восхищаюсь этими людьми… Это великий народ. Какое мужество. Какое достоинство. Они не встанут на колени!»

В Испании Драйзер был принят президентом республики Мануэлем Асанья, беседовал за обедом с главой правительства Хуаном Негрином и министром иностранных дел Альваресом дель Вайо. Они считали, что Драйзер может использовать свое влияние, чтобы возобновить поставки американского продовольствия испанскому народу. Драйзер прекрасно понимал, как много значат эти поставки, и обещал сделать все возможное, чтобы помочь им.

На обратном пути писатель провел несколько дней в Англии, где он встречался со своим старым другом Джоном Купером Поуисом. Он также посетил Рэдингскую тюрьму, в которой в свое время был заключен Оскар Уайльд. Все его попытки встретиться с членами английского правительства, чтобы рассказать им о положении в Испании, окончились неудачей. «Я в Лондоне, — пишет он 8 августа, — но увидеть людей, с которыми меня просили встретиться бедняги лоялисты, очень трудно. В Англии — автократия. Массы плохо оплачиваются, забиты, молчат. Шайка тех, кто наверху, хочет управлять не только Англией, но и всем миром…»

Жарким сентябрьским днем Драйзер прибыл в Нью-Йорк. Еще в Бостоне, где пароход делал остановку, журналисты взяли у него первые интервью, и теперь его заявление уже было опубликовано под большими заголовками на первых страницах нью-йоркских газет. Драйвер выглядел «очень хорошо, он был словно наэлектризован решимостью бороться ради жителей Барселоны». Его предупредили, что существует план не дать ему высказаться о поездке в Испанию. Но он твердо знал, чего он хочет и что следует предпринять. Серия из трех его статей появилась во многих ведущих газетах Америки. Писатель выступал перед различными аудиториями с призывом оказать помощь республиканцам.

23 августа Драйзер обращается с письмом к президенту США Франклину Рузвельту, в котором просит о встрече с ним. Президент дает согласие принять писателя на 10 минут, но помощник государственного секретаря А. Берле берется ответить Драйзеру, и приглашение на встречу с президентом так и остается неотосланным. Не получив ответа из государственного департамента, Драйзер снова пишет письмо президенту, объясняя, что он обещал руководителям республиканского правительства Испании передать их пожелания лично президенту США, а если это окажется невозможным, то не говорить о них никому другому. 7 сентября на борту президентской яхты состоялся завтрак Ф. Рузвельта с Т. Драйзером. Первоначально предполагалось, что президент даст писателю 15-минутную аудиенцию в своем имении «Гайд-парк», но по прибытии Драйзер был приглашен на борт яхты «Потомак», где имел возможность подробно рассказать Рузвельту обо всем, что он видел в Испании. Президент без обиняков сообщил ему, что не сможет организовать поставку продовольствия в Испанию, и посоветовал создать небольшой представительный комитет, который собрал бы необходимые средства и начал посылку продовольствия от своего имени.

Драйверу понравилась идея президента, и он сразу же приступил к ее осуществлению. Предполагалось, что комитет будет иметь больше веса, если в нем, кроме крупных бизнесменов и магнатов печати, будут представлены и три основных религиозных течения страны — католики, протестанты и иудеи. Одним из первых согласился войти в состав комитета Руфус М. Джоунс, глава религиозной христианской общины квакеров. Драйзер побывал у него дома, долго беседовал с ним и был поражен энергией и верой этого пожилого человека. Встреча эта, а также последовавшее за ней знакомство Драйзера с работами Джоунса об истории движения квакеров вновь пробудили интерес писателя к его давнему замыслу — роману «Оплот».

Создать комитет Драйзеру так и не удалось: ни один из двенадцати приглашенных им лиц не согласился помогать республиканской Испании. Но президент Рузвельт не забыл о беседе с писателем, ему удалось организовать отправку в Испанию двух или трех грузовых судов с мукой. Узнавший об этом из газет Драйзер 5 января 1939 года послал президенту письмо, в котором, в частности, писал: «С величайшим удовлетворением я прочел в «Нью-Йорк таймс» о проведенном Вами мероприятии в связи с бедственным положением женщин, детей и стариков в Испании — о той помощи, которую Вы, сохраняя полное беспристрастие, нашли возможным им оказать… Приношу Вам свою глубокую благодарность. Вы сделали то, что я всей душой хотел бы сделать для Вас».

Президент ответил Драйзеру коротким письмом: «Благодарю Вас за Ваше очень великодушное письмо. Я полон надежд, что планы, которые теперь выработаны, позволят осуществить хотя бы частично те великие гуманные задачи, которые мы с Вами обсуждали».

Но республиканской Испании уже ничто не могло помочь. В январе франкистские войска заняли Барселону. Еще раньше мир узнал о новом злодеянии фашистов — гитлеровском вторжении в Чехословакию. Драйзер слушал сообщение об этом по радио, в передачу врывался посторонний треск — над восточным побережьем Соединенных Штатов свирепствовал ураган. После шторма Драйзер вместе с Маргарет Чедер отправился на побережье посмотреть, осталась ли цела ее дача. Осматривая полуразрушенный, занесенный песком коттедж, Драйзер увидел, как жильцы соседней дачи откапывают из-под песка свою машину, и пошел им помочь. Это оказались писатель Эрскин Колдуэлл и его невеста. Знакомство было продолжено, Драйзер с большим интересом слушал рассказы Колдуэлла о его поездке по стране по заданию журнала «Лайф» и расспрашивал о положении в районах, особенно сильно пострадавших от экономического кризиса.

Значительно позднее Колдуэлл так охарактеризовал Драйзера: «Я никогда не знал более непоколебимого, подобного могучему дубу человека. По натуре своей он был добродушным и полным сочувствия, но в то же время было практически невозможно никакими доводами поколебать его. Или вы соглашались с ним и становились его добрым приятелем, или же вы настаивали на своем и превращались в изгоя. Только умный и целеустремленный человек мог создать такие книги, как он».

Закончив работу над сборником произведений Г. Торо, Драйзер с особой силой почувствовал свое одиночество. Элен уже давно находилась в Калифорнии, где пыталась создать киносценарий о жизни брата Драйзера — певца и композитора Поля Дрессера. «…Продать сценарий и довести дело до конца оказалось нелегкой задачей, — писала Элен. — В это время кинопромышленность переживала период реорганизации, и это затягивало деловые переговоры. Я решила поехать в Портленд и погостить несколько месяцев у матери, пока в Голливуде не установится более или менее нормальное положение».

В середине ноября Драйзер выступил с несколькими публичными лекциями в Индианаполисе, Детройте и Бостоне, затем он упаковал все свои записи и пожитки, вывез из «Ироки» мебель и 25 ноября поездом выехал в Портленд. Перед отъездом состоялся прощальный ужин с Шервудом Андерсоном, а также встреча с Мастерсом.

Элен Драйзер сказал, что он «устал от сложностей нью-йоркской жизни», и предложил ей обосноваться в Калифорнии. Элен «согласилась, и 3 декабря 1938 года, когда жара в Калифорнии достигала девяноста трех градусов по Фаренгейту, мы вернулись в Лос-Анджелес». Вскоре они поселились в небольшой квартире, неподалеку от того домика, в котором восемнадцать лет назад началась их совместная жизнь. Драйзер хранил в тайне свое местопребывание от издателей, которые должны были связываться с ним через Ленджела.

Он по-прежнему работал над книгой «Формулы, которые называются жизнью». Но занятие философией не могло его полностью отвлечь от реальной действительности, он, как свидетельствует Элен, «не мог оставаться равнодушным к тому, что происходит в мире, — к неустойчивому экономическому положению в Европе, угрозам диктаторов, к плачевному положению голодающего населения Испании, роли, которую играла Британская империя в международных делах…».

В феврале Драйзер совершает лекционное турне по тихоокеанскому побережью США, он читает лекции в Окленде, Сан-Франциско, Портленде, Солт-Лейк, Логане, Огдене, Прово. Тема большинства его лекций определялась одним словом — «Жизнь». Газета «Сан-Франциско кроникл» 10 февраля 1939 года опубликовала отрывки из его лекции в Окленде.

«Прежде я считал, — говорил Драйзер, — что жизнь жестока, несправедлива, опустошительна, а счастье — только иллюзия. Быть может, таким представлением я был обязан окружавшей меня с юности обстановке. Я считал несправедливым, что мои родители должны были уплачивать церковную десятину, в то время как у нас в доме не было даже картофеля. Когда я был в Нью-Йорке репортером, меня возмущало то, что считалось самым важным в газетной работе: жадный интерес ко всему нездоровому и сенсационному в жизни богатых людей. Когда я пробовал писать о страданиях угнетенной бедноты, меня поднимали на смех. Я бросил газетную работу и стал писать о социальной несправедливости. Я выдержал упорную борьбу. Из нее я вышел не озлобленным, но морально подавленным».